Сергей Морозов
Язык - это главное. То, как мы говорим, какие слова подбираем, свидетельствует о многом.
Убийства в школе, произошедшие позавчера, весьма подробно осветила пресса. Многое я прочитал.
Но вот, что меня поразило: нигде тот, кто стрелял, не назван убийцей.
Пишут разное - старшеклассник, мальчик, подросток, ученик, на некоторых сайтах, в комментариях, чуть ли не герой. Самое популярное \"стрелок\", от которого веет чем-то таким спортивным, этакий рыболов-спортсмен, забредший в школу.
И нигде - убийца.
А ведь правда в этом. Одно дело, когда преступление не ясно. Тогда есть обвиняемые, проходящие по делу.
А здесь: все видели, свидетелей достаточно, произошедшее в школе с фактической стороны, в основном, ясно.
И никто не пишет: \"Убийца вошел, преступник произвел несколько выстрелов, взял в заложники бывших одноклассников\".
Почему бывших? Да, потому что он сам вычеркнулся себя из числа учеников, школьников, обычных граждан, подростков и перешел в разряд преступников, убийц.
Замечательный феномен.
Замечательный тем, что обычно пресса и публика не видит особого стеснения в раздаче эпитетов и ярлыков, когда происходят какие-либо трагические события. Слова \"террорист\", \"смертник\", \"убийца\"очень быстро прирастают к фамилии того, чья роль в них, как правило, еще не установлена следствием. Никто не стесняется, никто не обременяет себя нормами морали, не обращает внимание на правовые \"условности\". Никто не извиняется и не опровергает своих поспешных вердиктов, когда человек оказывается невиновным. Лепят ярлык прилюдно, с размахом, накрепко, а отдирают уже стыдливо, втихаря, незаметно. А то не отдирают и вовсе. Зачем? Все ведь и так забыли.
Здесь же, такая деликатность, такое внимание к внутреннему миру и переживаниям, к мировоззрению убийцы. \"Мальчик запутался\", \"он увлекся философией солипсизма\", \"он вступил не на ту дорогу\". Ну и далее остается только бежать по накатанной: \"это школа не доработала\", \"это учитель виноват\"(не прогнулся, не пошел на уступки, позволил вступить себе в полемику), \"это система безопасности не сработала\". Вот была бы система безопасности нормальная, ну и не было бы ничего. не стал бы старшеклассник убийцей. Нет, это мы не доработали, это нам надо покаяться.
Еще чуть-чуть и в глазах общества полное оправдание, полное перевертывание всех моральных ценностей, мещанская \"достоевщина\": \"Кого убил? Себя убил!\"
И дальше опять привычное, мещанское: \"Как он с этим жить-то будет, как мучится? Ой ужас, ой жалко-то как \"парня\".
Еще немного и все общество начнет сочувствовать убийце и сопереживать ему. Чего это он? Зачем не ту книжку взял? Надо его переубедить, надо на путь истинный настроить. Ну и, конечно, смягчить травму. Надо работать индивидуально, дать шанс.
Где-то далеко сбоку от всех этих магистральных гуманных рассуждений стоят дети, вдовы, родители убитых.
А над всем этим слышен интернетный гогот молодого поколения, которое выросло за пределами понятий добра и зла, которое верит только в силу, которое хорошо знает, что вот, сейчас ожидаемо залебезят, начнут каяться, и никто не встанет, и не скажет твердо и убежденно, не лепя ярлык, а с полным сознанием говоримого: \"Убийца\".
Потому что духу не хватит, потому что кишка тонка, потому что всю твердость разболтали и развеяли, а все убеждения разменяли и профукали, потому что говорят про дух, а сами давно уже без духа.
