Аварийная ситуация

Анна Семенова

Тема расселения аварийного жилья за последние месяцы всплывала не один раз, и отнюдь не в парадно-шоколадном ключе. То выясняется, что в свежепостроенных по этой программе домах в Приволжске люди буквально замерзают, то обнаруживается, что Ивановская область провалила всю программу по расселению и якобы больше не получит денег из федерального бюджета на эти цели, причем озвучивается все это пред светлыми очами бывшего ивановского губернатора, а ныне министра строительства и ЖКХ Михаила Меня… То вдруг все меняется, как по мановению волшебной палочки, и Фонд содействия реформированию ЖКХ заявляет, что все в порядке и подтверждает финансирование программы по расселению аварийного жилья на 2014 год… Что все-таки происходит с аварийным жильем, кто конкретно отвечает за провалы, реально ли вообще снять проблему аварийного жилья в регионе – эти вопросы мы адресовали вице-губернатору Александру Фомину, поскольку именно он курирует два ключевых в данном контексте департамента правительства – департамент ЖКХ и департамент строительства и архитектуры. И именно на него (вернее, на его промахи) толсто намекали различного рода аналитики, рассуждая о сотнях бюджетных миллионов, потраченных на некачественное жилье.

Александр Германович, традиционные русские вопросы – «Кто виноват?» и «Что делать?». А точнее, что происходит на самом деле с расселением аварийного жилья и не придется ли региону действительно возвращать федеральные деньги?
Прежде чем отвечать на вопрос «Кто виноват?», надо разобраться, какие структуры в регионе отвечали за реализацию этой программы. Потому что и с этим, к сожалению, все не так уж очевидно. Насколько я понимаю, речь идет о реализации программы по расселению аварийного жилья на 2011-2013 годы, которая реализовывалась с участием Фонда содействия реформированию ЖКХ. Обязательства области за более ранний период (2010 год) выполнены полностью.
Формально за реализацию программы по расселению аварийного жилья отвечает департамент ЖКХ. Поэтому все претензии, которые ему адресуются по поводу срыва сроков сдачи новых домов, вроде бы правильные. Но, по сути, департамент ЖКХ оказался просто крайним в этой истории. Сотрудники департамента формировали эту программу, оформляли документы, добивались в фонде выделения денег. Затем деньги перечислялись фондом департаменту ЖКХ, и департамент направлял их муниципалитетам, которые участвовали в программе. На этом его участие временно прекращалось. Далее организацией и контролем за ходом строительства должны заниматься муниципалитеты. Со стороны правительства этот процесс курировал бывший заместитель председателя правительства Андрей Чужбинкин.

То есть департамент ЖКХ никак не контролировал этот процесс?
Не контролировал. На уровне губернатора было решено, что департамент ЖКХ занимается оформлением всех документов программы и взаимодействием с Фондом содействия реформирования ЖКХ, а строительный процесс остается за Андреем Чужбинкиным. Департамент ЖКХ снова подключался к работе только на последнем этапе – когда надо было отчитываться в Москве о выполнении программы. Я считаю, что такая система была с самого начала ущербной, поскольку в случае срыва программы виноватым оставался департамент ЖКХ, хотя к процессу строительства и приемки домов в эксплуатацию он не имел никакого отношения. Причем в ходе реализации программы мы не раз сигнализировали губернатору о том, что возникли большие проблемы и по срокам, и по качеству строительства. В апреле 2013 года Андрея Николаевича отправили в Кинешму, а практически весь его комплекс передали мне. И первое же задание, которое я получил от губернатора – спасать программу расселения аварийного жилья. Потому что ситуация была на грани скандала: на тот момент не были выполнены обязательства даже за 2011 год!
Когда мы начали разбираться, оказалось, что, по большому счету, в департаменте строительства и архитектуры никто этой программой не занимался. Этот вопрос курировал в правительстве лично Андрей Чужбинкин. Не было никаких графиков хода строительства домов, по которым можно было бы контролировать выполнение работ подрядчиком, не было ответственных за реализацию этапов программы… Соответственно, невозможно было спланировать сроки сдачи объектов в эксплуатацию.

А какую роль в этом процессе играли муниципалитеты? Ведь, судя по документам, именно они были заказчиками строительства?
Да, формально они являлись заказчиками, заключали муниципальные контракты и должны были организовать весь процесс строительства, контроля за сроками и качеством работ. В реальности же в некоторых муниципалитетах никакого контроля ни за чем не было. Скажем, в том же Приволжске один из домов построен на свайном фундаменте, а прямо под ним был нормальный ленточный фундамент, который можно было бы использовать. Я спрашиваю муниципалов: вы-то куда смотрели? Почему у вас подрядчик дом сместил? И не получаю вразумительного ответа. Или, например, как можно было выдать техническое задание на строительство дома без полотенцесушителей в ванных комнатах? Ведь даже далекому от строительства человеку очевидно, что в помещении, где пользуются водой, должно быть тепло. Иначе там все гнить начнет. Именно это в итоге и произошло.

Говорят, что все дома по программе расселения строила одна и та же компания…
Да, это так. Все муниципальные контракты были заключены с ООО «Варяг», в которой, по большому счету, кроме директора и бухгалтера, по-моему, никого нет. Эта фирма до сих пор существует, достраивает дома, будет нести гарантийные обязательства, хотя реально все вопросы, связанные со строительством, сегодня решаем мы: я и начальник департамента строительства и архитектуры Алексей Сахаров.

Какие-то дополнительные деньги вкладываются в переделку того, что настроил подрядчик? Из областного бюджета, например?
Нет. Но по деньгам вопрос сложный. Вот смотрите: все подряды получил «Варяг». Он нанял субподрядчика – тоже одного практически на все объекты, некую фирму «Пика». «Варяг» перечислил «Пике» 30% от стоимости контракта в виде аванса, продолжая платить по ходу строительства.
Чем они занимались в 2011-м и 2012-м годах, я не знаю. Но когда весной 2013-го я начал ездить по их объектам, то просто пришел в ужас. Например, по программе переселения они строили дом в Родниках. Дом каркасный, стены скреплены легким алюминиевым уголком на шурупах, в виде пола настелены необработанные брусья, которые уже начали чернеть, утеплитель задут между панелями, но от дождей весь съехал… И это было в 2013 году, когда все работы уже должны были быть завершены, а программа закончена.

Такая картина была только в Родниках?
Нет, подобное мы наблюдали почти на всех объектах, которые строила «Пика». Было, правда, несколько объектов, где работали другие подрядчики. Например, в Кинешме, где мы с Андреем Томилиным отстояли право строить монолитный дом с несъемной опалубкой – подрядчик построил его нормально, там люди живут, все хорошо. Или в поселке Петровский, где пусть сложно, с задержками, но построили нормальный кирпичный дом. Или в Кохме, где тоже был построен кирпичный дом. Что касается Родников, то там к ситуации вовремя подключился глава администрации Александр Пахолков, на объект пришли другие субподрядчики. И ситуация выровнялась, хотя очень многие работы пришлось делать заново.

А за чей счет?
Да, тут мы возвращаемся к вопросу о деньгах. Нам приходилось маневрировать в рамках тех средств, которые еще оставались по этому контракту. Общение со строителями в таких рамках было, мягко говоря, сложным.

А нельзя было по суду потребовать от «Варяга» или «Пики» вернуть деньги?
Честно говоря, я не знаю, как эти моменты прописаны в муниципальных контрактах. Передо мной стояла четкая задача – завершить программу, достроить дома. В конечном счете, это дело заказчиков, то есть муниципалитетов.
Так или иначе, программа уже почти завершена, заканчивается строительство последних двух домов. Хочу сказать, что даже при такой «подготовительной работе» там, где главы муниципалитетов проявили ответственность, не поплыли по течению, беспокоились за то, что происходит на их территории, все относительно нормально. А если они просто стояли и наблюдали со стороны, то получалось так, как в Приволжске.

А где еще, кроме Приволжска, были серьезные проблемы?
Самые сложные объекты (в плане некачественной работы подрядчика) – в Коляново, Ново-Талицах и Комсомольске. Чтобы достроить там дома, пришлось применять очень жесткие меры, подключив все соответствующие структуры правительства. Каждый дом был закреплен за определенным сотрудником департамента строительства, к работе подключились агентство капитального строительства, Госстройнадзор. Мы регулярно проводили совещания, в том числе с ресурсоснабжающими предприятиями – кстати, по некоторым объектам с ними на тот момент даже не начинали решать вопросы с подключением...
В итоге, как я уже говорил, закрываем программу 2011-2013 годов мы только в марте-апреле 2014-го, и перед нами стоит новая задача – выполнить программу 2014 года. Конечно, мы уже опять опаздываем из-за того, что все силы были брошены на завершение предыдущей программы, но надеемся, что к концу 2014 года отставание будет ликвидировано. Каркасные дома уже не будем строить в принципе – либо монолитные с несъемной опалубкой, либо кирпичные, либо блочные.
В любом случае никакого возврата средств в федеральный бюджет не будет – программу мы закрываем. Все недоделки, выявленные созданной межведомственной комиссией, исправлены. Идет сдача последних двух домов, после чего будет открыто финансирование программы 2014 года.

Если говорить о персональной ответственности, то, помимо Чужбинкина, которого уже назвали, кому нужно предъявлять претензии?
В первую очередь, муниципальным чиновникам, потому что именно они принимают дома в эксплуатацию. Да, сейчас создана межведомственная комиссия по приемке таких домов, но мне непонятно, куда люди смотрели и на что надеялись, когда подписывали акты приемки домов с очевидными недоделками.
Кроме того, именно муниципалитеты не всегда учитывали особенности состояния инфраструктуры. В том же Приволжске в одном из домов после жалоб жителей на холод в квартирах сменили трубы и лежаки, вроде бы устранили все, что можно, а через несколько дней температура в квартирах опять 16 градусов. Выяснилось, что дом стоит в конце ветки, идущей от котельной, система не сбалансирована, не хватает давления. А повысить давление в котельной боятся, потому что там ветхие трубы, которые может прорвать. И что, муниципальные чиновники летом не знали, что будет подключен еще один дом, что надо принимать меры, менять трубы? Знали, но ничего не делали. И пришлось уже зимой менять коммуникации, ставить дополнительные насосы, чтобы создать необходимое давление, плюс прокладывать новые стояки и вешать полотенцесушители в ванных комнатах.

Ходят слухи, что стоимость квадратного метра, по которому муниципалитеты заключали контракты, - чуть ли не как в Иванове. Это действительно так?
Нет, за жилье платили по ценам, которые для нашей области устанавливает Минрегион – тогда, если я не ошибаюсь, это было 26 750 рублей за квадратный метр. Много это или мало – смотря где и с чьей точки зрения оценивать. С точки зрения бюджетных расходов, если Минрегион установил эту цену – значит, она обоснованна. С точки зрения строителей, если эти дома строить нормально с самого начала, а не переделывать по несколько раз, то там может быть неплохая рентабельность, особенно с учетом того, что все квартиры будут гарантированно и единовременно выкуплены.

Судя по информации, которая звучала на коллегии департамента ЖКХ, в ближайшие годы в Ивановской области предстоит расселить на порядок больше аварийного жилья, чем за 2011-2013 годы. Это реально?
По большому счету, если муниципалы не подведут с выделением площадок и прочей подготовительной работой, это абсолютно реально. В основном, это малоэтажные дома, а сегодня есть технологии, позволяющие строить такие объекты быстро и качественно. Строителей в области хватает. Надо просто грамотно организовать процесс и конечной целью иметь именно возведение жилья для людей, а не освоение бюджетных средств.
Кроме того, в рамках этой программы можно также покупать квартиры в уже готовых новостройках. Этим путем пошли в Вичуге: там Вячеслав Ступин нашел деньги на доплату за дополнительные квадратные метры. Готовые квартиры покупали и в Кинешме. В Кохме рассчитывают выкупать квартиры в микрорайоне Просторный. Просто программа должна быть продумана и для каждого муниципалитета надо подобрать тот механизм, который даст оптимальный результат.

Почему в течение нескольких лет Иваново не попадало в программу по расселению аварийного жилья? В областном центре немало аварийных домов…
В программу по расселению аварийного жилья сейчас могут войти только те дома, которые были официально признаны аварийными на 1 января 2012 года. А муниципальные власти, в том числе в Иванове (в том числе и я, когда был главой областного центра) идут на признание дома аварийным только в крайних случаях – если, скажем, этот дом нельзя не расселять, если он рушится на глазах. Потому что как только муниципалитет признает дом аварийным, у него возникают обязательства по его расселению и предоставлению жителям нового жилья, причем законодательство жестко определяет, в какие сроки это должно быть сделано. А денег в бюджетах на это нет. Если сроки расселения нарушены, жители аварийных домов получают право обращаться в прокуратуру или в суд и требовать, чтобы его переселили в новую квартиру. Когда на федеральном уровне решили реализовывать программу по расселению аварийного жилья, у муниципалитетов запрашивали информацию о таких домах. Но при этом никто внятно и твердо не пообещал, что будут выделены деньги на их расселение. Просто сказали: дайте сведения. Наверное, федералы хотели сначала оценить масштабы бедствия. Если бы муниципалитет на тот момент получил твердые гарантии федерального финансирования, конечно, начался бы активный процесс по признанию жилья аварийным. А без этих гарантий муниципалитет мог бы «попасть» на очень серьезные деньги.
Например, бывший глава администрации Приволжского района Сергей Сычев, можно сказать, поступил по-честному: все действительно аварийные дома в районе официально признал таковыми. И теперь, если посмотреть программу расселения, то в ней очень много домов именно из Приволжского района. Все вроде бы хорошо, молодец глава. Только за то время, пока реализуется программа, в законодательство были внесены поправки: раньше изымали, скажем, 18 или 20 квадратных метров и предоставить должны были столько же, а сегодня при покупке нового жилья, нужно соблюдать минимальную строительную норму однокомнатной квартиры – 28 квадратных метров, меньше которой теперь не строят. В результате теперь на программу, которую нужно реализовать в Приволжском районе в 2014 году, на эти «дополнительные» квадратные метры нужно более 20 миллионов рублей. А где их взять? Переложить на граждан? Закон не позволяет. На муниципалитет? У него таких денег нет. Все муниципалитеты, которые столкнутся с этой проблемой, придут сюда, в правительство области, просить помощи из областного бюджета. А в областном бюджете тоже денег нет. Переложить эти расходы на застройщика? Но никто не будет работать себе в убыток… Так что это большая проблема.

А то жилье, которое является аварийным, но официально аварийным не признано, - это не проблема?
Проблема, и ее еще предстоит решать. И, честно говоря, я действительно сожалею, что в 2009 году нам не сказали сразу, что будет разработана и реализована государственная программа на несколько лет вперед, с нормальным финансированием.

И что же делать с домами, которые не признаны аварийными на 1 января 2012 года?
Есть несколько путей. Можно, например, надеяться, что федералы установят новую дату, скажем, 1 января 2015 года. Второй вариант – сказать: уважаемые муниципалитеты, мы вам немного помогли, кое-что расселили, а на остальное ищите деньги сами. И третий вариант – это создавать и реализовывать программы развития застроенных территорий. Ведь что сегодня мы имеем в Иванове? Есть целые кварталы домов, в которые зайти-то страшно, не то что жить там. Если сейчас туда придет застройщик, ему надо расселить жителей этих домов. Причем на этом этапе он выкупает у них квартиры по договорной цене, которая может существенно отличаться от рыночной стоимости этих квартир и увеличивать себестоимость строительства.

А если человек упрется и скажет: «А я не хочу отсюда уезжать»?
Муниципалитет может собрать межведомственную комиссию, официально признать эти дома аварийными, забрать их в казну… Эта процедура подробно прописана в градостроительном кодексе. Кстати, СУ-155 по такой схеме эффективно работает в Ярославле. Мы в свое время начинали с Константином Валерьевичем Шароновым такую программу реализовывать в Авдотьино. В чем здесь выгода для муниципалитета и инвестора? Если муниципалитет признает дом аварийным и забирает его в казну, то он проводит расселение уже по рыночной цене этих квартир. То есть застройщику выгоднее, если расселением занимается муниципалитет. Плюс наличие коммуникаций на таких территориях… Конечно, на практике могут возникать дополнительные вопросы, но все они решаемые. И если этим заниматься, то постепенно проблему аварийного жилья решить можно.

Раз уж мы заговорили про застройку в Иванове, не могу не спросить о том, как вы относитесь к тому, как сейчас в областном центре выделяются участки под застройку. Основной аргумент властей города – «город должен строиться» - в применении к некоторым объектам звучит почти кощунственно…
Город должен строиться и развиваться. Если потребность в новых объектах есть, значит, их надо строить. И если кого-то из жителей это не устраивает, то имеются и определенные механизмы влияния на градостроительную политику, и механизмы сдерживания аппетитов застройщиков – тот же генплан, правила землепользования и застройки, публичные слушания. Но у нас до последнего времени, к сожалению, мало кто из жителей этими вопросами интересовался. Поэтому, думаю, что скандалов, связанных с застройкой, будет еще много. Хотя наверняка есть и такие места, где нужно строить и магазины формата «у дома», и офисные здания, и рестораны. Но строить какую-то коробку на углу напротив Красной церкви - это просто неуважение и к городу, и к жителям. Такая же ситуация была с участком около ресторана «Атлант». Мы уже договорились с владельцами ресторана, что они благоустроят этот участок, сделают клумбу, фонтан, поставят скамейки. Вместо этого там сейчас стоит странное здание, где постоянно меняются арендаторы. Это же с точки зрения размещения бизнеса совершенно непроходное место, парковки нормальной там тоже нет. Зачем надо было так делать – не знаю.

А на Кокуе участки под застройку вы как мэр выделяли или уже после вас?
Насколько я помню, на Кокуе мы ничего не выделяли. Некоторые участки там уже были проданы, просто строительство на них не велось.

Когда возникают конфликты вокруг застройки, нередко выясняется, что с точки зрения буквы закона застройщик действует правильно, люди начинают устраивать акции протеста, а администрация города пытается лавировать между ними. Есть ли какой-то цивилизованный выход из этой патовой ситуации?
Если все документы оформлены в соответствии с требованиями законодательства, то цивилизованный выход может быть только один – договориться с застройщиком, чтобы он не строил на этом участке и предложить ему взамен другой участок. Потому что любой суд примет сторону застройщика. Собственно, неслучайно процедура выделения земельного участка под строительство достаточно сложна. Но если уж вы выделили и тем более выдали разрешение на строительство – все, обратного пути нет. Кроме того, инвестор уже вложил деньги в этот проект, в документацию. Если действовать цивилизованно, то эти деньги надо как-то компенсировать. Хотя бы подтвержденные расходы. При этом скорее всего есть и неподтвержденные. И наверное это тоже правильно, потому что достаточно много придумано для того, чтобы грамотно пройти процедуру выделения. А если уже это все выполнили, все выделили уже, и разрешили строить, то как назад-то?

У этой медали есть и другая сторона. Не получается ли, что в таком случае администрация будет идти на поводу у каждого, кто сумеет громко заявить о своем несогласии с той или иной стройкой? А если это будет неадекватный человек или его действия оплачивают конкуренты? Получается натуральная охлократия, власть толпы?
Что касается охлократии, то мы фактически к ней уже пришли. Любой шаг администрации, даже обоснованный и логичный, уже воспринимается в штыки.
Несогласные с чем угодно всегда были, есть и будут. Я тоже с этим сталкивался, еще будучи главой города Иванова. Например, обращаются в мэрию люди и просят оборудовать им во дворе детскую площадку. Казалось бы, кто может быть против? Мы выходим на место, выделяем участок, начинаем устанавливать площадку, а какие-нибудь бабушки из этого же дома говорят: не смейте это делать. Потому что тут дети будут бегать, орать, фантики бросать и нам мешать. Кого слушать в этой ситуации? Наверное, мэрия в подобных случаях должна взвесить все «за» и «против», оценить все последствия, принять решение и действовать в соответствии с ним до конца. А из-за того, что после митингов и заявлений администрация готова отыгрывать назад, в Иванове уже появились люди, которые на этом зарабатывают деньги. Приходят к инвестору и говорят: заплатите нам, иначе мы вам здесь бунт устроим.
Или другой вариант, когда строящиеся объекты используют в политических целях. Не так давно была попытка раздуть скандал вокруг строительства автотехцентра «Рено» на улице Ташкентской. Да, этот земельный участок выделял еще я, да, одним из учредителей автотехцентра является Василий Скворцов, которому, видимо, «не повезло» в жизни – кроме того, что он предприниматель, он еще и мой друг, поэтому периодически попадает «под раздачу». А почему не выделить часть пустыря под предприятие, которое даст рабочие места и налоговые поступления в бюджет? Других заявок не было. Все претензии, которые смогли предъявить по поводу этой стройки, - это только то, что на этом пустыре когда-то устанавливали елку от завода «Автокран». Но несколько лет до выделения этого участка никаких елок там не ставили – владельцы предприятия, видимо, экономят деньги. То есть никаких особенных проблем там нет, просто кому-то нужно было в очередной раз упомянуть меня в негативном ключе. Ну и Скворцов заодно получил…

Так нужно властям прислушиваться к мнению жителей или нет?
Понимаете, здесь должен быть разумный подход, нужно, чтобы власти сами были уверены (не на словах, а на самом деле) в том, что их действия оправданны и направлены на благо города и горожан. Мэрия иногда сама провоцирует людей, выделяя землю под объекты, в которых нет никакой необходимости.
Надо понимать, что кроме бетонных или кирпичных коробок людям необходимо жизненное пространство в городе – дворы, детские площадки, зеленые уголки. Если они привыкли, что от пыльной дороги их дом закрывают пусть чахлые, но деревца, то надо понимать, что желание построить на этом месте очередной «объект» будет воспринято резко отрицательно. И без скандала, без сопротивления этот фокус не пройдет. Пытаться же разруливать ситуацию так, как это делалось на проспекте Строителей - обещая людям отстаивать их интересы, втихаря подписывая документы, разрешающие увеличить площадь застройки - просто недопустимо. Это политическое самоубийство, по большому счету.

Александр Германович, но что касается застройки во дворах, то ведь это еще вы заложили эту мину замедленного действия: именно при вас начали нарезать придомовые территории по отмостке многоквартирных домов…
Честно говоря, я сейчас уже не помню точно, почему принимались такие решения. Тем более что этот процесс продолжался и после моего ухода с должности главы города. Могу только сказать, что когда мы начинали процесс межевания, у нас были обращения от возмущенных жителей, которые выступали против того, чтобы в общее имущество дома включали детские площадки, дворы и т.д. Они не хотели, чтобы у них выросли платежи по земельному налогу, не желали платить за уборку этой территории и т.д. И пять лет назад никому – ни администрации, ни жителям, ни застройщикам – еще и в голову не приходило, что могут возникнуть проблемы, возникшие сечас. Мы пошли навстречу пожеланиям жителей – 6 метров от отмостки, и все.

Вернемся к строительству в области. Кто отвечает за то, что вовремя не были достроены детские сады в Шуе и Кохме: ваш комплекс или комплекс социальной сферы?
Это еще один пример, когда программа находится на стыке полномочий нескольких департаментов. В принципе, за все отвечает департамент образования, который готовит программу, а реализацией, непосредственно строительством должны заниматься муниципалитеты (они же являются и заказчиками). Но ко мне обратилась Ольга Анатольевна Хасбулатова с просьбой помочь, поскольку сотрудники департамента образования не являются специалистами в сфере строительства. И мы де-факто взяли ответственность на себя.
В том, что сроки сдачи детских садов в эксплуатацию были сорваны, виноваты прежде всего подрядчики. Они взялись за заказ, пользуясь, как и многие другие, пробелами в 94-ФЗ, но при этом оказались неспособны выполнить взятые на себя обязательства. Для того чтобы досрочно расторгнуть контракт, необходимы серьезные основания. Этим занимались муниципалитеты. В Шуе глава администрации Наталья Корягина уже через месяц начала обращаться в правительство области с жалобами на подрядчика. Там, кстати, муниципальный контракт уже расторгнут. Этот процесс должен завершиться в марте и в Кохме. Думаю, до конца года мы эти садики достроим.

Недавно вы заявили в СМИ о возможных структурных изменениях в вашем комплексе. С чем они связаны? У вас слишком большой фронт работ, вы с ним не справляетесь?
Справляемся, и, на мой взгляд, довольно успешно, у меня неплохие помощники. Но если посмотреть на вещи реально, то комплекс развития инфраструктуры сегодня превратился в настоящего «монстра», если так можно сказать. Транспорт, дороги, ЖКХ, Госжилинспекция (у которой существенно расширяются контрольные функции плюс добавится функция лицензирования управляющих компаний), департамент строительства и архитектуры, Ивгосэкспертиза, Госстройнадзор, агентство по капитальному строительству, спорт и туризм…
Я, конечно, буду работать в сложившейся структуре столько, сколько нужно. Но я понимаю, что она не оптимальна. После выборов нового губернатора региона будет формироваться новая структура управления. И я допускаю, что изменения могут коснуться и комплекса развития инфраструктуры. Но не будем забегать вперед…