Журналист Максим Соколов — о желании единороссов отделиться от подследственных однопартийцев
На XIV съезде партии «Единая Россия» секретарь местной партячейки № 69 г. Архангельска т. Новиков обратился к собранию: «Товарищи однопартийцы, давайте держать марку!» — в смысле, что партия, подобно жене Цезаря, должна быть вне подозрений — и предложил внести в партийный устав поправки, предусматривающие механизм приостановления членства в партии до вынесения судебного решения по уголовному делу в отношении партийца. «Мне кажется, что это справедливо», — заметил т. Новиков.
Его поддержал председатель партии Д.А. Медведев, также нашедший это справедливым и разъяснивший суть поправки: «Если в отношении члена партии возбуждено уголовное дело, то его членство может приостанавливаться по решению органов. По завершении рассмотрения уголовного дела членство может быть либо восстановлено, либо, если лицо осуждено, партия с таким лицом распрощается. В этом смысл изменений. Я думаю, это понятно». Судя по тому, что поправка в устав была тут же единогласно принята, всем действительно всё было понятно. В том числе и двусмысленная формулировка о приостановлении членства «по решению органов». То ли речь идет о партийных органах, то ли о «наших органах», которые «разберутся». И к тому же «зря не сажают».
Во всяком случае, несмотря на понятность нормы, исправленный устав партии так пока и не появился на официальном сайте ЕР. Возможно, дело всего лишь в нерасторопности администраторов сайта. Возможно же при попытке оформить единодушную волю съезда возникли юридические и логические проблемы.
На интуитивном уровне идея насчет жены Цезаря вполне понятна. Всякое общественное объединение, даже неформальное, не говоря уже о формальном, и даже неполитическое, не говоря уже о политическом, не находит ничего хорошего в том, когда его члены своей глупостью или порочностью наводят тень на общее дело. Когда партизанка А.А. Навального, разместившая красный кружок с именем кумира на своей картинке пользователя социальной сети, отозвалась о факелоносце Ш.В. Карапетяне: «При спортивном пробеге по брусчатке Кремля погас олимпийский огонь. Кстати, а что за жирдяй нес его, пыхтя и мучаясь одышкой?», то вряд ли отзыв глупой женщины о благородном герое послужил на пользу «Народному альянсу» и вряд ли А.А. Навальный был за то своей партизанке благодарен.
В.И. Ленин тоже чтил жену Цезаря, гневно отзываясь о практике ВКП(Б): «Верх позора и безобразия: партия у власти защищает «своих» мерзавцев!!». Это понятно, даже при однопартийной системе негодный человек может быть сильным балластом для партии нового типа, а при многопартийной — наипаче. Свои мерзавцы — это проблема для любой партии, другое дело, что проблему отмежевания от них надобно решать с умом.
До сих пор в уставе ЕР приостановление членства в партии было сугубо зарезервировано за случаями «назначения на государственные и иные должности, на которых законом ограничено право членства в политических партиях» (п.4.4.1). Это должность уполномоченного по правам человека, это судейские должности, то есть такие, где решения принимаются (хотя бы в теории) единственно по зову личной совести, а отнюдь не из партийной дисциплины. Теперь же предполагается, что раздел о приостановлении членства в ЕР будет касаться не только людей, которым предписано судить исключительно по совести (что предполагает некоторые совестные качества), но и людей, в отношении которых возбуждено уголовное дело (что предполагает вероятное отсутствие этих качеств). Объединение в одном разделе людей, предположительно высоконравственных, и людей, предположительно безнравственных, и наделение их одним и тем же статусом вряд ли может быть признано удачным решением. «Кое убо общение Христа с Велиаром?» — а уставная новелла именно на этой линии.
КПСС, практиковавшая исключение подследственных из своих рядов, была по крайней мере последовательной: органы не ошибаются, а число членов партии, в отношении которых был вынесен обвинительный приговор, равнялось абсолютному нулю. В момент вступления приговора в законную силу они уже в партии не состояли. Правда, тем самым признавался нормой обвинительный уклон — «если дело уже возбуждено, то обратной дороги нет», но зато статистика партийной нравственности была идеальной. Причем никакой уставной нормы для этого не требовалось: секретари парторганизаций и их паства и так всё прекрасно понимали.
Эта нулевая статистика никого не обманывала — от того, что осуждали уже не членов, факт совершения преступления членом КПСС, который может нарушить уголовный закон, подобно беспартийному, никуда не девался, но очевидно, как и встарь, идеальная цифра в 0,00 членов партии, в отношении которых обвинительный приговор вступил в законную силу, по-прежнему обладает неизъяснимой притягательностью.
Страусы, как и встарь, весьма влиятельны в партийном строительстве.
