Александр Проханов
Болотную площадь усмирили, и она улетучилась, как пар. Власть поступила жёстко: одних посадила в тюрьму, другим подарила посты депутатов и мэров, третьих выставила глупцами на осмеяние общества. Казалось, для Кремля вновь наступила пора спокойствия и благоденствия. Можно месяцами разносить по стране олимпийский огонь. Ликовать по поводу яйцеклетки Пугачёвой. Общипывать, как бесполезную курицу, Российскую Академию наук.
Но эта успокоенность мнимая. Нарисована весёлым художником на фанерной декорации. За этой фанерной ширмой — гул и дрожь: шевелятся тектонические плиты русской истории. Если эти гулы не чувствуют люди, то их чувствуют животные. Почему-то вдруг разом, как по команде, либеральные политологи заговорили о территориальном распаде России. Профессор Сергей Медведев, свивший гнездо в Высшей школе экономики, предлагает отторгнуть Арктику от России и передать её под юрисдикцию международных сил. Это на фоне скандала с "Арктик Санрайз"и усилий НАТО, строящей военно-арктический флот. Господин Белковский в которой раз, а теперь особенно внятно, предлагает отсечь Северный Кавказ от России.
Ампутировать больной орган и тем самым спасти остальную Россию от ракового заболевания. Это на фоне овощного бунта в Бирюлёво. Госпожа Альбац, сторонница израильского теократического государства, не видит ничего ужасного в том, чтобы разломить Россию по Уральскому хребту и создать две России, не зависящие одна от другой. И это на фоне злосчастного наводнения на Дальнем Востоке, оттока русского населения из Сибири и Приморья.
Почему все так сразу? О чём говорит этот согласный клёкот и хор? Перефразируя Новый Завет, скажем: там, где лежит труп, там собираются стервятники. Клёкот либеральных стервятников неслучаен. Напоминает тот же клёкот двадцатилетней давности, когда на заключительных этапах Перестройки, среди стремительного распада и разгрома, уносящего последние силы из советского государства, прозвучал голос Гавриила Попова, предлагавшего расчленить СССР на восемьдесят независимых фрагментов. Чтобы каждый из них со своим ритмом и скоростью встраивался в западное сообщество. Вскоре после этих призывов страна распалась. И своими фрагментами встраивается не в западное сообщество, а кувыркается и катится в катастрофу.
Сегодня государство российское продолжает болеть и слабеть. В нём копятся противоречия и конфликты. Разбухают тромбы и лопаются глубинные жилы. Проблемы не решаются, одна накладывается на другую. Возникает гигантский клубок проблем, которые не поддаются пониманию, вызывают у власти хаотические рефлексы и случайные, часто силовые, действия.
Национальные проблемы бесхозной империи сливаются с социальными, с чудовищной несправедливостью общества. И эта гремучая смесь под воздействием либеральных СМИ, либеральных политологов и сфабрикованных либеральных политиков готова взорваться. По-прежнему нет развития, которое, как живой поток, могло бы очистить застойные водоёмы российской жизни. По-прежнему несметные богатства России расхищаются горсткой паразитов, которые, как черви, выедают нутро России.
"Левый поворот", устранение вопиющих материальных диспропорций, так и не наступил. Нам обещают в преддверии экономических трудностей закрывать нерентабельные заводы, сокращать рабочие места, уменьшать социальные расходы и повышать тарифы. Революция сверху, перемена курса и создание гвардии развития откладываются на неопределённый период, а это питает и взращивает революцию снизу. Эти революционные симптомы власть будет подавлять силой, как это было в Бирюлёво, и социальными взятками, одноразовым подкупом наиболее травмированных социальных групп.
Отремонтирован памятник Дзержинскому, сброшенный с пьедестала в дни ГКЧП девяносто первого года. Похоже, его собираются вернуть на прежнее место — в центр Лубянской площади, что было бы вполне справедливо по отношению к памятнику истории и архитектурному ансамблю Лубянки. Либералы трактуют возможное возвращение памятника как торжество чекистского строя.
Лично я — за возвращение памятника. И на этот раз его нужно наглухо приварить к постаменту, закрепить многотонными болтами, намертво врезать в землю. Чтобы в дни грядущей смуты его снова не сбросили.
