Наталья Баландина
Для тех, кто всерьез занимается творчеством Тарковского, это лето оказалось чрезвычайно насыщенным. Два события — одно обещанное, другое совершенно неожиданное — всполошили круг тарковсковедов и зрителей, неравнодушных к фильмам режиссера. В середине июня архив Андрея Тарковского, ранее принадлежавший киноведу и его ассистентке Ольге Сурковой и выкупленный на торгах Sotheby's представителем Ивановской области, был показан широкой публике на выставках в Иванове и Юрьевце в рамках международного кинофестиваля «Зеркало». А во второй половине июля первая жена Андрея Тарковского, актриса и режиссер Ирма Рауш-Тарковская, передала в дар будущему московскому музею «Дом Тарковских» не менее интересный архив, включающий документы, связанные с жизнью не только сына, но и отца — Арсения Тарковского.
Первый архив Тарковского был продан в ноябре 2012 года на аукционе Sotheby`s в результате яростной борьбы ивановских властей, киноведов и поклонников Тарковского. Таковым, например, оказался датчанин Ларс фон Триер, боровшийся до последнего, но уступивший российским чиновникам, предложившим за ценные документы 2,4 миллиона долларов. Содержимое архива, и без того интересовавшее специалистов, своей стоимостью привлекло внимание более широкого круга лиц. Ознакомиться с частью материалов удалось уже в начале лета 2013 года — презентация означенного архива состоялась на выставке во время международного кинофестиваля «Зеркало», прошедшего 11-16 июня.
Представление материалов вызвало двойственное ощущение: с одной стороны, их возвращение на родину режиссера обрадовало всех его почитателей, с другой — в таком количестве «сокровищ» оказалось трудно разобраться. Как в море документов про режиссера отыскать логику судьбы? Без эксперта архив — не более чем модный артефакт, «вещь в себе», а на подготовку срочной выставки у Юрьевецкого музея было лишь несколько месяцев. Он получил архив в феврале, и работа по подготовке экспозиции, которая должна составить представление о нем, могла начаться не раньше марта. Неслучайно куратор выставки Михаил Дмитриев сравнил обретение этой ценной коллекции с «падением метеорита».
Организаторам выставки пришлось выбирать некий ракурс: в итоге они сделали акцент на отдельных экспонатах, отражающих общественно-политический фон, таких как черновик письма режиссера Леониду Брежневу с просьбой выпустить на экран «Андрея Рублева». Другие материалы отсылают к известным свидетельствам мастера, например, к топ-листу десяти лучших фильмов в истории кино по мнению Тарковского. Посетителям предлагалось изучать каждый объект в отдельности, погрузиться в чтение, рассмотреть фотографии, прослушать пленки с записью редких интервью (а таких в коллекции много: 32 аудиокассеты и 13 мини-дисков, среди которых разговор с Глебом Панфиловым в период работы над «Борисом Годуновым» в Лондоне и размышления Тарковского о «Гамлете»).
Изучению материалов препятствовало отсутствие разъяснительных подписей — нужно было превратиться в искусного эксперта, с ходу различающего почерки Тарковского, Сурковой и других фигурантов событий. Например, особо интересным показался дневник, раскрытый на странице, где описывались съемки «Зеркала», но кому он принадлежит: самому режиссеру, Сурковой или третьему лицу, — до конца осталось неясным. Скорее всего, владелице архива, фиксировавшей все происходящее на съемочной площадке и написавшей так называемые «хроники "Зеркала"». Еще только предстоит исследовать показанные там заметки в блокнотах, машинописные листы сценариев с правками от руки, страницы черновиков будущих книг.
Вряд ли можно говорить о едином сюжете, связывающем все документы, но общая тема выставки была все-таки намечена: определить ее можно как «дорожное настроение». Первый экспонат — это потертый чемодан, с которого начинается «прогулка с Тарковским». С мотивом путешествия связан выбор фотографий, сменяющихся в режиме слайд-шоу на больших экранах, — кадров, сделанных во время поездок режиссера в Америку, в Англию и в период пребывания семьи Тарковских в Италии. Архив содержит объемную коллекцию негативов, которые добросовестно были представлены в выставочном пространстве обоих городов. В Ивановском художественном музее мерцающие на экране снимки показывают семью Тарковских возле их дома в Сан-Грегорио, частные встречи с известными деятелями российской культуры: Мстиславом Ростроповичем, Отаром Иоселиани, Юрием Любимовым. В Юрьевце выставлены стенды с фотографиями, объединенными в циклы: Каннский фестиваль 1984 года, пресс-конференция в Риме, дом в России — деревня Мясное и квартира на Мосфильмовской.
Одним из самых загадочных документов, выуженных из архива, оказался лист, озаглавленный «Дополнения к детству», где Тарковский, видимо, набрасывал материал для будущего произведения, объединяющий его личные впечатления от кинематографа и литературы на «детскую тему» и собственные творческие опыты («мое стихотворение о детстве, сочиненное в гостинице во Владимире»). Одна эта страница ярко демонстрирует напряженный поиск главной, синтетической идеи вещи, интенсивность мысли, особенности рабочей манеры художника.
Примечательно, что среди посетителей выставки оказались все-таки представители Ларса фон Триера — в Иваново приехала продюсер его фильмов Марианна Слот. Проходившая же в те дни конференция собрала на родине режиссера исследователей (философов, культурологов, музыковедов и киноведов) из девяти стран — от Бразилии до Японии. Заседания, на которых звучали доклады, были так же далеки от унылого академизма, как фильмы Тарковского — от официального советского кино. Но как показала история покупки архива, наследие русского кинематографиста интересует практиков не меньше, чем теоретиков. И это не случайно, ведь сам автор «Зеркала» тесно совмещал работу на съемочной площадке с осмыслением профессии режиссера и природы творчества. Поэтому в конференции участвовали и кинематографисты, которые работали с Тарковским — художник по костюмам Нелли Фомина и режиссер Евгений Цымбал, один из его учеников — эстонский режиссер Арво Ихо, выдающийся звукорежиссер и теоретик звука Роланд Казарян, шотландцы Шон Мартин и Луиза Милне, снимающие документальный фильм о русском мастере «Кинематограф сновидений».
Выставка в Юрьевецком музее смогла дать представление о том массиве архивных материалов, которые теперь хранит Ивановская область, однако ответить на вопрос, узнаем ли мы принципиально новые факты из биографии крупнейшего отечественного режиссера второй половины XX века, пока невозможно. Предстоит огромная работа с архивом Тарковского, но уже ясно, что материалы окажут неоценимую помощь в изучении «мира» режиссера.
Тем более это интересно, потому что неожиданным образом исследователи получили доступ к еще одному редкому своду документов, касающихся Тарковского. Теперь Москва также обещает стать центром притяжения зарубежных исследователей и специалистов. Во второй половине июля Ирма Рауш-Тарковская передала на хранение кинобиблиотеке имени Сергея Эйзенштейна для будущего музея «Дом Тарковских» свой архив. Это раритеты, свидетельствующие о судьбе отца режиссера, поэта Арсения Тарковского, — рукописный домашний журнал, который делали в семье Тарковских в 1907 году, фотографии Елизаветграда, где жила семья поэта, письма отца Андрея Тарковского его матери. Кроме того, там содержатся предметы, рассказывающие о жизни самого кинематографиста, — детские письма и рисунки, студенческие и фестивальные фотографии, многие из которых ранее не публиковались. Летом все они попали в надежные руки, ведь сотрудником кинобиблиотеки Эйзенштейна является сестра режиссера Марина Арсеньевна Тарковская.
Если документы из коллекции Сурковой в основном связаны с последним десятилетием жизни Тарковского, подарившего «смену участи», бесконечные переезды, свободу и страдания, то экспонаты из архива Ирмы Рауш-Тарковской относятся к эпохе взросления и раннему периоду творчества режиссера — работе над фильмами «Каток и скрипка», «Иваново детство» и «Андрей Рублев». Так что эти коллекции дополняют друг друга даже хронологически. Архив Ирмы Рауш-Тарковской, который только начали разбирать специалисты, будет представлен на выставке в залах кинобиблиотеки имени Эйзенштейна в конце этого года.
Работа с рукописями и незаконченными текстами (сценариями, теоретическими статьями) художника — очень важное дело, особенно когда речь идет о гениальном режиссере, фильмы которого пронизаны личными переживаниями. Изучение их — единственно верный путь, позволяющий избежать в искусствоведческом анализе грубых ошибок и досадных неточностей. В сущности, архив выполняет задачу, очень близкую художественной концепции самого Андрея Тарковского — хранить и воссоздавать время. Для зрителей же это возможность заново открыть фильмы, давно ставшие классикой мирового кино.
