Алексей Машкевич
Дмитрий Рукавишников несколько месяцев провел в СИЗО за участие в митинге «За свободу», который проходил 6 мая 2013 года в Москве на Болотной площади. И после этого стал действительно свободным человеком, поскольку с должности заместителя директора МУП «Новоталицкое предприятие социально-бытового обслуживания» его уволили… Что он собирается делать со своей собственной свободой, понятно – искать новую работу. Как намерен действовать дальше на политическом поприще (и с кем) – читайте ниже.
По версии следствия, 6 мая 2012 года на Болотной площади вы уничтожили 6 мобильных туалетов, которые не подлежат восстановлению, толкали туалетные кабинки, спорили и толкали сотрудников милиции. Ваша версия того, что происходило с вами в тот момент на Болотной.
Комментировать измышления следователей достаточно сложно. Очевидно, что дело имело заказной характер. Если говорить о моих действиях, то было зафиксировано, что я толкал одну из кабинок, а вовсе не шесть. И говорить, что она была уничтожена этими действиями, было бы преувеличением. Следствием не было представлено, никаких экспертиз, никаких актов о списании этих кабинок, и вообще есть подозрение, что они где-то стоят, как и раньше.
То есть кабинку вы все-таки толкали? У меня вот тоже есть фотография, где вы занимаетесь именно этим…
Ну, толкал…
А зачем?!
Ну, как? Была такая ситуация, что сотрудники полиции откровенно начали месить людей, не считаясь вообще ни с чем, стариков, женщин - всех подряд. Чтобы как-то остановить их, и возникло такое спонтанное действие…
Залить их мочой, что ли?
Нет, поставить барьеры на пути, чтобы люди успели отойти.
Вы сказали про «заказной характер», который носило дело. Кто конкретно вас заказал?
Дело не во мне – я просто «попал под раздачу». Вообще, «болотное дело» – очень многоступенчатое и достаточно сложное, там много заказчиков. По моему убеждению, в нем сплелись очень разные интересы, начиная с корпоративного интереса существующей элиты, для которой именно левый фланг представляет угрозу, поэтому в качестве основных фигурантов числятся Удальцов и Развозжаев. Если мы вспомним, то митинг на Болотной, был заявлен Удальцовым, Матюшкиной и Давидисом. Матюшкина и Давидис - представители либерального фланга, они никем ни в чем не обвиняются (хотя Давидис прямо говорил, что это он заказывал палатки для создания палаточного лагеря). Навальный, который играл колоссальную роль во всем Болотном процессе, начиная с декабря, тоже выведен за скобки. То есть в процесс втянули только левых, потому что целью было подчеркнуть «покраснение»…
Чем «Левый фронт» так страшен власти?
Дело не в «Левом фронте» как таковом. «Левый фронт» - это, возможно, одна из самых активных организаций на сегодняшнем левом фланге, но дело не в ней, а в том, какие идеи овладевают массами. Пока этот протест оставался протестом возмущенных горожан, которые недовольны выборами или еще какими-то процессами – это еще можно было как-то держать под контролем. Выставлять либеральных вождей на трибуны, которые каким-то образом направляли бы эту толпу, играть в игры с властью, что-то себе выторговывая... Сейчас же очевидно, что протест «краснеет» (и, конечно, определенная заслуга нас как организации в этом есть). Сужение социального пакета, постоянное наступление на права (как на права трудящихся так и на социальные права) – естественно, это заставляет людей протестовать против власти.
В Иванове я вас помню только как участника пикетов по тридцать первым числам…
Тридцать первого я один-единственный раз присутствовал…
А что заставило вас пойти в политику?
Лично я не могу спокойно наблюдать за творящейся несправедливостью, как бы пафосно это ни звучало. И я уверен, что долг каждого порядочного человека - бороться с несправедливостью, которую он встречает. Но это этический вопрос, а практически – я уверен, что существующий режим рухнет. Я никого не зову на баррикады…
…и опрокидывать туалеты?..
Я и раньше не звал. Речь идет о том, что придет на смену. Вопрос сейчас стоит именно так.
А почему вы выбрали «Левый фронт», а не парламентскую партию, у которой больше возможностей в донесении своей позиции?
В такой партии я уже состоял.
В КПРФ?
Да. И пытался там каким-то образом себя проявить. Тогда у меня еще были надежды, что это действительно левая партия – сейчас, по-моему, ни у кого таких иллюзий не осталось. Я не вижу ни одной партии, которая адекватно отражала бы и представляла бы мои интересы как гражданина страны, выражала бы мои идеалы.
А каким в таком случае может быть политическое будущее? Внесистемной оппозиции оставляют только улицу и то очень выборочно…
Если людей лишать возможности легально заниматься политикой, то они неизбежно будут выходить на улицу. Пока Медведев был президентом, были сделаны какие-то послабления, которые еще не до конца отменены (например, произошла либерализация партийного законодательства). Поэтому есть надежда, что настоящая левая коммунистическая партия сможет заявить о себе в легальном политическом поле. Но на самом деле это не столь важно. Потому что, еще раз говорю, на мой взгляд, режим обречен, причем вне зависимости от моих действий, действий Удальцова или Навального…
То есть он развалится сам, без воздействия извне?
Ну, конечно, потому что накопилось такое количество противоречий …
Жаль, только жить в эту пору прекрасную…
Да нет, это достаточно скоро произойдет. Противоречия, которые накопились, неразрешимы в рамках существующей системы. Более того, власть ничего не делает, чтобы их разрешить, а наоборот, усугубляет их. Надо просто понимать одну вещь: тот же самый Болотный процесс, о котором мы говорим и участником которого я стал, запускался не просто так и запускался достаточно давно, еще летом 2011 года. За полгода до выборов власть начала принимать какие-то совершенно непонятные решения (началась реформа полиции и тому подобные вещи, которые не считали нужным объяснять людям). Возьмем недавнее решение о том, чтобы в полтора раза повысить зарплату депутатам Госдумы (далеко не бедным людям, которые в большинстве своем живут отнюдь не на депутатскую зарплату), при том, что остались прежними зарплаты в бюджетном секторе. Иного смысла, кроме как вызвать очередную волну недовольства властью, я в этих действиях не наблюдаю…
Властью вы недовольны, на митингах выступали против существующего строя, но при этом работали заместителем директора муниципального предприятия. Когнитивного диссонанса не возникало?..
Ну, где-то надо же работать…
Говорят, вы были достаточно близки с Жубаркиным.
Я знаю его достаточно много лет, еще со студенческих времен. Но я-то как раз не изменил своим идеалам, как был коммунистом, так им и остался. С Сергеем мы познакомились как раз в то время, когда он был первым секретарем обкома Российского коммунистического союза молодежи – РКСМ.
И вы к нему на работу пришли?
Можно сказать, да…
И как вы оцениваете его нынешнее состояние?
Понятно, что любой человек, который сегодня является главой администрации какого-либо муниципалитета, по определению ходит под статьей. У меня в этом нет никаких сомнений.
Вы это как бывший муниципальный служащий знаете?
Я не был муниципальным служащим. Я просто достаточно много читал. Говорю не из опыта, но то, что я наблюдал – стечение многих факторов. Я прекрасно понимаю, как устроена межбюджетная система в нашей стране, каковы отношения между различными уровнями власти и как это выглядит с точки зрения закона. Мне это преподавали, когда я получал второе высшее образование в Северо-Западной академии государственной службы. Понятно, что человек, который находится в самом низу этой системы, на муниципальном уровне, имея достаточно большой объем полномочий, но не имея при этом финансирования, чтобы эти полномочия реализовывать, становится ее заложником... Это общая проблема, о ней даже Путин сказал в своем последнем обращении…
То есть приходится искать какие-то нечестные пути? Другого выхода нет?
Думаю, нет. Существующая система не оставляет выбора руководителям муниципальных органов власти. Я уверен, что все они на крючке, и это еще один элемент управления – каждый знает об этом и о том, что сорваться с него достаточно сложно.
Круговая порука?
По сути, да. И элемент контроля, обеспечивающий лояльность по отношению к вышестоящему руководству. Думаю, что дело Жубаркина так или иначе связано с ситуацией на губернаторском уровне – с тем, что сменился губернатор и состав регионального парламента.
Но Жубаркина задержали еще при Мене…
Да, но процесс смены власти уже шел. В этой связи еще можно вспомнить дело Чужбинкина. Перетряска регионального уровня власти неизбежно задевает уровень муниципалитетов.
Вы дальше продолжите заниматься политикой или хватит?
Вопрос в том, что вы называете политикой?
На митинги ходить, на Болотную.
Я не вижу смысла в митингах…
Больше не видите?
Давно не вижу. После 6 мая я был на одном митинге и окончательно понял, что митинги предназначены того, чтобы обозначить свою позицию. А позиция давно обозначена и всем все понятно. Митинги будут иметь смысл тогда, когда на них выйдет народ, а не кучка активистов. В Иванове это максимум сто человек.
Ну, сто – это очень хороший митинг.
Как мне сказали, самый большой митинг собрался по поводу дела Ферояна – вышло порядка двух тысяч человек…
Двух тысяч не было…
Сам я на нем не присутствовал по определенным причинам.
Ваша позиция по митингам понятна. А что с другими проявлениями политической деятельности - выборами, участием в каких-то гражданских акциях и т.д.?
Я считаю, мы должны говорить о выстраивании альтернативной политики и альтернативной экономики. И собираюсь принимать участие в развитии того, что у нас либералы привыкли называть гражданским обществом. Это всевозможные самоорганизационные процессы, процессы с гражданскими активистами. Я исхожу из предпосылки, что система обречена и она рухнет - и неизбежно возникает вопрос о том, что будет дальше. Чтобы не было хаоса, чтобы система, рухнув, не погребла под собой страну, все должно быть выстроено снизу, при помощи самоорганизации. Вместо вертикалей должны появиться горизонтальные связи между людьми. Сейчас власть делает все, что бы максимально разобщить людей, противопоставить их одного другому, а мы должны эту тенденцию сломать. Мы должны говорить о сотрудничестве, о солидарности, и совсем необязательно объединяться против чего-то.
Значит, у вас есть какая-то группа единомышленников, с которыми вы это делаете?
Есть организации, в которых я по-прежнему состою, а у их участников есть разные представления о работе. Есть люди, и их достаточно много, которые видят смысл деятельности в организации активного протеста, в том числе уличных акций, несанкционированных акций. Я считаю, что основной смысл таких мероприятий - создать информационный повод, привлечь внимание. А привлекать внимание надо к чему-то, протест – не самоцель. Должна быть самоорганизация, социальное творчество – это знак того, что люди готовы к общественной деятельности. А начинается все с того, что человек должен начать сам отвечать за свою жизнь.
В сентябре область будет выбирать губернатора. Вы с товарищами будете выдвигать кого-то или поддерживать чью-то кандидатуру?
Я не готов сейчас ответить на этот вопрос, потому что не располагаю достаточной информацией. Выборы еще не скоро, посмотрим, какие будут варианты, кто будет выдвигаться. Понятно, что при нынешнем нашем микроскопическом политическом состоянии, выдвигать кого-то не имеет смысла, а о том, чтобы поддержать того или иного кандидата, будем смотреть по факту.
