Антон Александров
В последнее время много говорится о значении Великой Отечественной Войны для современной России. Память об этой войне есть то немногое, что удерживает, по сути, нашу страну от полного развала. Действительно, что сегодня связывает Сибирь и центральную часть страны? Общей религии нет, этнического единообразия нет, успешных общенациональных проектов нет, общих экономических интересов нет. Более того, существуют экономические противоречия – тем же нефтяным компаниям с иностранным капиталом совсем неинтересно «кормить» Москву. Гораздо выгоднее создать какую-нибудь Уральскую республику, поставить там марионеточное правительство, обрушить «социалку» и качать доллары прямиком в офшор без оглядки на какие-то там общенациональные интересы. Поэтому либеральные нападки на ВОВ, как справедливо отмечают многие авторы, это не что иное, как скрытая атака на территориальную целостность современной России.
И за печальными примерами утраты исторической памяти далеко ходить не надо – развал СССР во многом связан именно с забвением многих уроков, которые преподнесла нам Великая Отечественная и Вторая Мировая в целом. Действительно, к концу 80-ых годов у власти в нашей стране уже стояло поколение, заставшее войну в несознательном возрасте и для которых события тех лет оставили лишь эмоциональный след.
Разве мог Громыко, министр иностранных дел СССР до 1985 года, на глазах у которого «союзники» предательски кинули нашу страну с открытием второго фронта и ленд-лизом, поверить сладким западным увещеваниям о «равном партнерстве»? А вот Шеварнадзе уже был готов договариваться «по-честному» с западной элитой, не понимая, что для этих людей нет ничего святого и никакие «честные» правила для них не писаны.
Разве мог бригадный комиссар Брежнев, освобождавший Европу, залитую кровью наших солдат, вывести в одностороннем порядке советские войска из Германии, оставив ее под пятой НАТО? Такая постановка вопроса ему бы даже в страшном сне не приснилась! А вот Горбачев, подобно нерадивому наследнику, промотал наследство, добытое кровью и потом своих предков.
Выдвигать перестроечные тезисы об экономической «неэффективности» ВПК могли только те люди, которые сами не воевали, не считали каждый патрон и не «собирали» военные заводы в голой степи. Принять оперативное решение о вводе войск в Чехословакию в 1968 году было намного проще тем людям, которые это уже делали раньше – в 1945 году.
Авторитет КПСС также во многом поддерживался именно памятью о ВОВ. Кто поднимал бойцов в атаку? – коммунисты, кто был всегда впереди, рискуя жизнью? – комиссары. Жертвуя собой, партия обеспечивала себе сакральное право на власть, как во время войны, так и некоторое время после. Кстати советское искусство еще многие годы пыталось моделировать ситуации сакральной жертвенности коммунистов в мирное время, но выходило как-то неубедительно.
Таким образом, пока Советским Союзом управляла элита, защищавшая эту общую землю как с оружием в руках, так и героически трудясь в тылу, жертвуя всем для победы, страна развалиться просто не могла. Сегодня, когда у власти стоят люди, которые вовсе не помнят той войны, риски дальнейшего развала страны значительно возрастают.
