Михаил Захаров
В политическом и политологическом дискурсе важное место занимает пойнт на тему «как должна выглядеть идеальная политическая система». Или даже уже — что должна представлять из себя партийно-политическая система в реальности и приемлема ли такая система для России. Должна ли это быть двухпартийная система, «полуторапартийная», некая форма многопартийной системы или партии вообще не нужны? Возможна ли в России парламентская демократия или президентское правление — единственно возможная форма управления огромной страной? Могут ли партии в России опираться на идеологию или они обречены представлять из себя персоналистские, квазипартийные, по сути, структуры? Как уйти от партий как частных предприятий владельцев их брендов и построить реальные партийные структуры? И так далее: вопросов и рецептов масса.
Помнится, бывший президент Дмитрий Медведев в пору своего «либерального» президентства активно ратовал за то, чтобы все точки зрения россиян, взгляды каждой сколько-нибудь значительной части общества были представлены в парламентах соответствующих уровней. Президент Владимир Путин также на словах этот тезис вполне разделяет. Это, конечно, была и до сих пор остается лишь риторика, но все-таки — а как бы выглядела условная Госдума, если бы россияне голосовали не по принципу «нравится/не нравится», «по приколу за Жириновского» или «если не Путин и ЕР, то кто»? Ну, и если бы считали правильно, и прочие особенности российского политического процесса не влияли бы на представительство так, как они влияют.
Измерить это сложно, но косвенные данные все же имеются. «Левада-центр» на протяжении уже многих лет спрашивает россиян на предмет их политических предпочтений. Кажется, что это именно могло бы стать ответом на вопрос — как бы выглядел идеальный парламент.
Выглядел он бы примерно следующим образом. 16 процентов россиян признались социологам, что их привлекают коммунистические взгляды, под которыми понимаются необходимость соблюдать классовые интересы, госсобственность на средства производства и государственная система распределения социальных благ. Еще 34 процента заявили о симпатиях социал-демократическим идеям («государство должно обеспечивать социальную защиту населения в условиях рыночной экономики и частной собственности на средства производства»). За стимулирование в первую очередь сельского хозяйства (социологи назвали это «аграрными взглядами») выступили 15 процентов. По 9 высказались за национал-патриотические взгляды -защиту русского народа - и либеральные воззрения.
17 процентов — сторонники «сильной руки», сосредоточения всей власти в руках единого «национального лидера». Еще 22 процента дали другие ответы или попросту затруднились ответить.
Поскольку респонденты могли выбрать несколько вариантов ответа, то и сумма воззрений не равняется ста процентам, а потому подсчитать «мандаты» в виртуальной Госдуме точно невозможно. Безусловно, часть сторонников «патриотических» взглядов вполне выступают за госсобственность и социальные гарантии (если не все), а сторонники единовластия — вообще не совсем ясная категория, они могут быть как либералами, так и коммунистами безо всяких проблем. А для «агрария» вполне разумно быть социалистом или коммунистом.
Однако имеется представление о раскладе общественных воззрений и возникает вопрос: а почему в реальности все в России совсем не так? Ну или почему, по крайней мере, последние составы парламента даже близко не напоминают картину — никаких номинальных либералов в нижней палате нет, в представительство номинальных социалистов и коммунистов далеко от половины мест.
Вообще, самым близким к данным этого опроса выходит Госдума созыва 1995-1999 годов и 1999-2003 годов (до разрыва союза «Единства» с коммунистами и создания «Единой России» на базе «Единства и «Отечества»), после этого парламентские конфигурации выглядели совсем иначе.
Можно было бы, конечно,списать все на резкое «полевение» общества в результате последних экономических неурядиц, но данные предыдущих опросов такой возможности не дают. Наоборот, по сравнению с 2011 и 2005 годом (то есть до всякого кризиса) количество людей, заявивших о социалистических и коммунистических взглядах, уменьшилось. Впрочем, падение определенности произошло по всему практически политическому спектру, увеличилось лишь количество неопределившихся.
В любом случае, в представлении россиян в парламенте должно быть относительное большинство левых при националистическом и либеральном меньшинствах. Хотя почему во множественном числе? Это свойственно, скорее, России — в иной западной демократии это было бы одно меньшинство. Впрочем, даже если два, то все равно — главной политической силой России должны быть социалисты, а не вождистская имитационная «Единая Россия» - ее электорат в предыдущих кампаниях — это как раз «вождисты», а их порядка 20 процентов населения.
Таким образом, чтобы условному Владимиру Путину или Алексею Навальному эффективно удерживать власть, достаточно, опираясь на «вождистов», получить одобрение «социалистов». Коалиция непрочная, непостоянная и с шатким большинством, но иной для иной властной конструкции, даже непрочной, блока «вождистов». «националистов» и «правых» не хватает чисто арифметически. Либо — в таком случае — эта коалиция (сторонников сильной руки, либералов и националистов) для удержания власти должна быть настолько же прочна, как и конфронтация социалистов с коммунистами.
Однако у нас в 2000-е годы была выстроена иная конфигурация. Опираясь на «вождистов» лично популярный Путин мимикрирует под левого и присваивает себе голоса «не своих» «социалистов» (через увеличение льгот, зарплат, пособий, особенно в бюджетном секторе) и даже части коммунистов (через квазинационализацию). При этом он не забывает, что органическая его база поддержки, естественная для него коалиция вообще-то — это либералы и националисты. К тому же блок «вождистов» с «социалистами» не является очень прочным и дает лишь половину симпатий населения или даже чуть меньше. Потому и выстраивается политтехнологами миф о «путинском большинстве» и «президенте всех россиян». Он бы и сам вырос, этот миф, в противном случае в России бы у власти чередовались ставленники нескольких коалиций.
Если в обществе когда-то будет сформировано четкое требование равного представительства и его удастся добиться, то к схеме меняющих друг друга коалиций и вождей, эти коалиции формирующих и использующих, скорее всего Россия в каком-то будущем и придет. Условно — коалиция коммунистов с социалистами будет сменяться коалицией «вождистов» с либералами и националистами. А Госдума и впрямь будет напоминать место, где творится политика, а не сидят унылые дядьки, принимающие либеральные законы в сфере экономики и кричащие о том, что делают это на «благо трудящихся». Все вышеизложенное, конечно, далековато от точного прогноза, чистая фантазия. Хотя так уже было году эдак в 1998-1999, когда коммунисты пытались выкинуть из Кремля президента Ельцина. Если дорастем, то может быть и процесс смены власти у нас будет проходить буднично, а власть предержащие перестанут бояться отдавать ее другим акторам политического процесса.
