30 июля, во вторник, я предложил Олегу Сперанскому, председателю Общественной палаты Ивановской области, создать комиссию гражданского контроля при палате, которая взяла бы под контроль освещение дела об избиении Мамо Ферояном сотрудника ДПС Евгения Харанеко. Олег Вадимович с большим энтузиазмом поддержал мое предложение, но сказал, что «в сфере уголовного права по законам РФ осуществлять контроль над следствием может только прокуратура» . Но идея отличная, и если я сформирую вопрос чуть по-другому, то да, конечно, Алексей, давайте сделаем.
Тем более, что участвовать в работе комиссии сразу дали согласие совершенно разные, но авторитетные в своих кругах люди. В их числе и коммунист Евгений Максимов, кандидат в депутаты по какому-то там округу на сентябрьских выборах. Тот самый, которого полиция уже два раза увозила в «воронке» со сходов #СтопКланФероян, а в субботу, видимо, увезут в третий. Я уже писал о том, как сам отношусь к этим сходам в материале «Вы за красных или за белых» и мое мнение с прошлой субботы не изменилось. Я хотел противопоставить этим сомнительным со всех точек зрения сходам какую-то законную, абсолютно правовую невластную инициативу. Сейчас, в пятницу второго августа, я понимаю, что у меня, видимо, было временное помешательство, и я перечитал либеральных сайтов, которые пишут, что у нас появилось гражданское общество. У них, может быть, и появилось. У нас – нет. Ладно, учатся всегда только на своих ошибках – я никого не виню.
Продолжение истории.
На следующий после разговора с Олегом Вадимовичем день состав комиссии в общих чертах был утрясен, и было написано заявление о ее создании, утвердить которое должен был совет палаты вчера, 1 августа, на заседании в 15.00. Да, кстати, забыл сказать, что я сформулировал-таки вопрос и его формулировка воодушевила господина Сперанского и он даже сказал мне, что сам много думает в этом направлении. Вот он: «А что дальше? Останемся ли мы после суда такими же, какими были до него? Какие выводы сделает общество, и оставаться ли правилом то, что ответственность можно нести или не нести в зависимости от того кто ты или твои родители и от того, обидел ты просто гражданина РФ или человека из власти?» Так вот, вчера, ближе к девяти вечера, не имея никакой информации от Сперанского о том, как продвигается дело и мне никто не сказал в каком составе комиссия утверждена окончательно и кого там назначили главным по контролю, я подумал, что заседание совета как-то затянулось.
Да, да, да! Вы все правильно поняли – комиссии не будет, а после суда Палата «проведет широкие общественные слушания по этому вопросу» . Я вынужден принести извинения всем, кому звонил в эти дни и предлагал вместе со мной абсолютно бесплатно потрудиться на гражданское общество – совет нашей Общественной палаты решил, что обществу этого не надо. Всем спасибо, все свободны. Кстати, никто из тех, кому было предложено поработать в комиссии, не отказался. И еще одна деталь – в совет палаты входит несколько моих знакомых, и я решил узнать у них, чем вызвано их негативное отношение к моей идее. Я позвонил Сергею Кустову, главреду «Барса» и экс-губернатору Владиславу Николаевичу Тихомирову. Так вот, вопроса о комиссии в повестке совета не было, фамилия Фероян не была упомянута ни разу. Вам смешно? А мне нет, и у меня есть вопрос: а как такое стало возможно?
Правда, я как чувствовал и сам не сидел на месте, ожидая высочайшего соизволения начать работу, я собирал информацию, говорил с людьми... Но, памятуя слова Олега Вадимовича о недопустимости давления на следствие, я тут сейчас ничего рассказывать не буду. Скажу только, что у меня есть впечатление, что или следствие настолько непрофессионально, что не может работать так, как работают частные детективы в голливудских фильмах, или у него есть установка работать именно так, как оно работает, или мы скоро узнаем, что работать оно умеет, но до поры до времени молчит. Скажу только то, что я сегодня знаю, сильно отличается от того, что я слышал от официальных лиц. В этом деле для меня важнее не вопрос о том, что с ним будет дальше – дальше все ясно: будет суд и я бы предложил не скатываться в истерику и не кричать, что «все уже решено», дескать, «отделается легким испугом» – давайте все-таки решения суда дождемся сначала. Я думаю, что говорить надо о том, «что было до» и о том, «что будет после».
Сейчас много кто чего вспоминает: кто-то пишет, кто-то тихонько рассказывает, кто-то громко кричит на улице. Что-то знали почти все… Единственно, о чем я хочу сказать сразу: в этой истории, на мой взгляд, абсолютно отсутствует национальный момент – среди когда-то пострадавших от Мамо с родственниками кавказцев было не меньше, чем русских. И, с вашего позволения, я оставлю в стороне темы типа срочной замены номеров 404 на другие, как и вопросы типа «как такое может быть?». Не маленькие, сами знаете – как.
Но в ходе погружения в материал у меня накопились вопросы, которые я не знаю, кому задать. Часть из них – риторические, но на все из них надо как-то постараться себе ответить.
Вот они, мои вопросы
Говорят, Мамо в школе учителя не ставили плохих оценок ни при каких условиях – почему?
Говорят, что, не смотря на то, что 18 ему исполнилось недавно, он не первый год за рулем и сотрудники ГИБДД это знали, но отпускали несовершеннолетнего – почему?
Говорят, он не раз принимал участие в потасовках, которые иногда заканчивались серьезными травмами, но потерпевшие ни разу не написали заявления в суд – почему?
А сотрудники полиции ни разу не возбудили производства – почему?
Несмотря на 18-летие и отменную физическую форму Мамо не пошел служить в армию – почему? Я не слышал, чтобы учеба в Арабских Эмиратах давала отсрочку.
За год учебы там, в Арабских Эмиратах он не был замечен в нарушениях закона или в пренебрежении общепринятыми нормами поведения. Чем в плане соблюдения закона ОАЭ отличаются от России вообще и Иванова в частности?
Олег Сперанский сказал мне, что Телман Фероян предложил семье пострадавшего оплату лечения в Германии. А я слышал о том, что жене пострадавшего звонил следователь и сказал, что с ней хочет встретиться адвокат обвиняемого, жена Олега Вадимовича, и ни слова о деньгах сказано не было – от встречи она отказалась, и я ее понимаю. Говорят, самого Сперанского утвердили председателем палаты с условием, что он не занимается громкой уголовкой. Вопрос: случай, когда дело ведет жена, интересно, можно квалифицировать как конфликт интересов?
Очень больной вопрос: если Телман Амоевич все-таки предлагал деньги на лечение, согласится ли семья в рамках уголовного дела (мера, предусмотренная законом и не означающая прощения обидчика) на возмещение ущерба и оплату лечения в Германии, например – сможет ли она преодолеть предрассудки или будет думать в первую очередь о том, что скажет общественное мнение? Для меня лично не стоит вопрос «что лучше»: принципиальный инвалид в 35 лет с двумя детьми, или здоровый человек – муж, отец, работник. Ответ очевиден.
Почему коллеги Евгения по ДПС дежурили у его палаты – это дань уважения или они чего-то боятся? Если боятся, то чего в Иванове боятся сотрудники правоохранительных органов?
Почему на разводе, утром после инцидента, старший офицер сказал перед строем ДПСников, заступающих на дежурство, что Харанеко сам виноват – видел же, что стоит группа кавказцев, не надо было подходить?
Почему дело о применение насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти, ведет СК, а дело о краже с причинением значительного имущественного ущерба ведет УМВД? Почему дела не объединены?
Почему свидетели, их несколько, и их нетрудно найти, все они говорят одно: мы боимся и говорить со следователями не будем, мы боимся за свою жизнь?
Почему, власть вообще и полиция в частности вспомнили, что их надо уважать только после того, как представителя власти чуть не убили?
Телман Фероян
Если честно, я не очень хорошо знаю его – несколько раз встречались, два раза разговаривали. В последнем разговоре как-то, уже не помню как, мы вышли на тему детей (а мы оба, что называется – многодетные отцы) – делились опытом... Я лично уверен, что сын за отца не отвечает. Так же, как уверен, что отец за сына – всегда.
Так получилось, что когда-то я сам работал на выборах и представляю, как работает выборный штаб, в какие рамки ставится кандидат, как непросто порой даются ему те или иные решения, которые не вписываются в утвержденный технологами сценарий...
Когда случилось то, что случилось на проспекте Строителей, когда всем уже было известно, кто фигурант и дело стало обрастать слухами, Александр Элькинд, редактор "Слухов и фактов", сказал, что сайт не участвует в гонке за первенство в смаковании деталей – не занимались этим никогда, не будем и начинать. И вот, когда стало известно, что Мамо в полиции и что его привел туда отец, я сразу поверил в это. Почему? Ведь ни один нормальный отец не желает своему ребенку зла и не поведет своего ребенка в тюрьму или в полицию зная, что тот оттуда не скоро выйдет. Я написал тогда, что мне искренне жаль Телмана Амоевича как отца, чем навлек на себя обвинения интернетовских шавок в продажности, а мне его до сих пор жаль. Это же шекспировский сюжет. Вы представьте: твоему близкому человеку что-то угрожает. Сначала ты думаешь о том, как спасти и помочь и только потом – а что, собственно, произошло (если вы думаете по-другому, у вас или нет детей, или лучше бы не было). А рядом с тобой сидит выборный штаб и «считает», «считает», «считает»: какой твой поступок сколько пунктов рейтинга добавит кампании, а какой унесет эти пункты. И еще все понимают, что регистрация кандидатов закончена и если ты снимаешься, то все – кандидата от партии на округе не будет. Больше того, снимаясь, ты даешь шанс заклятому врагу – «Гражданской Платформе». Я просто уверен, что так оно и было. И денег уже по потраченных жалко… Да и сам штаб понимает, что без работы может остаться.... А все уже распланировано... И начинаются мозговые штурмы. Я был уверен, что приведя сына, Телман сразу сам снимется с выборов и приостановит членство в партии. Сразу. И я уверен, что сам бы он так и сделал, но штаб... Но деньги..? Но «Гражданская Платформа»..?
В итоге Ферояна первого августа едроссовский политсовет снимает с выборов, а политическая девушка легкого поведения Александр Хинштейн разразился в своем «Твиттере» тирадой о том, что «Сегодня отца-депутата - офиц.снимают с выборов, затем - исключат из партии» , а дальше о том, что таких надо «крепко бить» . Привет штабу и его гениальным политтехнологам – они думали об округе, а теперь у ЕР областной результат под угрозой. Но я не о выборах, я о Ферояне.
И у меня еще вопрос: а что, это первый депутатский отрок, который что-то натворил, и все замяли? Вы скажете, что крик из-за выборов? Не только. Из-за того еще, что пострадал дэпээсник, а не просто прохожий. Я же разговаривал с ребятами из ДПС и они не скрывают – операция «Перехват» для своего, это чуть больше, чем перехват. И еще они говорят, что сомневаются в следствии – вот если бы пострадал кто-то из следаков, тогда да, все было бы так, как надо... И это говорят представители власти в погонах, а вы «Твиттер» почитайте, и не обязательно у Автонеева, которому выбираться надо и он придуманный #СтопКланФероян пронесет как знамя до 8 сентября...
Вот поэтому я в Общественной палате и хотел поговорить о том, что будет дальше. Не получилось. Ну, как минимум, там не получилось.
P.S.: Простите за излишний сумбур и эмоциональность – прошло мало времени и еще в голове ровно и четко не все улеглось.
P.P.S.: Я пытался стать членом Общественной палаты прошлого созыва – не прошел по каким-то бюрократическим зацепкам на стадии рассмотрения документов, хотя при сдаче их проверили и сказали, что все хорошо. В этот созыв меня звали – сам не пошел. И слава Богу.
Алексей Машкевич , редактор журнала «1000 экземпляров»
