Стратегическая речь Путина на Валдае
Александр Проханов
Валдайский форум был уникален. Громадное скопление гостей со всех континентов: профессора, аналитики, религиозные деятели, журналисты. В эту реторту среди валдайских озёр и лесов были влиты все растворы, все эссенции, все элементы сегодняшнего кипящего мира. Была представлена вся мощь государственной идеологической машины России. Губернаторы, мэры, главы национальных республик участвовали в дискуссии о единстве громадной страны. Религиозные деятели: православные владыки, мусульманские лидеры и еврейские раввины, — говорили о симфонии господствующих в России религий. Конструкторы внутренней и внешней политики государства: глава администрации президента, модератор внутренней политики, министр иностранных дел, министр обороны, — открывали тайны, управляющие внутренними и внешними конфликтами, будь то оппозиционеры Болотной площади или вооружённая сирийская оппозиция.
Два дня с нарастающей интенсивностью шли дискуссии о модели русского развития, сталкивались образы будущего. Все чувствовали, что выстраивается мощная многомерная конструкция, до последнего момента не понимая, что возводится трибуна для завершающего манифестального выступления Путина. Так форум превращался в амвон. Путин выступал с блеском. Он светился — его освещал недавний глобальный успех, которого он достиг на переговорах с американцами по поводу химического оружия Сирии. Усилия Путина предотвратили войну, которая грозила полыхнуть не только на Ближнем Востоке, но, быть может, и во всём мире.
Этот успех в мировой игре определял его лексику, управлял смыслами его стратегического выступления. Он сказал, что Россия — не Восток и не Запад, не Азия и не Европа, а суверенная драгоценная цивилизация, не размываемая и незыблемая, без которой мир выглядит пустым и бессмысленным. Он сказал, что в этой цивилизации бесценны все её исторические отрезки, любое историческое время. Ибо оно со своими противоречиями и катастрофами, ослепительными победами и свершениями составляет бриллиант русской цивилизации.
Он произнёс приговор современному Западу. Той духовной культурной либеральной модели, которая отреклась от традиционной Европы, перечеркнула христианские ценности и превратила Запад с его гомосексуальной культурой из собрания фундаментальных основ человеческого бытия в Большой Содом, в чёрную дыру, где корчится и вырождается западный мир.
Он противопоставил этому Большому Содому фундаментальные ценности всего остального человечества, всех монотеистических культур и религий, будь то христианство, ислам или иудаизм. И таким образом Путин стал лидером этих традиционных культур и религий в их противодействии нечеловеческой сатанинской экспансии. Этот вызов, брошенный Путиным Западу, мощнее авианосцев, систем противоракетной обороны или дальнобойных лазеров. И этот мировоззренческий вызов произошёл в мире, где идёт схватка гигантских идеологических систем, громадных мировоззренческих машин. Происходит битва на уровне метаистории, которая определяет сам исторический процесс. Всё это делает Путина мировым лидером, который берёт на себя бремя управления историей.
Путин отверг исключительность Америки с её мессианскими претензиями навязывать миру исключительные модели. По существу, отверг американскую формулу "Града на холме". Ибо в недрах этих моделей лежит идеал Большого Содома, неприемлемый для всего человечества.
После речи, произнесённой с амвона, участники форума задавали президенту вопросы. Мой вопрос звучал так: есть ли у Путина большой проект? Существует ли проект "Россия"? На что Путин воскликнул: "Россия — это не проект! Россия — это судьба!"Он сделал это заявление с такими страстью и искренностью, что я увидел в этом преображённого Путина. Он был не успешным менеджером, которому поручили делопроизводство страны. Не рабом на галерах, который надрывно исполняет непосильную работу. Это был лидер, отождествивший свою судьбу с судьбой государства, рассматривающий русское дело как дело всей своей жизни. Для него Россия — место, где довелось ему родиться, предстоит прожить жизнь и в урочный час умереть. Россия — судьба. И какой бы она ни была — великое счастье быть причастным к этой судьбе.
