Утром 9 сентября, проходя по торговой галерее недалеко от дома, обнаружил на одном из прилавков неожиданно своевременный товар: “Хомячок говорящий, интерактивный, светло-корчневый”.
“Специально для Навального”, подумал я. Как раз то, что нужно для митинга. Хомячок очень точно повторяет за хозяином короткие фразы. Если, например, ему продиктовать “Мы здесь власть!” — он добросовестно воспроизведет.
В тот вечер на Болотной площади лидер столичной оппозиции торжествовал победу.
Не над властью, которая никуда не делась и даже ничего не уступила, а над другими оппозиционерами, которые теперь дружно потеснились, уступив ему роль главного. Толпа выступала в роли интерактивных хомячков — повторяла за вождем простенькие слова, отвечая на сформулированные по-детски вопросы односложными “Да!” и “Нет!”.
Возвращаясь домой вечером, игрушки на прилавке я не обнаружил. Видимо, уже использовали…
Мобилизация хомячков была тотальной, но не слишком результативной.
Восхождение Навального и особенно митинг 9 сентября вызвали в сети волну комментариев. Одни ликовали, другие предались панике, узрев на Болотной площади явление Вождя. Но у Вождя должна быть организация, движение. По большому счету, нет даже надежной пропагандистской машины, способной насаждать и воспроизводить культ личности фюрера. Националисты ошибочно приняли американские избирательные технологии, ориентированные на раскрутку конкретной личности, за милый их сердцу вождизм.
Но что остается с нами после завершения избирательной кампании и очередной волны митингов?
Полная пустота.
Где программа, где лозунги, где хотя бы яркая демагогия, способная заворожить обывателей? Гипнотизировать хомячков, вставших из-за компьютера и выползших из дорогих столичных кафе, совсем не то же самое что вести за собой народные массы.
Произнося громкие слова и бросая угрозы оппонентам, Навальный оказывается на редкость осторожен в своих действиях. Осторожен настолько, что рискует превратиться в посмешище. Ведь Вождь должен действовать. Слова должны подкрепляться поступками. Фюрер обязан быть хотя бы немного авантюристом.
По итогам столичных выборов у Навального было два варианта действий. Либо объявить о своем успехе (именно об “успехе”, а не “победе”, потому что победа это нечто совсем иное) и поздравить Собянина с избранием на пост мэра, либо, наоборот, не признавать итоги выборов и начать уличную борьбу — организовать шествие к избиркому, блокировать со своими сторонниками мэрию или предпринять что-то ещё в том же духе. Но он не решился ни на то, ни на другое.
Собрав многотысячный митинг, он произнес зажигательную речь, и отправил своих сторонников по домам спать. Вообще-то “заводить” толпу нужно для каких-то конкретных действий. Или хотя бы для восторженной поддержки действий, совершаемых другими. Но столичный кандидат в Вожди не решился даже организовать несанкционированное факельное шествие, не говоря уже о чем-то более радикальном. У Муссолини был “марш на Рим”, у Гитлера — “пивной путч”. А у нашего новоявленного фюрера в багаже лишь обещание однажды превратиться в паровой каток…
Разумеется, удалось мобилизовать кучу людей. Но кого мобилизовали? И на что?
“Штурмовики” Навального бесчинствуют в интернете, троллят инакомыслящих и устраивают виртуальные погромы на своих фейсбук-страничках, но не решаются даже выйти поговорить с кем-либо, кроме узкого круга своих единомышленников.
Вождь оказался одноразовым.
Кампания завершилась роспуском персонала и демобилизацией сторонников. Что вполне соответствует духу американских избирательных технологий, которые использовались. Но это, к счастью, не совсем то, что нужно для борьбы за власть в России.
Говорящих хомячков можно поставить на полку, до следующего раза. И сам Вождь не имеет ни малейшего понятия, что делать дальше.
Значит ли, что не опасен?
Отнюдь. Потому что политика Навального, основанная на сочетании агрессивной риторики с нерешительностью, бессодержательностью и на замене организационной работы политтехнологическими приемами, усугубляет деморализацию и дезориентацию российского общества. Лидер столичных хомячков показал, что не способен ни к самостоятельным решениям, ни к рискованной игре. Его политический капитал если не обнулился, то существенно и быстро обесценился. Но это не значит, что тема Навального исчерпана. Если он не умеет играть самостоятельно, им могут играть другие силы. У него нет цели, кроме личной популярности и власти, но эти цели, несомненно, есть у других. Ведь популярность — это только один из путей к власти, а власть — лишь средство для реализации интересов. И в отличие от посетителей московских кафе, олигархические и бюрократические кланы, ведущие реальную игру, свои интересы понимают отлично.
В сложном мире политических интриг, заменяющих у нас открытое противостояние социальных программ и общественных фракций, Навальный ещё очень может быть использован. Так же, как и говорящий хомячок, которого можно в любой момент снять с полки и поставить на нужное место.
