Михаил Тимофеев , главный редактор журнала "Лабиринт"
Помню, как в середине восьмидесятых мой друг, подрабатывавший экскурсоводом, взял меня в Палех. По его мнению, группе из Донецка сильно не повезло, так как весь день непрерывно шел мокрый снег, ограничивавший видимость метров до ста. И если купола Крестовоздвиженского храма еще можно было как-то разглядеть, то крест на шуйской колокольне скорее угадывался. Когда же туристам были принесены в значительной степени дежурные извинения за неудачную погоду, они вполне искренне успокоили своего проводника, сказав, что именно такой им представлялась из украинского далека древняя русская земля…
Этот случай как бы намекает, что при правильном подходе (или при верном позиционировании, что одно и то же) предъявить в качестве достопримечательности можно всё, что угодно – иногда даже снег. И хотя его наличие сильно снижает шансы города стать столицей зимних олимпийских игр, предположу, что в Иванове и в нашей области найдётся немало людей, полагающих, что кроме снега в наших краях и смотреть не на что. Даже Плёс и Палех – новоиспеченная и почти исконная «жемчужины» края тоже не в счет.
Герой рассказа Юрия Трифонова «Путешествие» – писатель. После уведомления о грядущей командировке он возвращается из издательства домой и с удивлением обнаруживает, что крайне мало знает свой город – место, где прожил много лет. Я же, вернувшись из поездок в другие города, пытаюсь понять, чего не хватает Иванову для того, чтобы у горожан не возникал комплекс неполноценности.
Кстати, именно включение города в маршрут «Золотого кольца» немало способствовал формированию такового лично у меня. Город отчаянно выпадал из контекста маршрута, демонстрируя приезжим не то что бы третьесортность, т.е. «бронзовость» в сравнении с «золотом» соседних Владимира, Костромы и Ярославля, а свою инаковость. В заблуждение вводило и исконно-посконное название города. Если бы большевики переименовали его в Первосоветск, то и вопросов было бы меньше, и идентичность у горожан формировалась бы иначе. Однако если посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны, ивановцам повезло – именно включение в древнерусский маршрут принесло ему пусть специфическую, но славу. Город был, что называется, «на слуху». В каком-то смысле пролетарскость и революционная история в советском контексте делали его своеобразным «красным комиссаром» в рамках «Золотого кольца».
При написании своей колонки я порой задаюсь вопросом: скольким людям в нашем городе интересны сюжеты, к которым я обращаюсь, и какое их число входит в список журнала «1000 экз.»? Успокаивает то, что журнал читают люди в разной степени публичные, т.е. нередко представляющие город и область за пределами их границ. На этом основании я предполагаю, что они имеют представление о том, какими характеристиками должен обладать провинциальный российский город, чтобы рождением и проживанием в нем можно было бы если и не гордиться, то уж точно этого не стесняться. Конечно, имеет значение уровень жизни, экологические параметры и многое другое. Но многие объективные параметры корректируются (и не всегда в лучшую сторону) закрепившимися за городом или регионом стереотипными образами, иногда персонифицированными. Порой степень случайности при возникновении устойчивого стереотипа места велика, но дыма без огня все же не бывает – так что мы по-прежнему живем с точки зрения других в городе фабрик, ткачих и невест.
Безусловно, медиа в значительной степени формируют структуры восприятия мира, и даже не во вселенском, а в российском масштабе областному центру, расположенному вблизи Москвы, сложно стать в длительной перспективе поставщиком актуальных новостей. Квота Иванова и области заполнялась в федеральных СМИ изобретательно. Репрезентантами города и региона выступали в разное время Елена Лапшина, Иван Хренов, Света Курицына… Соответственно, не только мне приходилось в разное время и в неравной степени отдаленности от родного города слышать, как знакомые с понимающей улыбкой говорили что-то вроде: «видели-видели» или «слышали-слышали, как там у вас». Но медиагерои редко закрепляются в памяти надолго. Порой это не может не радовать. Кто-то из блогеров не так давно написал, что Иваново вполне можно позиционировать как город фриков.
Я полагаю, что «из песни слова не выкинешь», хотя прекрасно осознаю, что прецеденты были, да и сейчас немало тех, кто хотел бы что-то выборочно забыть из истории города. Но опять же, шило в мешке утаить непросто.
Пермский писатель Алексей Иванов, автор нескольких бестселлеров, из которых в этом сезоне на слуху «Географ глобус пропил», не так давно завершил создание заказанной властями Свердловской области фотокниги об уральской горнозаводской цивилизации. Пермские коллеги в шутку предложили мне пригласить этого писателя для создания истории ивановской текстильно-фабричной цивилизации. Будучи уверенным в утопичности данного проекта, скажу лишь, что идея эта, как и многие другие, носится в воздухе. Я сам уже взялся за написание такой книги, только вот ивановская власть мои труды использует пока без какого-либо материального поощрения.
Между тем, сюжетов ивановский текст содержит немало. Леонид Николаевич Таганов в замечательной книге «Ивановский миф» и литература» достаточно плотно описал этот аспект. Не будучи филологом, я склонен рассматривать ивановскую историю в более широком контексте. Так, несколько лет назад, сотрудничая с одним из ивановских глянцевых журналов, к международному женскому дню я опубликовал материал о прославивших наш город землячках. Кроме революционерок и ткачих в списке женщин, изменивших Иваново, оказались личности незаурядные, хотя порой с весьма символической привязкой к родному городу.
Наташа Черняк (будущая французская писательница Натали Саррот) родилась в 1900 году в семье, по ее словам, «единственного еврея в Иваново-Вознесенске». Когда девочке было пять лет, в доме на соседней улице уполномоченные от фабрик создали Совет. Еще через пару лет (после развода родителей) ее увезли в Париж. В СССР творчество Саррот стало доступно широкому слою читателей в самом конце периода «оттепели»: в апрельском номере «Нового мира» за 1968 год появился перевод ее романа «Золотые плоды». И только в возрасте 90 лет писательница смогла приехать в родной город, чтобы увидеть дом, где прошли ее детские годы.
А в 1840 году в селе Иванове появилась на свет, пожалуй, самая роковая ивановская невеста – Полина Суслова. Отправившись в восемнадцать лет для обучения в Петербург, Аполлинария Прокофьевна познакомилась там с сорокалетним автором «Униженных и оскорбленных» и «Записок из Мертвого дома». Их недолгие драматические отношения описаны ей в книге «Годы близости с Достоевским». После разрыва с писателем она на несколько лет вернулась в Иваново-Вознесенск и попыталась открыть учебное заведение для девочек. После провала этого начинания судьба свела Аполлинарию с молодым философом Василием Розановым, который на свою беду в нее влюбился. В непростой истории их совместной жизни ведущей уже была она, что вполне объяснимо, ведь жениху в пору их знакомства было 24 года, а невесте – 41 год.
Еще один ивановец, повлиявший на творчество Достоевского, родился в 1847 году в доме на территории современной площади Победы. Это Сергей Геннадьевич Нечаев – самый демонизированный уроженец села Иванова, прототип Петра Верховенского в романе «Бесы». Печально знаменитый автор «Катехизиса революционера» – предтеча плеяды революционеров, заявивших о себе в 1905 году и изменивших не только город, но и всю страну. Долгое время современная улица Варенцовой носила его имя, впоследствии власть пыталась уничтожить всякую память о нем. Так, в 1985 году был снесен дом, в котором он родился. Стремление стирать страницы истории по большому счету понятно. Но переименование улиц и снос монументов лишь создают палимпсест, потаенный текст, чтение которого доступно избранным, которые приобщают к нему посвященных. Его бытование скрыто, но он дает о себе знать.
Сейчас эти сюжеты хорошо известны специалистам – краеведам, литературоведам, культурологам. Об этом уже написаны романы, но в городской среде это никак не заметно. Казалось бы не такой уж суровый креатив – установление информационных табличек (хотя бы только на русском языке). Задача вполне посильная, не требующая чрезмерных затрат, да и прецедент имеется в той же Перми. Но пока этого нет.
Впрочем, памятных табличек при правильном подходе к инвентаризации ивановских достопримечательностей потребуется довольно много – это и индустриальная архитектура, и провинциальный модерн, и памятники периода эклектики – времени, когда создавалось или реконструировалось большинство из особняков иваново-вознесенских фабрикантов. Мониторинг интернета показывает, что путешественники оставляют вполне благожелательные отзывы о нашем городе, в частности, с упоением пишут о поистине уникальном сегменте нашего наследия – иваново-вознесенском конструктивизме.
Так что в целях экономии металла и краски можно бы сделать хороший интернет-путеводитель, который в перспективе мог бы стать удачным сувениром в виде хорошо изданной книжки удобного формата. Попытка несколько лет назад на энтузиазме создать нетривиальный сайт «Документы города», увлекательно рассказывающий об Иванове, осталась незавершённой. Опубликованные в сети разрозненные ресурсы имеют недостатки, которые хотелось бы устранить. Написанные легким языком тексты зачастую содержат много фактических неточностей, а тексты с качественной информацией не всегда интересно читать. Последнее относится и к изданному издательским домом «Референт» типовому путеводителю, написанному известным краеведом Александром Михайловичем Тихомировым. Мне же вспоминается фотороман Виктора Боровкова «Иваново – мой город», к которому, на мой взгляд, следовало бы добавить тексты столь же высокого качества, может быть даже в стилистике, заданной в этом фотоальбоме Виктором Ломосковым.
Поиск формата для того, чтобы заявить о себе городу и миру, должен учитывать ряд обстоятельств. Во-первых, не побоюсь этого слова, проект должен быть креативным. Беда в том, что креативность подразумевает весьма высокую степень неоднозначности, т.е. того, что вызывает настороженность чиновников. Кстати, увлекательным примером творческого подхода к осмыслению стереотипного образа города Иванова может служить фотопроект «Город невест» Алены Жандаровой ( http://www.adme.ru/fotograf/gorod-nevest-593305/ ). Во-вторых, это должно быть увлекательное чтение. Никак не ниже уровня арт-гида «Кенигсберг/Калининград сегодня» ( http://art-guide.ncca-kaliningrad.ru/ ), со столь же оригинальной структурой и способом подачи текстов. Для того, чтобы привлечь талантливых авторов, нужно дать понять, на какой результат ориентирован проект. Полагаю, что для какой-то части пишущих публикация в таком проекте будет вопросом престижа.
В-третьих, к нему следует привлечь наиболее талантливых и незаурядных фотографов разных поколений. То, что они в Иванове есть, ни у кого не вызывает сомнений.
И, в-четвёртых, а это уже о совсем печальном, должны быть изысканы средства для оплаты работы.
В песне на слова Феликса Иосифовича Кагана и Николая Сметанина, давшей название этому материалу, есть строки, как бы оправдывающие Иваново как ИНОЕ:
Есть и древней города,
только наш не забыть никогда –
Край весёлого ситца и юных невест.
Сейчас эти строки воспринимаются совсем не так, как во время их написания, хотя не иссякли на складах текстильных ярмарок запасы ситца и прочих тканей, да и невесты по-прежнему в городе есть. Но кроме этого, имеется и невостребованный по большому счету символический капитал, ради которого имеет смысл приехать в Иваново.
Впереди Новый год и прочие зимние праздники. Как ни парадоксально, но в этом сегменте туризма наш город мог бы составить конкуренцию Великому Устюгу, ибо именно наш земляк Павел Петрович Постышев был автором опубликованной в газете «Правда» в 1935 году заметки «Давайте организуем к Новому году детям хорошую ёлку!», ставшей началом «реабилитации» в СССР этого праздника. Репрезентация города в наше время – это еще и то, что получило в литературе название «изобретения традиций». Разного рода праздники – день огурца в Суздале, картошки в Гавриловом Посаде, лука в Лухе и т.п. – свидетельства включения местного ресурса в шоу. Осталось создать туристический продукт под условным наименованием «Иваново – родина «Красной Ёлки». Почему бы нет?
Сто лет назад, готовясь к встрече нового 1914 года, наши предки строили планы, которые скорректировала большая политика. Кое-какая надежда на осуществление определенной части планов в грядущем году у меня есть. Пусть она будет и у вас.
