Алексей Машкевич
Андрей Автонеев в 2013 году был одной из самых ярких фигур в политическом пространстве региона. Можно по-разному относиться к нему и к его деятельности, но то, что он умеет привлечь внимание к себе и к тому, чем занимается – бесспорно. Это интервью с ним – лишнее тому подтверждение.
Почему после выхода из КПРФ вы не примкнули ни к одной из политических сил в регионе?
Уголовное дело еще не закрыто, а его наличие в нашем государстве не предусматривает какой-то политической активности. И есть некоторые опасения, что если куда-то примкнешь, то это… У нас же действует телефонное право и мы опасаемся, что можем обратный эффект получить.
Но дело когда-нибудь закроют…
Дело, возбужденное на не вполне законном основании, может не завершиться никогда… Мы надеемся, конечно, что такого не случится. Ведем переговоры с потерпевшей стороной – им не надо доводить все это до конца и нам этого не надо, ведь дело было возбуждено на основании приказа очень значимых людей в нашем регионе...
Устного, я думаю, приказа?
Были и письменные указания: начальник областного УВД Александр Никитин выходил на работу в выходной день подписывать распоряжение о нашем аресте. Наверное, первый раз в истории за драку посадили в ИВС, тем более зарегистрированного кандидата в депутаты областной думы. Во всяком случае, мы и наши адвокаты такой практики не нашли.
И вас с Евгением Максимовым устроит, если дело просто закроется по соглашению сторон?
Да, я думаю...
И вы не будете добиваться признания вас невиновными?..
О признании какой-то вины даже речи не идет: потерпевшие отказываются от претензий к нам, мы отказываемся от претензий к ним – там обоюдное заявление. Единственное что, их заявление начали рассматривать первым. А так мы ждем окончания всего этого и хотим активно включиться в процесс нормальной работы. А этот год, я думаю, будет не очень активный в политическом плане. Понятно, что выборы будут, и понятно, кто победит на этих выборах. Но площадку какую-то мы за этот год все-таки хотим наработать...
Для выборов в Ивановскую городскую думу в 2015 году?
Честно говоря, я не хотел бы идти в 2015 году на выборы, а хотел бы активно заявить лично о себе. У Евгения такое же мнение.
Мы начали проект по борьбе с наркотиками, сейчас решили его немножко переделать, уйти от ройзмановской темы, потому что...
…потому что она опасная?
Потому что это проект одного человека – Ройзман его для себя создал, ведет, поднимает. А нам хотелось бы сделать коллегиальный орган. Есть уже подвижки хорошие. Вот в интернете пишут, что мы пропали ... Никто не задумывается, как тяжело создать работающую организацию. Зарегистрировать НКО несложно, вопрос в том, кто и как будет в ней работать, кто и как поддержит эту работу. Необходимо с ФСКН договариваться, потому что они занимаются борьбой с незаконным оборотом наркотиков, надо с ФСБ разговаривать, с руководством наркодиспансера, с чиновниками из департамента образования, чтобы нас допустили в учебные учреждения со своей программой по профилактике. Хотим создать единый телефон, чтобы школьники могли позвонить по нему и рассказать, что его друг пробует какие-то наркосодержащие препараты...
Телефон доверия?
Да, чтобы популяризировать идею. Без административного участия это сделать невозможно.
И вот эти согласования и договоры требуют немало времени. И еще все пишут: «бывший коммунист, бывший коммунист», – и уйти от этого амплуа очень сложно. Приходишь в администрацию или еще куда, и все считают, что твой проект создается под выборы. А я убеждаю – нет, мы просто хотим активно работать в этом направлении. Что касается выборов, я не вижу партии, от которой можно было бы избираться (хотя мне предлагали в «Гражданской платформе» выбрать любой округ)...
Ходят слухи, что вы снова не против вступить в КПРФ.
Первый месяц была какая-то ностальгия, тянуло назад. Тянуло не к бывшим товарищам, которые возглавляют эту партию, а к людям, которые там остались, к честным коммунистам, к избирателям. Избиратели знают меня достаточно хорошо, в своем районе мы активно работали. Бывало, в один год двое выборов – и все в одном и том же районе (я говорю про городскую думу). Но возвращаться в партийную компанию? Последние три месяца выборов в областную думу показали, что не все там гладко. У меня были вполне нормальные отношения с Кленовым, нормальные отношения с Масленкиным, со многими были терпимые отношения. А в избирательную кампанию оказалось, что вся ивановская организация пропитана какой-то гнильцой... В районе (я шел еще и по Лежневскому одномандатному округу, знаю лежневскую, палехскую и пестяковскую организации) люди совершенно другие - душевные. Они не хотят прорваться в администрацию, стать депутатом областной думы или еще что-то. Они просто работают, потому что всю жизнь были в КПСС, потом в КПРФ. На палехских участках мы один-два голоса проигрывали, впритык шли, несмотря на весь ресурс Гришина. И это только благодаря людям, которые там есть.
То есть в деревне голосовали все-таки не за Андрея Автонеева, а за КПРФ?
Наверное, да. В Лежневе был очень большой ресурс у Гришина, так что там накидали очень много. А вот в Палехе, где изначально всегда было хорошее голосование за КПРФ – там, конечно, голосовали за меня. Где-то удалось подтянуть участки, но сам ресурс организации очень слаб. Еще 5-10 лет – и в областной организации останется всего 3-4 очага, где еще теплится коммунистическая жизнь.
Во время избирательной кампании секретарь в Лухе сложил с себя полномочия, и работоспособной организации там больше нет, можно сказать. В Палехе партийной работой занимается человек пенсионного возраста. В Лежневе активные борцы есть, но им тоже за 50. И когда мы потеряем Пестяки, Палех, Лух, останутся только Кинешма, Шуя, Лежнево, Иваново…
Давайте будем объективными - все умирает. Чиновники пишут: в Пестяках у нас три тысячи избирателей, а сами партийцы и жители говорят: «Нас тысяча, дай Бог»…
Я не отслеживал вашу кампанию в районах, а в Иванове она была очень яркой и достаточно затратной. Кто ее финансировал?
Сам. Она не затратная. На выборы в городскую думу я истратил 300 тысяч рублей, а мой оппонент на порядок больше. У меня нет каких-то претензий к «Единой России», после выборов я встречался и со Сверчковым, и с Матвеевым, единственный, кто почему-то обижается – это Кузьмичев. Он со мной не общается: обиделся за то, что на заборе около 41-й школы было написано «Кузьмичев, убери за собой!» Все остальные говорят: «Мы всё прекрасно понимаем. Ты боролся, это были выборы». Кстати, еще вопрос, кто пострадал от этих надписей - с учетом того, что уголовное дело-то на нас возбуждено...
Когда после окончания избирательной кампании я рассказал членам «Единой России» о том, что первая кампания обошлась мне в 300 тысяч рублей, а вторая – в еще меньшую сумму, они удивились, как мне удалось на такие скромные деньги сделать кампанию на грани победы. Артур Фокин особенно. Они сказали, что вложили в выборы больше 3,5 млн, и эта цифра не была окончательной. Просто я отслеживал каждый экземпляр газеты, и он обходился мне в рубль тридцать, а им – в 10 рублей…
А они руки на кампании грели?
Ну, я не видел этого... По количеству материалов мы были на равных – у меня шесть волн, у Фокина шесть волн. Может быть, качество полиграфии у него было повыше, но важно не напечатать, а распространить – прийти в каждую квартиру, объяснить, встретиться с людьми... И поэтому я сейчас выступаю за то, чтобы – как Сверчков предложил – ввести в Иванове мажоритарную систему, сделать округа. Тогда у нас по закону будет 25-35 одномандатных округов, а не 15, и это уменьшит округ в два раза. И если мне хватало трех дней, чтобы сделать одну волну (с учетом 2-3 бригад из двух человек каждая), и 6 человек делали весь округ, можно сказать, за неделю, принося материалы в каждый дом, каждому человеку, то, соответственно, в меньшем округе это сколько можно волн сделать на те же деньги? Достаточно... И встреч с избирателями хватало в нормальном обычном режиме – удавалось пройти в каждый дом, поговорить.
Технология отработана, ясно. Но в прошлом году вы остались в памяти народной еще и как яркий участник акций протеста #СтопКланФероян. Сегодня вы довольны тем, как идет суд над Мамо?
Вполне ожидаемо он идет. Когда ехал к вам, читал сообщения в твиттере, они там возмущаются, что отец выступает за Мамо. Все обвиняют его почему-то, а не систему – судебную и исполнительную власть. Вот я представляю себя на месте Телмана Ферояна: как отец я в любом случае буду защищать своего сына, что бы ни случилось. Отец в чем виноват? А Мамо… Я в своем возрасте – мне 35 лет будет – подрался во время избирательной кампании, а что говорить про 19-летнего мальчишку с горячей кровью? Да я себя в 19 лет помню – дрался везде и всегда. Все мальчишки такие, все дерутся.
Дело следствия – доказывать вину Мамо. Если следствие не видит вины, если суд не видит вины – в чем Телман виноват? Я сочувствие к нему испытываю. Потому что этот человек – заложник своего бизнеса. Вот, говорят, что он выигрывает тендеры на всё. Но если не он будет выигрывать эти тендеры, найдется другой человек, с другой фамилией. Ведь не он же определяет условия конкурса, а разработчики этого конкурса. Если им выгоден Телман, значит, будет Телман. Если Телман скажет – это неправильно, значит, его не будет, будет другой человек.
И поэтому Мамо... Я уже об этом говорил, что получил то письмо из рук Телмана Ферояна и зачитал его, чтобы это не переросло в какое-то националистическое движение против нерусских. С этим митингом вообще история сложная была. Мы начали эту кампанию с Евгением Максимовым. Роман Круглов написал о том, что случилось, а фамилию в твиттере назвал я, и мы пошли подписи собирать. Изначально мы требовали от Клёнова, чтобы это не перерастало в политику, потому что прекрасно понимали – как только появится политика, так нас сразу же в чем-нибудь обвинят. Во второй раз нам это вполне удалось – флагов не было, люди поддержали, пришли действительно требовать справедливого следствия. Но Клёнов на Кокуе нас искусственно отстранил, сделал ведущим Масленкина, сам пришел, хотя не собирался... И условие его было – накручивать ажиотаж вокруг этого дела до выборов, поэтому я не стал участвовать в так называемом совете. Я знал, что после выборов все закончится. У Клёнова так всегда и происходит…
Но вот Сергей Пахомов, когда был у меня на «Политической» кухне, не отрицал того, что именно он отдал вам письмо Мамо, и я так понял, что вы понимали – письмо ненастоящее.
Нет, с Сергеем Пахомовым я вообще ни разу в жизни не встречался. Один раз только – я входил в кабинет Меня, а он выходил из кабинета. Но это было уже после выборов, когда после нашего выхода из партии мы встречались с Михаилом Александровичем.
Губернатор благодарил вас за удачно проведенную кампанию?
Нет, не благодарил. Мы просто обменялись мнениями о том, что произошло. У меня были подготовлены некоторые предложения, которые касались повышения эффективности процессов в Ивановской области.
Мень никак не влиял на то, что произошло с моей кампанией. Все было решено без нас. Сейчас Клёнов говорит, что мы шли за деньгами или еще за какими–то благами. Давайте посмотрим, что мы получили. Уголовные дела. Потратили кучу денег – у меня шесть избирательных кампаний, и четыре из них финансировались за мой счет (остальные были федеральными и я просто принимал в них участие), я руководил или районами, или округами. Если вам говорили, что партия как-то поддерживала – на 10% они нас поддерживали в финансовом отношении. А на последних выборах наоборот мешали. В августе у меня был конфликт – я собирался выходить из партии еще за неделю до выборов. У меня с округа сняли все бригады, всех коммунистов, которые там были, забрали весь инвентарь. Хотя коммунисты у меня там и так практически не работали (исключением была Алексеева Валентина Александровна со своей дочкой) – были наемные люди, родственники, на «барахолке» нашли людей – бегали мальчишки, распространяли. И работала областная бригада – у каждого кандидата должно быть равное количество дней на отработку. У меня в августе она была урезана полностью, на 100%, в июле работала в моем округе в два раза меньше, и я понимал, что что-то происходит – забираются палатки, снимаются люди... Никакой драки еще не было – а меня уже обманули и бросили. В то время и возникло разногласие с Кленовым. Уже тогда я пришел в обком и сказал ему – это не секрет, я думаю, он не будет отрицать – что я буду уходить из партии. А он попросил меня подождать до окончания выборов. Как я считаю, у Кленова еще до выборов была договоренность с «Единой Россией», что проходит он и «коммерческий кандидат», а остальных сильных кандидатов (не без его участия) сливают. Мы с Евгением Максимовым просто попали под этот пресс -когда с одной стороны давит административный ресурс, а с другой - непорядочное партийное руководство…
Что сказал Кленов, когда перед выборами вы объявили, что выходите из партии?
Говорил, что это будет неправильно, не по-коммунистически… На совести моей сыграл, и я действительно не вышел из партии до выборов.
Уже после выборов, совсем недавно, вы очень активно участвовали в митингах на «Тепличном». И лично у меня создалось впечатление, что вы очень активно выступали на стороне Телмна Ферояна и пиарили Давлетову. Ваш комментарий.
Давлетову, честно говоря, не пиарил, но вот уважение к ней испытываю... Я в первый раз увидел женщину, чиновника такого уровня, которая пришла на оппозиционный митинг, не побоялась, начала выступать, а оппозиция потерялась совершенно... Пришлось защищать Давлетову – просто потому, что ей начали кричать какие-то глупости («Давайте прямо сейчас пускайте газ» и делайте еще что-то неисполнимое). Она вышла на толпу в 200 человек, настроенную против нее, и я думаю, стоило её поддержать.
Что касается Ферояна, то он не обозначил своего участия, хотя я понимал, что оно, наверное, есть. В первую очередь я старался помочь работникам предприятия, пытался подсказать им, как организовать протест. По моему мнению, это получилось неплохо. После того, как предприятие заработало, мне позвонила руководитель профсоюза совхоза «Тепличный» и от имени работников поблагодарила за помощь. Это второе предприятие на моей памяти, которое удалось отстоять благодаря правильной организации протестных действий (первым было СМП).
Создалось впечатление, что вы озвучиваете именно позицию Телмана Ферояна и выступаете его рупором.
Там хватало рупоров и без меня. С его стороны выступало руководство предприятия, которое и вывело людей на этот митинг. Вообще с этим «Тепличным» ситуация какая-то странная. Изначально я думал, что вторую очередь все-таки закроют. А ее оставили, она работает… Цифры, которые мне удалось увидеть, говорят о том, что предприятие убыточное.
С 2009 года…
…И если не сменить экономическую политику, оно будет убыточным и дальше. Они соберут февральский урожай (а февральский огурец – самый прибыльный, самый дорогой, самый реализуемый), а лето снова принесет убытки. Летний сбор будет завершен уже после выборов Павла Алексеевича. И после выборов губернатора предприятие умрет… Прибыльные предприятия не бросают. Не бросают и предприятие, которое умирает: я занимаюсь бизнесом и знаю, что на умирающем предприятии можно заработать даже больше - просто на распродаже имущества… Могу только предполагать, что если «Тепличный» летом отработает в ноль или хотя бы в небольшой минус и закроет это февральским огурцом, то он вполне может выкрутиться. Если же сентябрьский результат будет плохим и февральский не очень хорошим, то предприятие погибнет в любом случае.
Когда ушел Михаил Мень, вы очень активно пропагандировали Александра Германовича Фомина как возможного нового губернатора. Почему?
Тоже по своему опыту. У меня есть общественная организация «Перспектива защиты прав малого и среднего бизнеса». И как-то так получилось, что уже два года мы сотрудничаем с достаточно грамотными московскими экономистами, которые предлагают внести некоторые изменения в стратегию развития Ивановской области. Мы передали 27 предложений Кириллу Борисовичу Игнатьеву, он заинтересовался, поэтому, возможно, какие-то из них войдут в текст документа...
Почему Фомин? Александра Германовича Фомина я знаю лично. Года два назад я ругался с ним из-за перевозчиков, но иногда наоборот все было хорошо... Знаю его как человека дела, который открыт для работы, как ответственного руководителя который, не пиаря себя, делает дело. Любого другого на его месте уже давно сняли бы – и не таких снимали, как мы видели. А он продолжает работать, несмотря ни на что... Он не обозначил своих амбиций на это губернаторство, никак не высказал, наоборот поддержал своего коллегу – Павла Алексеевича Конькова.
Я трижды пытался встретиться с Павлом Алексеевичем. Последний раз я принес те самые предложения, которые потом передал Игнатьеву, в экономический блок. Михаил Мень еще был губернатором и поручил Конькову рассмотреть, пригласить, встреться. С того момента прошло уже пять месяцев... Уверен, можно было найти 20-30 минут, чтобы встретиться, хотя могу списать на его занятость, в особенности после назначения временно исполняющим обязанности губернатора…
И вы затаили на Конькова личную обиду...
Это не личная обида, просто непонимание.
Вы достаточно неожиданно появились на политическом небосклоне области, и, учитывая интересы, которые вы отстаиваете, и, принимая во внимание телодвижения, которые вы совершаете, многие склонны думать, что за вами стоит Александр Германович…
Нет. Никто не опровергнет – я человек корпоративный, соблюдаю корпоративную этику. Придя в КПРФ, я никогда не шел против партийных решений, наоборот, помогал их исполнять, даже если они мне не нравились. Потому что, если ты работаешь в этой в системе, то ты можешь что-то обсуждать и говорить только внутри – а делать всё, как положено. И сейчас я надеюсь попасть в сложившуюся или создать вокруг себя какую-то новую корпоративную систему. Например, организация против наркотиков, о которой я говорил выше. Привлечь туда блоггеров, обычных ивановцев, родителей, учителей – это в интересах всех ивановцев. Александр Германович Фомин, с которым я за все время встречался, наверно, два-три раза, ни разу не сказал мне, куда идти и что делать, только обозначал, что из моих предложений ему интересно. И всё. Считаю, что настоящий руководитель, руководитель высокого уровня, никогда не будет навязывать свое мнение, он лишь скорректирует курс. Скажу честно, мне бы хотелось перенять у Александра Германовича его работоспособность и со временем стать профессионалом его уровня.
