Сергей Митрофанов об умолчании
Впервые я освоил опыт «объяснений, не разжимая рта» в советской школе на уроках истории, когда сочинил серию рассказов с зачином «О, славные рыцарские времена». Эти рассказы не про «текущую историю» ходили по партам во время объяснений, чем хорош Брестский мир, и товарищи добавляли каждый по строчке. А поскольку у нас была очень хорошая школа, для умненьких, то получился такой гипертекст, в котором главным страдающим лицом оказывались… летописцы. Я вспомнил это только потому, что сегодня ситуация очень похожа. Летописцу снова трудно, а непредвзято регистрируемая им правда становится непроходным материалам в газетах. Многие слова из реальной жизни, например, такие как «Крым», невозможно произнести вслух, чтобы не вызвать приступы бурных эмоций, застилающих рассудок и заставляющих перейти на язык метафор. Тема «Россия и мир» вся оказывается как бы поверх гряды рифов. Одна мысль о том, что на свете еще есть семь миллиардов человек, и они каким-то образом живут без оглядок на кремлевские зубцы, правду, сертифицированную «Единой Россией», кажется многим крамольной. И если Честный летописец, который все это отметит, не сподобится при этом оказаться иностранным агентом, то рискует, что его запишут «национал-предателем». Не родится евреем, так окажется «внутренним Западом»… Читать далее
«Свободная Пресса»: Опыт речи с сомкнутыми губами
Многие слова из реальной жизни, например, такие как «Крым», невозможно произнести вслух, чтобы не вызвать приступы бурных эмоций, застилающих рассудок и заставляющих перейти на язык метафор