Открывает номер статья Николая Голубева о том, что «каков поп – таков и приход».
Несколько цитат:
«Несколько лет назад я делал репортаж про религиозные меньшинства: баптисты, пятидесятники, адвентисты, кришнаиты, иеговисты. Их в Иванове достаточно. Как оказалось, это в основном нормальные порядочные люди. У них крепкие семьи и теплые отношения в общине. Меня тогда удивляло, почему эти праведники в поисках бога не пошли в православные храмы. Оказалось, что почти все начинали духовный путь с РПЦ – искали там истину, а нашли вывеску «регистратура», осуждающие взгляды прислужек и бегающие глаза священников. Можно, конечно, сказать, что им просто не повезло…»
«В кадре – интерьер Преображенского кафедрального собора Иванова, нашей «белой церкви». Сюда ходила моя бабушка, здесь меня крестили и впервые исповедовали. Это мой храм. А кто пустил сюда людей с безумными глазами и оружием; кто дал им право отталкивать нагайками женщин? Ответ – очевиден. Заметьте, крайний на снимке «вохровец» держит за руку священнослужителя – вместе стоят в оцеплении».
«Кафедральный собор начал меняться в конце двухтысячных – с назначением в Иваново нового епископа. Чуть ли не первым делом в «белой церкви» появились две огражденные вип-зоны. Одна для архиерея – с троном по цене автомобиля. Вторая – для дорогих гостей: за золоченой оградкой на это Рождество собрались вр.и.о. губернатора Павел Коньков с супругой, его заместители Александр Фомин и Ольга Хасбулатова в белом платочке, глава администрации города Иванова Александр Кузьмичев, главный федеральный инспектор в Ивановкой области Валерий Можжухин».
«Неприятны камеры скрытого наблюдения. Их повесили не только перед входом (что можно объяснить мерами безопасности), но и внутри церкви – перед алтарем. Ставишь свечку – а они смотрят, подмигивают дьявольски. Может еще и микрофоны есть в местах для исповеди? Не знаю. Но неправильно это. «Все не так, ребята…»
Далее традиционный ежемесячный обзор Алексея Машкевича. Тема февральского обзора - кто что хотел сделать, но или не смог, или не доделал до конца.
Несколько цитат:
«Все ждали, что новый хозяин области, пусть даже с приставкой вр.и.о, как-то обозначит новые правила игры – переменами в составе правительства, заменами в муниципалитетах, внятно и однозначно выскажется по сути дел сидящих в СИЗО глав (а точнее – обозначит свое отношение к «факультативным» занятиям бизнесом чиновников всех уровней), как-то прокомментирует чехарду в местной «Единой России» и предновогоднюю депутатскую возню в областной думе. А в результате к январю Павел Алексеевич только обтекаемо сказал, что «в ближайшие 10 месяцев я буду очень аккуратно подходить к этим вопросам». И сделал Александра Фомина вице-губернатором, после чего того как-то очень рьяно стали полоскать СМИ».
«Хотя, может быть что-то подспудно и меняется, просто со стороны не видно? Может, стоит присмотреться к новым людям вокруг губернатора: беспартийный Андрей Кабанов в должности замгубернатора, коммунистка Наталья Ковалева, претендующая на должность уполномоченного по правам человека, сегодня беспартийный, а вообще всегда очень правый Сергей Колесов во главе фонда поддержки малого предпринимательства. Может, это знаки, а мы их просто не видим?»
«Хотя, может быть, в одном я и не прав – в конце года ивановские главы достигли консенсуса в личном противостоянии, купив себе по одинаковой новенькой немецкой машинке за два с половиной миллиона (каждая) – как говорится, чем бы дитя не тешилось… А народу, который только в далеком еще 2015 году превратится в избирателя гордепов, Вячеславом Сверчковым было сказано, что «к критике, которая была высказана в наш адрес, мы отнесемся внимательно. В дальнейшем закупка дорогих машин не предполагается». Правильно, к марту пятнадцатого две «Ауди 6» забудутся – весь негатив, связанный с их покупкой, соберет Павел Коньков в сентябре четырнадцатого…»
«Еще в прошлом году город Иваново лишился муниципальных автобусов, теперь пассажиров возят только частники, преимущественно на старых раздолбанных «Газелях». Я, если честно, не очень готов рассуждать на тему, хорошо это или плохо – лучше расскажу байку, которую услышал в коридорах мэрии. Один из чиновников, назовем его начальником транспортного цеха, совершенно официально владеет несколькими «Богданами», которые бороздят просторы родного Иванова под логотипами «Серебряного города» – тоже совершенно официально. Дело в том, что чиновник сдает свои «борта» не в аренду, а по договору безвозмездного пользования, то есть совершенно бесплатно. Верите? Вот и я тоже».
«Не удалось в прошедшем году скрыть участие народных избранников и в так раздражающих всех точечных застройках – под конец года фамилии депутатов гордумы Буравлева и Коробова и их теперь областного коллеги Ефремова в умах горожан стали прочно ассоциироваться с вырубленными деревьями и со стройками прямо под окнами мирных жителей. Как оказалось в итоге, там все законно, все документы в порядке и жители просто расплачиваются за то, что не хотели вникать в различные правила и положения, а считали, что детские площадки рядом с их домами и деревья, посаженные их бабушками, неприкосновенны. Им никто никогда ничего не рассказывал ни про границы их придомового участка, ни про остальные права – а кто объяснит-то? Депутаты, как оказалось, сами в этих зеленых площадках заинтересованы, управляющие компании озабочены тем, как деньги на капремонт не тратить по назначению… Увы. Но сколь бы все ни было законно, осадочек, как говорится, остался, горожанам опять ничего внятно не объяснили, так что ждите новых «очагов напряженности», которые коммунисты и ничей на сегодня Андрей Автонеев весь прошлый год очень удачно использовали для самопиара».
Редактор сайта ivanovolive.ru Михаил Мокрецов расценил политическое состояние области как «междуцарствие».
Несколько цитат:
«Единственный шанс Конькова не стать губернатором — это если вдруг он станет танцевать голым при Луне, а кадры с этим языческим действом покажет Первый канал. Причем, если это покажет только «Барс», то Павел Алексеевич все равно станет губернатором…»
«Михаил Мень, казалось бы, совсем недавно покинул Ивановскую область. Павел Коньков не совершает резких движений и не проводит ревизию решений и подходов своего предшественника. Но общая атмосфера уже сильно изменилась. Единое политическое пространство губернии распадается на отдельные куски. Мы возвращаемся к патриархальному ивановскому бытию: с боярами, купцами и незлобивым князем без Малюты Скуратова, роль которого исполнял Сергей Пахомов».
«Этическая, моральная, управленческая слабость компенсировалась жестким администрированием и смещением личностных мотиваций бюрократии с решения задач развития региона на задачи персонального выживания. Это не характеристика господствующей атмосферы, формирующейся среди чиновников исподволь. Это четкая схема организации труда, разработанная и внедренная в структуры исполнительной власти региона сознательно и со знанием дела»2.
«Чехарда со сменой руководителей в правительстве была не признаком кадровой истерии, а четким планом «ротации» с целью полного разрушения горизонтальных связей и упрочиванием только одной вертикали: от губернатора напрямую ко всем, минуя переходные звенья».
Заместитель председателя Ивановской областной думы Анатолий Буров отвечает на не очень удобные вопросы.
Несколько цитат:
«Если уж «освежать» курс партии, то нужно менять не только секретаря, но и руководителя исполкома. Однако, посоветовавшись с Пахомовым и с главой региона, решили, что коней на переправе не меняют».
«Если меня изберут секретарем политсовета, я приму региональное отделение в нормальном рабочем состоянии, ему просто потребуется небольшая настройка».
«Помните, как во времена КПСС была номенклатура, людей подбирали, обучали, расставляли, переставляли... Мы намерены реанимировать эту полезную практику».
«У нас нет соподчинения, ты не можешь отдавать какие-то приказы – необходимо умение организовать совместную работу. А организовать ее лучше, когда коллектив меньше и крепче».
«Депутаты, что в сентябре прошлого года получили высокую поддержку - хотят они или нет, будут заниматься выборами в первую очередь».
Также на страницах журнала - самый непотопляемый оппозиционный политик Андрей Автонеев.
Несколько цитат:
«Наверное, первый раз в истории за драку посадили в ИВС, тем более зарегистрированного кандидата в депутаты областной думы. Во всяком случае, мы и наши адвокаты такой практики не нашли».
«Дело следствия – доказывать вину Мамо. Если следствие не видит вины, если суд не видит вины – в чем Телман виноват? Я сочувствие к нему испытываю».
«Если вам говорили, что партия как-то поддерживала – на 10% они нас поддерживали в финансовом отношении. А на последних выборах наоборот мешали».
«Как я считаю, у Кленова еще до выборов была договоренность с «Единой Россией», что проходит он и «коммерческий кандидат», а остальных сильных кандидатов (не без его участия) сливают».
«Прибыльные предприятия не бросают. Не бросают и предприятие, которое умирает: я занимаюсь бизнесом и знаю, что на умирающем предприятии можно заработать даже больше - просто на распродаже имущества…»
И еще один оппозиционер - Дмитрий Рукавишников, который несколько месяцев провел в СИЗО за участие в митинге на Болотной площади.
Несколько цитат:
«Я не вижу ни одной партии, которая адекватно отражала бы и представляла бы мои интересы как гражданина страны, выражала бы мои идеалы».
«На мой взгляд, режим обречен, причем вне зависимости от моих действий, действий Удальцова или Навального… Противоречия, которые накопились, неразрешимы в рамках существующей системы».
«Любой человек, который сегодня является главой администрации какого-либо муниципалитета, по определению ходит под статьей. У меня в этом нет никаких сомнений».
«Думаю, что дело Жубаркина так или иначе связано с ситуацией на губернаторском уровне – с тем, что сменился губернатор и состав регионального парламента».
«Митинги предназначены того, чтобы обозначить свою позицию. А позиция давно обозначена и всем все понятно. Митинги будут иметь смысл тогда, когда на них выйдет народ, а не кучка активистов».
«Вместо вертикалей должны появиться горизонтальные связи между людьми. Сейчас власть делает все, что бы максимально разобщить людей, противопоставить их одного другому, а мы должны эту тенденцию сломать».
Журналист Анна Семенова пишет о том, что нас ждет в наступившем году, «чтобы избежать обвинений в дилетантизме и поверхностности» – со слов экспертов.
Василий Гущин:
«В производстве основной риск на 2014 год - это банкротство. В течение нескольких лет дорожают основные производственные ресурсы: труд и энергия; растут налоги. Повышать производительность труда и энергоэффективность не на что. Прибыли нет; процент по кредиту в банке запретительный; иностранных инвестиций нет и не будет, так как ухудшается платежный баланс страны и растет риск, что даже если инвестиция окажется прибыльной, репатриировать прибыль без потерь не получится. Промышленность оказалась в ловушке».
Владимир Щебельский:
«Для тех, кто ведет деятельность в сфере товаров и услуг для населения существенным фактором окажется снижение платежеспособности и кризисные ожидания людей. Кто бы что ни говорил, покупательская способность граждан снижается, и многие начинают откладывать деньги на черный день вместо того, чтобы тратить их на какие-то крупные покупки.
Для сегмента В2В тоже появились новые риски, в частности – риск неплатежей со стороны контрагентов. Это и раньше бывало, однако сейчас повсеместно входит в практику, более того, оживились мошенники».
Елена Сесягина:
«Следующие серьезное изменение – это предстоящее введение регулирования на рынке услуг по управлению жилыми домами. Судя по тем заявлениям, которые делают федеральные власти, предпочтение, скорее всего, отдадут лицензированию – вопреки мнению экспертов и участников рынка, которые считают, что оптимальным механизмом стало бы саморегулирование».
Роман Ефремов:
«Еще один момент – это вопросы, связанные с кадастровой оценкой земли. На коллегии департамента имущества эта проблема затрагивалась, и выяснилось, что здесь немало противоречий. Сегодня существуют огромные перекосы в кадастровой стоимости участков. Например, обнаружилось, что самая высокая кадастровая стоимость – у земли под медицинскими учреждениям (в несколько раз выше, чем, скажем, под торговыми центрами). Будем разбираться с этим, корректировать».
О культурных событиях читайте в постоянной рубрике «КультУрна». Несколько цитат:
«Алексей Лебедев – поэт-маринист, морской офицер. Его подлодка затонула в Финском заливе в первую осень Великой войны. Но остались стихи – он публиковался и был известен еще при жизни. В Иванове и Суздале бывшему жителю поставили памятники, назвали улицы; курсанты Кронштадта все еще переписывают в дневники его стихи. Крепко сложился образ поэта-бойца, героя моря. Все правильно. Но на воздвигнутом «постаменте» не нашлось места любовной лирике – «нежная» поэзия Лебедева практически неизвестна».
«Сначала казалось, что это очередной артистический жест. Знающие люди отмахивались – какой из Бахарева литератор? Он гениальный живописец, и этого достаточно. Но сам автор будто настаивает – вышло два издания сборника его биографических новелл; а новый альбом художник почти наполовину заполнил очерками и рассказами».
«В альбоме 62 пейзажа – на каждом свое небо, отличающееся по цвету (гамма многократно разнообразнее, чем на боках карпов), по фактуре, по технике исполнения и настроению художника. Такого Китая не знают сами китайцы, такого Китая не видел никто. Валерий Бахарев открыл невиданную страну».
«Соседствующие в издании художественные тексты и картины не связаны – и те и другие самодостаточны. Для путешественника всегда легок и заманчив пружинящий (подбрасывающий к восторженным нотам) жанр путевого очерка. Но Валерий Бахарев отказывается от роли гида – он рапсод (почти Гомер), «очарованный странник». Трудно понять, где по тексту он сочиняет, где гиперболизирует, а где говорит правду (и есть ли она вообще – хоть и написано все реалистично и убедительно)».
Главный редактор журнала «Лабиринт» Михаил Тимофеев продолжает рубрику «Иваново-[Вознесенск]. До востребования» и представляет вашему вниманию первую часть статьи под названием «Документы города: инвентаризация концептов».
Несколько цитат:
«Стремление причислить город к какому-либо элементарному типу поселения – явление достаточно распространённое, весьма живучее и в настоящее время возникающее не от стремления возводить всё к единому, к небесному граду, а от желания редуцировать, упрощать сложноорганизованную реальность».
«Ивановские чиновники непреклонны – догородская история ими во внимание не принимается. То ли из-за того, что в этом случае теряет всякий резон обсуждение возвращения недостающей с 1932 года части имени, то ли по совсем уж загадочной причине».
«Именно революционная репутация позволила городу обрести высокий административный статус, сначала встать вровень, а затем и превзойти губернские Владимир, Кострому и Ярославль».
«Мода на индустриальное наследие в настоящее время только зарождается, о профильном использовании фабричных строений в Иванове можно забыть, но приходит время решать, как его использовать».
«Почему бы в этом контексте не вспомнить о том, что именно в Иванове появилась первая в СССР фабрика-кухня, а на фабрике имени Балашова много лет существовала театральная студия Регины Гринберг, превращая место своего присутствия в фабрику-театр?..»
«Подводя итог беглой инвентаризации концептов, можно сказать, что поиск места города среди других – это не просто выявление его отличий, установление его уникальности, но и конструирование его образа из множества наличествующих компонентов и изобретения и создания новых составляющих».
«Мы живём в городе, где вертикальными доминантами являются не трубы и колокольни, а высотные дома, где уничтожено то, что восстановить невозможно, где на главной площади установлены памятники революционерам и фабриканту, где многое смешалось самым парадоксальным и странным образом».
Писатель Дмитрий Фалеев продолжает писать для журнала «1000 историй».
Несколько цитат:
«Легенда гласит, что когда в село Аньково прибыл отряд комиссаров продразвёрстки, посланный за тем, чтоб забрать у крестьян зерновые запасы, Ефим Скородумов (впоследствии Юшка) засел на колокольне с ручным пулёмётом и в решающий момент полоснул сверху очередью, разогнав коммунистов, а кого-то и пристрелив.
Путь в нормальную жизнь для Юшки был отрезан, и он с десятком таких же, как и он недовольных режимом, подался в леса».
«Деду взмерещилось, что если он сейчас заснёт на этом разбойничьем ложе, то сам проснётся Юшкой-разбойником – нечесанным, страшным, с ножом за поясом и пулемётными лентами через плечо, – и родная мать его не узнает, а кинется на грудь с кулаками и воплями, и горючими слезами: «А где же мой Вася? Что ты с ним сделал? Куда его дел?!».
Дед глаз не сомкнул, а ни свет, ни заря унёс оттуда ноги, радуясь тому, что легко отделался. Ему было невдомёк, что много лет спустя Юшкой-разбойником проснётся его внук и сам напишет книгу «Чёрная магия», которую не нашли у старухи Силантьихи».
«Шептов был болен странной болезнью, неизлечимой - он не мог любить людей. Разве только в особенные, щемящие моменты, когда другой человек ощутимо страдает, - тогда да, в нём что-то поворачивалось, и он начинал помогать и суетиться, разгребать ситуацию, как завал на дороге. А любовь тут не причём. Его бы воля – он бы всех отправил в космос покорять очередную неукротимую планету».
Также в номере спецпроекты «Город Иваново» и «Город Шуя».
