Основная причина неудачи восстания 1825 года заключалась в том, что декабристы были страшно далеки от народа – рассказывали нам учебники истории, в которые я успел заглянуть на закате советской эпохи. Болотную площадь 2011-го отделяют от Сенатской 700 километров, две сотни лет и тот неуловимый нюанс, что отличает трагедию от фарса, но рассерженные горожане современной России оказались к народу не ближе, чем декабристы XIX века.
Ошибкам, промахам и прямому предательству лидеров Болотного протеста я посвятил предыдущую статью. Настало время запустить «Лимонку» в самих горожан. Рассерженных и не очень. Дорогие посетители Жан-Жака и прочих московских кофеен, вы – безнадежные снобы, и это очень большой недостаток в политической борьбе.
На струнах вашей демонстративной нелюбви к условному «Уралвагонзаводу» сыграли сразу две стороны конфликта полуторагодичной давности. Помните, как вы гордились прозвищем «креативный класс»? Именно термин «бунт креативного класса» позволил пролезть во главу протеста культовым креативщикам – писателям, журналистам и звездам шоу-бизнеса. Удивительно, что КС обошелся без дизайнера Артемия Лебедева. Политический талант криэйтеров, как мы успели заметить, проходит по разряду вероятностных драконов и измеряется отрицательной величиной.
Триумф криэйтеров оказался эфемерным. Он прекратил свое существование под дубинками ОМОНа 6 мая прошлого года. Победила Старая площадь. В декабре 2011-го ум чиновников Администрации Президента обострился от невыносимого ужаса, и Кремль провел сразу несколько удачных комбинаций. Одной из них стало противопоставление «протеста норковых шуб» «рабочим Уралвагонзавода», что было бы затруднительным без самолюбования и хамства креативного класса. Те же самые люди, что осенью 2011-го освистали Владимира Путина в спорткомплексе Олимпийский во время боя Емельяненко с Монсоном, пришли к выводу, что протестующие против путинского режима являются для них бесконечно чуждым классовым элементом.
Эдуард Лимонов не раз писал о том, что в Российской Федерации живут фактически два народа – прозападная интеллигенция, сосредоточенная большей частью в столичных городах, и все остальные (среди них левая и патриотическая интеллигенция). Иногда мне даже кажется, что «белоленточки» ненавидят не путинский режим, а Россию в целом. Надеюсь, это ложное впечатление.
Прозападная интеллигенция aka «креативный класс» бьется с государственным аппаратом не за законность и политические свободы для всех граждан страны, но за статус «единственного европейца» в ледяной пустыне, по которой гуляет лихой человек. Когда представители креативного класса говорят об общественном мнении, они говорят о мнении своей социальной группы. Остальному населению России, лихим человекам, в статусе гражданского общества отказано. Левым и националистам дозволяется быть оппозиционерами, только если они присягнут на верность «белоленточным». В противном случае левые и националисты объявляются либо кремлевскими мурзилками либо маргиналами-отщепенцами.
Смена власти в условиях авторитарного режима возможна в результате в результате интервенции, в результате сговора элит с опорой на одну или несколько силовых структур (классический вариант – латиноамериканский военный переворот XX века), либо в результате демократической, в широком смысле этого слова, революции, с опорой на народные массы.
Оставим за скобками иностранную интервенцию. Как бы ни жаждала этого Валерия Ильинична Новодворская, Шестой Флот США в ближайшие годы канал имени Москвы своим визитом не удостоит.
В случае военного переворота к власти в России приходят отнюдь не белоленточные активисты или близкие им политические силы. Казалось бы, осознавая этот факт, оппозиционеры из креативного класса должны бороться за симпатии «большого народа», но… происходит то, что происходит.
К чему стадам блага свободы / Их должно резать или стричь – процитирует поэта начитанный креакл, обсуждая в кофейне как России не повезло с народом. Обыкновенный блогер ограничится эпитетом «быдло» и что-то там скажет о «пора валить» и «поганой Рашке». Никуда блогер, естественно, не свалит. При всем экзистенциальном отвращении к жизни внутри России за кордоном он может существовать только в статусе Неуловимого Джо, а материальные блага имеют для нашего героя чересчур большое значение.
Свою фрустрацию креаклы выплескивают в социальные сети. Они ругает Путина, путинскую полицию, путинские суды и путинских чиновников. Примерно то же самое с разной степенью интенсивности делаю и я сам, но белоленточные активисты идут дальше. Они, с интонацией белого колонизатора, рассуждающего о населении тропической Африки, распространяют свои претензии на «путинский электорат», коим термином по сути называют «большой народ».
Россия входит в тройку мировых лидеров по числу активности пользователей в социальных сетях, таким образом, настроения и messages креативного класса прекрасно транслируются и доходят до остальных групп населения. Ваш голос учтен, ага. Вас ненавидят, как чуждых и зажравшихся снобов.
Я не любитель огульно апеллировать к заграничному опыту, но не вижу причин не делать этого, когда есть реальный повод. Посмотрите на мэра Лондона Бориса Джонсона – он ездит на работу в метро. Посмотрите на американских президентов, один за другим, все они, представители истеблишмента (в элиту входит даже Барак Обама. По материнской линии он родственник шести президентов США, включая обоих Бушей), позиционируются как простые американские парни.
Политические силы, выводящие свою легитимность из поддержки народных масс, должны либо быть близкими народу, как покойный Уго Чавес, либо мимикрировать под «простого парня» до степени смешения – этим отличался славно косящий под придурка из техасской глубинки Джордж Буш.
Мэр Лондона может быть скрытым монархистом, цинично скрывающим свои консервативные убеждения ради политической карьеры. Барак Обама может блевать в уборной от отвращения после каждого выхода в народ к неокончившим колледж реднекам, латиносам и афронеграм. Но noblesse oblige. Положение демократа обязывает, знаете ли.
Что должен делать оппозиционер в России, чтобы понравиться народу, повести его за собой? Нужны близкие народу темы. К примеру, добиваться не «амнистии для бизнесменов» (разрекламированная инициатива, кстати, вылилась в пшик – из мест лишения свободы выйдут всего несколько сотен зека), но широкой амнистии: требовать освобождения женщин с детьми, несовершеннолетних, первоходов, требовать скостить сроки для всех осужденных не за преступления против личности. Утверждается, что уголовные дела по экономическим статьям массово фальсифицируются для отъема бизнеса? А дела по 158-й («Кража») и 228-й («Хранение наркотиков») фальсифицируются не массово? По ним сидят сотни тысяч простых людей, попавших в тюрьму в результате провокации или просто для галочки. В России вообще тяжело с правосудием.
Как показывают соцопросы, протестные настроения в регионах превысили столичный уровень. В стране растет число бедных. Лозунг «Отобрать и поделить» может показаться чересчур радикальным, но если его грамотно раскрыть, он заинтересует большинство граждан России.
70 процентов национальных богатств сосредоточено в руках одного процента населения. Огромное число олигархов уменьшает благосостояние бедных и, одновременно, замедляет рост среднего класса. А ведь олигархи, «нового» и «старого» происхождения – опора режима Путина…
Активисты белоленточного движения пришли в протест в декабре 2011-го. Какая-то часть из них, всплеснув руками после неудач, вернется или уже вернулась в кухонно-блогерскую оппозицию. Тем, кто останется, самое время задуматься. Хотят они демонтажа режима или всего лишь всплеска адреналина и хорошего настроения?
