Виктор Милитарев: что у нас существует вместо миграционной политики?
Как я уже говорил, перед тем, как перейти к формулированию миграционной политики, необходимо сначала опровергнуть и разоблачить мифы о миграции, распространяемые группой так называемых «либеральных экспертов». Но и этого недостаточно. Нужно еще описать ситуацию с миграцией, складывающуюся в условиях отсутствия миграционной политики со стороны государства.
А миграционная политика у нас именно что отсутствует. В сфере миграции мы наблюдаем сохранившийся заповедник «лихих 90-х». Можно даже сказать сильнее. В этой сфере у нас действует идеальный свободный рынок – мечта либертарианцев. Только требуется понимать, что идеальный свободный рынок вовсе не предполагает выполнение принципа равных возможностей. Как в свое время разъясняла Айн Рэнд, никто не может запретить свободным рыночным деятелям свободно объединяться в любые монополистические объединения.
Ну и, разумеется, свободный рынок характеризуется минимизацией государственного вмешательства. Я полагаю, что в сфере миграции наше государство не выполняет даже классической функции «ночного сторожа».
Так что мы имеем дело со столь любимыми либертарианцами «естественными процессами» - иностранные работники едут в Россию когда хотят, куда хотят, в таком количестве и на такое время, какое считают нужным. И их свободное предложение на рынке труда встречается столь же свободным спросом со стороны предпринимателей. Если предприниматели желают, то они предоставляют иностранным работникам рабочие места и жилье по тем расценкам, которые они считают целесообразным.
Вы, возможно, будете удивлены, но этот процесс не регулируется ничем, кроме, в широком смысле, правил миграционного учета, которые, при этом, как известно, регулярно нарушаются.
Никаких межгосударственных или межведомственных соглашений, регулирующих миграцию между нашей страной и странами-донорами миграции, просто не существует.
Подчеркну, не существует не только никаких соглашений о работе и жилье для иностранцев в России, но и никаких соглашений о медицинском обслуживании иностранцев, школьном обучении их детей и начислении им пенсии по результатам их труда. А все, что существует в этой области в нашей стране, является исключительно гуманитарной инициативой российских властей.
Другое дело, что, как и в любом свободном рыночном процессе, в российской миграционной ситуации можно выявить ряд интересов.
Прежде всего, следует понимать, что в миграции заинтересованы правящие режимы стран-доноров миграции. Причем, их интерес не ограничивается экономическими выгодами от денежных средств, которые мигранты переводят на родину. Едва ли не более важным для них является интерес политический. Отправляя в Россию значительное количество мужчин трудоспособного возраста, большей частью молодых, центральноазиатские режимы подражают испанским властям 15-17 веков, экспортировавших в Латинскую Америку наиболее пассионарный контингент, и тем обеспечивавших себе политическую стабильность.
На уровне «разговоров на ушко», представители политических элит среднеазиатских государств любят рассказывать сказки, что они и сами бы «с удовольствием ввели визовый режим с Россией», что они в ужасе от того, как «наши же продают в рабство наших». В особенности возмущаются тем, что «наших продают в рабство кавказским бандитам». Также мне приходилось слышать и о том, что «деньги, которые переводятся из России, нам не нужны, потому что они идут на финансирование наркомафии и салафитского подполья».
Однако на практике все эти слова остаются только словами. Не могу забыть, как после рейда по незаконным мигрантским общежитиям я позвонил своему знакомому из московского представительства миграционной службы одного из среднеазиатских государств и попросил у него разрешения давать телефон миграционной службы его соотечественникам, выселяемым «на улицу» из незаконных общежитий в подвалах. Разумеется, я получил в ответ на свое предложение категорический отказ.
Но вернемся к интересам участников «свободного миграционного рынка». Интерес самих работников-иностранцев совершенно понятен. Они едут из очень бедных и коррумпированных стран в гораздо менее, по их понятиям, коррумпированную и более богатую Россию. Здесь у нас они получают заработную плату, на которую у себя дома рассчитывать не могут, и также благодаря разнице внутренних цен у нас и у них, могут посылать домой переводы, обладающие там гораздо более высокой покупательной способностью, чем в России.
Иностранные работники отлично понимают также и свои конкурентные преимущества над работниками российскими. То есть, готовность работать за меньшую заработную плату, работать в день больше по времени, чем русские, и вообще не требовать соблюдения своих законных прав в сфере социальных гарантий и трудового законодательства.
При этом, кстати, в отличие от мигрантов, ехавших в Соединенные Штаты в 19 – первой половине 20 веков, среднеазиатские работники, в значительной своей части, никаких симпатий к России и русским не испытывают. Их отношение к нам похоже на отношение к США и к американцам сегодняшних мигрантов в Америку из Мексики и других центральноамериканских стран. Не будет преувеличением сказать, что наши «евразийские братья» считают нас «гринго».
Как это не покажется кому-нибудь парадоксальным, но весьма значительная часть работающих в России среднеазиатских мигрантов относится к нам также как их земляки, устраивавшие 20 лет назад русские погромы. Конечно же, «не до такой же степени», чтобы говорить «русские не уезжайте, нам нужны рабы», но рассуждения о том, что их маленькая знойная республика «кормила весь Советский Союз», весьма часто можно услышать и сейчас. Вместе с рассуждениями, что они работают у нас по полному праву, поскольку «приехали получить свою долю советского наследства».
А в ответ на «русские вам строили заводы, школы и больницы», существует традиционный ответ «китайцев боялись, вот и строили». Причем, стоит отметить, что вся эта неприязнь к России и к русским ничуть не мешает гастарбайтерам активно искать российского гражданства.
Отдельно следует выделить интерес организаторов трудовой миграции. Тех самых «наших, продающих своих же в рабство». Сложилась весьма развитая инфраструктура неформального бизнеса по вербовке работников в странах Центральной Азии с их последующей транспортировкой и трудоустройством в России. И, несмотря на то, что этот бизнес построен на воспроизводящемся обмане своих клиентов, с типичными трюками типа отбирания паспортов, он как процветал, так и процветает. И понятно, что все эти баи и бабаи крайне заинтересованы в продолжении существующей ситуации.
Но, разумеется, главными интересантами миграционного бизнеса являются работодатели мигрантов и прочие предприниматели, предоставляющие мигрантам необходимые им услуги, то есть российские предприниматели и чиновники.
Сегодня общество уверено, что основную выгоду от мигрантского труда работодатели извлекают при помощи политики низкой заработной платы и недоплаты официально заявленной зарплаты с присвоением остатка себе. В целом, это мнение соответствует действительности. Такие явления достаточно широко распространены, хотя и не в таком объеме, как принято считать. Но главные выгоды от использования мигрантского труда заключаются не в этом.
Основную выгоду от мигрантского труда работодатели извлекают и в ситуации, когда они платят иностранным работникам достаточно высокую зарплату и, при этом, выплачивают ее в полном объеме. Эта выгода состоит в возможности держать мигрантский труд в «серой зоне» экономики. То есть, не платить налогов и не делать отчисления в фонды социального страхования.
Вторая основная выгода работодателей от использования мигрантского труда заключается в возможности не соблюдать относительно иностранных работников трудовое законодательство. В первую очередь, это означает массовое использование ненормированного трудового дня и сверхурочных без дополнительной оплаты сверхнормативного труда. Также широко используется временная занятость, то есть возможность нанять мигрантов в необходимых для предпринимателя количествах и в удобное для него время и уволить их после того, как они перестанут быть ему нужны. В таких ситуациях также вполне распространена «честная оплата» мигрантского труда, поскольку сами по себе выгоды от сверхурочного труда и временной занятости гораздо больше выгоды от «кидания» мигрантов на оплату их труда.
Помимо фактически временного найма, в сфере мигрантской занятости также широко используются и «официально» временный найм, то есть заемный труд. Огромное количество мигрантов работает на предприятиях и в учреждениях по аутсорсингу. И здесь значение российских аутсорсинговых, рекрутинговых, «клининговых» и других кадровых агентств уже сравнялось со значением неформальных кадровых сетей диаспор.
И, наконец, важнейшим из преимуществ мигрантского труда, не сводящимся к материальной выгоде, является его легкодоступность и легконаходимость. После развала советской системы трудоустройства, то есть сочетания оргнабора с кадровым набором «по знакомству», легкодоступным на сегодняшний день остается только мигрантский труд. И в этом смысле, когда защитники и лоббисты миграционного труда из среды малых предпринимателей кричат, что они без мигрантов разорятся, или что они платят мигрантам полную зарплату, зато мигранты работают «по-настоящему хорошо, в отличие от русских», или «вот я искал русского дворника и месяц не мог найти, а таджика нашел за полдня», то они не врут, или, точнее, не вполне врут.
Доказательством выгодности для работодателей мигрансткого труда является его быстрая и широкая экспансия в разные отрасли трудовой деятельности. Уверенность общественности в том, что мигранты работают, в основном, в строительстве и сфере ЖКХ, основывается на давно устаревшей информации. В Москве около 75 тысяч дворников, в строительстве занято 150 – 200 тысяч, из них не менее 50 тысяч русских, а мигрантов в Москве, по самым скромным оценкам, около миллиона. Я сам хорошо помню, как удивился в ходе общественных рейдов по незаконным общежитиям, когда обнаружил, что большинство мигрантов вовсе не строители или дворники, а сотрудники клубов, магазинов, киосков и кафе с ресторанами. Особенно я поражен был случаем, когда в одном из подвалов проживала супружеская пара, где муж работал дворником, а жена сотрудником довольно крупного банка.
Второй важнейшей группой интересантов, выгодополучателей и лоббистов свободного миграционного рынка являются предприниматели, большей частью занимающиеся нелегальным бизнесом, предоставляющие мигрантам жизненно необходимые им услуги. В первую очередь, речь идет о предоставлении мигрантам жилья. Этот «вторичный миграционный рынок» наиболее обширен, и, я полагаю, уже сопоставим по объему с рынком мигрантского труда. На втором месте находится предоставление мигрантам услуг по получению разного рода необходимых им документов, как фальшивых, примером чего является большинство мигрантских медицинских справок, так и вполне официальных, как, например, вид на жительство.
Рынок незаконных жилищных услуг распространен гораздо шире, чем рынок услуг по предоставлению документов, поскольку без жилья в России прожить невозможно, а без документов, как показывает опыт, вполне возможно. Вообще, ситуация с жильем для мигрантов показывает наиболее аморальную составляющую «мигрантской экономики». Людей приглашают в Москву, где стоимость аренды жилья превышает мигрантскую заработную плату. И при этом почти никто из работодателей не собирается предоставлять своим иностранным работникам жилплощадь в общежитии.
В результате расцвел стопроцентно криминальный бизнес по созданию для мигрантов незаконных общежитий в нежилых помещениях. В центре Москвы под эти общежития используются подвалы жилых домов, а в спальных районах - расселенные в связи с предстоящим сносом, но еще не снесенные пятиэтажки. Вода, свет, газ и электричество к этим общежитиям нелегально подводятся от жилых домов. Так что платят за эти «мигрантские коммунальные услуги» постоянные жители Москвы. Впрочем, мигранты тоже платят своим «хозяевам общежитий».
И, хотя значительная часть этих общежитий напоминает ночлежку из горьковского «На дне», это относится отнюдь не ко всем таким общежитиям. В ходе рейдов мне приходилось видеть у жителей, казалось бы, полных трущоб, весь хипстерский набор гаджетов. От вполне приличных велосипедов до дорогих коммуникаторов, планшетов и ноутбуков. Кстати, некоторые общежития разделены на «зоны обслуживания» соответственно доходам койко-нанимателей. От вип-зоны до вполне «голимого бомжатника».
Рынок документальных услуг гораздо менее распространен, чем рынок жилищных услуг, в первую очередь, потому, что у нас в полной мере отсутствуют как полностью легальные, так и полностью нелегальные мигранты. Подавляющее большинство мигрантов находится в серой зоне относительно легального статуса.
С одной стороны, абсолютно все мигранты являются нелегальными, поскольку, как я уже говорил, никаких межгосударственных и межведомственных соглашений о миграции просто не существует. Существуют только «протоколы о намерениях» в разного рода межгосударственных декларациях.
С другой стороны, практически абсолютно все мигранты легальны. Поскольку выполнить правила миграционного учета, согласно которым необходимо послать письмо в ФМС, и автоматически получить разрешение на проживание сроком на три месяца, не способен разве что дебил. А к дебилам большинство наших гастарбайтеров не относятся, хотя они, в основной своей массе, и очень старательно «косят под дебила» перед русскими. Но это всего лишь традиционная стратегия адаптации среднеазиатского простонародья к опасным условиям жизни. Помню, еще лет тридцать назад, имел широкое хождение армейский анекдот про «ну очень тупого» казаха, к тому же не понимавшего ни слова по-русски. Каковой казах после дембеля оказался филологом-русистом, да еще к тому же кандидатом филологических наук.
Помимо исполнения правил миграционного учета, сегодня также очень легко получить патент на индивидуальную трудовую деятельность. И, хотя формально он дает разрешение только на работу у физических лиц, а не у юридических, но зато позволяет жить в России в течение года, не имитируя каждые три месяца пересечение границы в две стороны. В этой ситуации «российская грин-карта», то есть вид на жительство, позволяющий жить в России в течение года и устраиваться на работу в облегченном порядке, является для мигрантов не столь уж необходимым. Поэтому те, кому он нужен, с легкостью платят немалые деньги за его быстрое получение, избегая длинных и сложных бюрократических процедур.
Так что наиболее востребованными сегодня на рынке документальных услуг являются, в основном, фиктивные, либо фальшивые медицинские справки. Впрочем, значительная часть мигрантов предпочитает обходиться без них.
Таковы основные бизнес-интересы, конституирующие свободный миграционный рынок в России. Перед тем, как перейти к выводам, нужно еще коснуться уже затронутой мною темы здравоохранения, а также тем культурной и криминальной.
В сфере здравоохранения важно не только то, что значительная часть мигрантов вообще не имеет справок о состоянии здоровья, а остальные пользуются либо «купленными», либо фальшивыми справками. Главное, что сегодняшняя Средняя Азия является эндемическим очагом многих очень серьезных заболеваний – от чесотки до туберкулеза и СПИДа. И массовая трудовая миграция из Средней Азии в Россию, в условиях отсутствия каких бы то ни было межгосударственных соглашений о медицинском обслуживании мигрантов в России, поставила Москву, о чем московские власти не очень любят говорить, на грань эпидемиологической катастрофы.
Криминальная ситуация также общеизвестна, и, хотя официальная полицейская статистика не публикуется, а заявления полицейских властей редки и противоречивы, но, судя по всему, мигранты вносят немалый вклад в статистику насильственных преступлений, то есть убийств, грабежей и изнасилований.
В сфере культуры и досуга мигранты также доставляют дополнительные проблемы москвичам. Это связано с тем, что, проживая в своей основной массе в незаконных общежитиях в условиях достаточной скученности, и не имея возможностей для культурного досуга, значительное количество мигрантов-мужчин регулярно слоняются по московским улицам.
Теперь мы можем, наконец, перейти к заключительным выводам. Массовая трудовая миграция является, в первую очередь, демпингом на рынке труда, а мигранты – штейкбрехерами. И не в том даже дело, что они вытесняют граждан России и с рабочих мест, хотя это и так. Главное в том, что наличие в России массовой трудовой миграции понижает среднюю цену труда по стране. Не менее важно также и то, что массовая трудовая миграция приводит к снижению социальных стандартов труда, развращая предпринимателей и приучая их к несоблюдению налогового и трудового законодательства. Ну, и, наконец, массовая трудовая миграция развращает предпринимателей и в другом отношении. Она приучает их к регулярному найму неквалифицированной рабочей силы. Ведь гораздо проще нанять бригаду мигрантов, чем интенсифицировать труд, повышая его производительность.
И все это является типичными плодами свободного рынка в духе Айн Рэнд. Поэтому главное, что нам необходимо – это ликвидировать последний заповедник лихих 90-х в нашей стране, то есть свободный миграционный рынок и перейти, наконец, к мерам реального государственного регулирования трудовой миграции. Это и есть давно обещанная мною тема о том, какая же миграционная политика нам нужна.
