«В мире правящей лицевой все, что занимает меня - изнанка»
«Зеркало» – событие не ивановское. Это и комплимент, и упрек фестивалю. Большинство горожан о нем в этом году просто не слышало. Хотя формально от зрителей никто не отгораживался: на фестивальные мероприятия в Плес ежевечерне ходил транспорт.
Перед ДК Железнодорожников ждали два микроавтобуса. За полчаса до отправления билеты уже не продавали. Не успевшие растерянно толпились у касс; громко возмущались пришедшие слушатели проводного радио – там объявляли, что проезд будет бесплатным. Хотя брали немного – 50 рублей в оба конца. К счастью, всех желающих (всего человек сорок) в автобусы пустили, но кому-то пришлось ехать стоя.
Обратно маршрутки возвращалась после вечернего киносеанса, в начале первого ночи. Водители старались проехать через ивановские окраины – подвезти людей. За это можно простить и шансонные рифмы в автобусных динамиках, настырно стирающие послевкусие интеллектуального кино.
Экран растянули на дебаркадере, прямо за ним – Волга. Она, конечно, лучше любого артхауса – особенно на закате. Водомерками, черными пятнами, скользили баржи. В кафе на берегу посетителей укрывали пледами, а в заказанном коньяке без сопротивления гибли комары. Публики было немного. Рядом сидели Екатерина Андреева – голос путинского телевидения (человек без морщин подозрителен, как человек без тени) и Вера Полозкова – ее стихи крутят перед выпусками новостей на «Дожде».
«Википедия» в статье про Полозкову отдельно отмечает, что она была гостем «Вечернего Урганта». Для современного поэта – это, видимо, достижение. Ей 27. В пятнадцать лет она поступила на журфак МГУ и сознательно бросила учебу за несколько месяцев до диплома. Ее стихи – разведенная во много раз смесь Бродского и Риммы Казаковой (если такое можно представить).
Каждая возрастная и социальная группа нуждается в своем поэте. Успех Сергея Минаева пятилетней давности был основан на этом – он дал голос и литературную вечность «офисному планктону» (помните роман «Духless»?). Полозкова примерно для той же аудитории: только у ее читателей не экономическо-юридическое образование, а, скажем, филолого-историческое. Или что-то в этом роде. Относительный успех поэтессы – в молодости и симпатичном образе, адекватном сегодняшнему времени и его моде. Но в стихах «о себе» – мало оригинального, много девичьего. Обличительное, поколенческое – интереснее:
как они говорят, мама, как они воздевают бровки,
бабочки-однодневки, такие, ангелы-полукровки,
кожа сладкие сливки,
вдоль каждой шеи татуировки,
пузырьки поднимаются по загривку, как в газировке,
отключают сознание при передозировке,
это при моей-то железной выправке, мама,
дьявольской тренировке
мама, как они смотрят поверх тебя, если им не друг ты,
мама, как они улыбаются леденяще, когда им враг ты;
диетические питательные продукты
натуральные человеческие экстракты
полые объекты, мама, скуластые злые фрукты,
бесполезные говорящие
артефакты
как они одеты, мама, как им все вещи великоваты
самые скелеты
у них тончайшей ручной работы
терракотовые солдаты, мама,
воинственные пустоты,
белокурые роботы, мама, голые мегаватты,
как заставишь себя любить настоящих, что ты,
когда рядом такие вкусные
суррогаты.
Для ознакомления посоветую «Рассчитай ее, Миша», «Текст, который напугал маму», «Мастерство поддержания пауз». Написано грамотно и небезвкусно. Образы запоминаются: «Ночь, как чулок с бедра, оседает с высоток».
Полозкова постоянно ищет собеседника – стихи ее адресны: ей, поэту, страшно одной. Девушка все чаще выступает с музыкантами и актерами. (Любимый ею Бродский терпеть не мог песен на свои стихи: в них и так хватало ритма и музыки). В Интернете популярны полозковские начитки: все на одной, но цепляющей интонации. На «Зеркале» она читала плохо: без музыкантов, сидя на стуле, красивая. Случайные зрители уходили из зала после первых стихов. Кто-то восторженно дожидался автографов.
И еще осколки «Зеркала»… Церемонию открытия в Плесе пикетировали коммунисты. Стояли с ладненькими и цветными постерами: «В Плесе «Зеркало», а в Иванове «Зазеркалье», «Есть важнее проблемы, чем тусовка для чиновников» и др. Видимо, им ответили… Закрытие фестиваля проходило на фоне плакатов: «Зеркало» - островок человечности и творческой свободы», «Зеркало» - пища для ума и души». Примечательно, что ответные лозунги были написаны крепкой и аккуратной рукой, гуашевой краской на белых ватманах. Держали их люди в костюмах и галстуках.
Но, побеждает всегда несогласное, искреннее. Спецприз кинофестиваля получил документальный фильм «Зима, уходи» о белоленточном движении прошлого года. «КультУрна» рассказывала о нем и рекомендовала еще в январском номере.
Нелегальные мигранты, труба в Волгу, стройматериалы со свалки: окрестности Плеса.
А в апреле я писал про странную стройку вблизи бывшей шаляпинской дачи, в Порошино-1. Это всего четыре километра от Плеса: крутой и высокий берег. За возводимым трехметровым забором уже оказалось примерно сорок гектаров земли, леса и пляжа – ограда подходит прямо к реке. К Волге прорыли траншею и прокладывают широкую канализационную трубу. Объясните зачем?
Бывшие корпуса дома отдыха сметены бульдозером, на их месте – огромный, многоэтажный котлован, залитый бетоном – настоящий бункер. Взрослые деревья выкапывают и пересаживают на новые места, роют пруды и укладывают асфальт. При этом в волжских оврагах перестают бить подземные ключи и родники.
На стройку постоянно идут грузовики: десятки за день. Бетон, судя по номерам, возят из Костромы. Песок добывают поблизости, у деревни Левашиха. До недавнего времени там была огромная помойка – горы мусора виднеются и сейчас, отодвинутые на край вырытого карьера.
На подъезде к Порошино свалены сотни тонн брусчатки из настоящего гранита с ошлифованными гранями. Сами знаете, о какой ивановской пропаже невольно вспоминается.
Работают азиаты. Очень много. Живут на территории базы отдыха Порошино-2: она за оврагом и долгое время принадлежала (и, возможно, принадлежит сейчас) «Автокрану». Мигрантов поселили не в пустующие типовые корпуса, построенные в 1980-е, а в знаменитый рубленный терем с башенками, над входом в который висит табличка «Шаляпинский корпус». В этом же здании – законсервированная комната-музей баса. К счастью, все окна и двери пока на месте. В самом корпусе тоже относительный порядок: паркет вымыт, библиотека на замке.
В спальных комнатах поставили двухъярусные кровати. Думаю, здесь размещается до сотни человек. Работает и столовая. На дверях объявление с распорядком дня – судя по нему, трудятся на стройке по девять часов в день. По-русски здесь не говорят. По крайней мере, со мной. На фамилию Шаляпин эволюционировавшие бурлаки не реагируют.
В мае прошлого года миграционная служба совместно с ФСБ «выловили» здесь нелегалов: узбеков и граждан Латвии. (Прибалты занимались ландшафтным дизайном). Приволжский суд вынес приговор по уголовному делу об организации нелегальной миграции для стройки.
По данным ФМС, Порошино принадлежит гражданину Франции Паскалю Клеману. Ему 43 года, он основатель и владелец компании «Директ-групп», занимающейся дистанционной торговлей, был совладельцем интернет-магазина «Озон». Параллельно несколько лет назад Клеман выкупил тысячи гектар в Краснодарском крае, разбил там яблоневые сады и занялся виноделием. Инвестиции в тот проект на начальном этапе составили 50 миллионов евро. Судя по масштабам строительства в Порошино, суммы и здесь – астрономические.
Возникают вопросы. Почему областное правительство не заявляет открыто о крупном инвестиционном проекте, осуществляемом на территории региона уже несколько лет? Не ради ли этого в 2010 году указом губернатора с территории Порошино был снят охранный статус памятника природы? Ведется ли соответствующий экологический, строительный и миграционный надзор за строительством? И, наконец, почему на бюджетные деньги в 2008 году к частной территории было проложено асфальтовое шоссе? Надеюсь на скорейшие ответы. А пока в атмосфере таинственности местные жители упорно твердят о строительстве дачи для президента Путина. Аргумент такой: мол, и Миловка принадлежит не Медведеву, а какому-то фонду «Дар». Раздувает эти слухи и федеральная многотиражная пресса.
Студенческие волнения ради морских волн. O mores!
В июне взбунтовался студенческий профком ИвГУ. На повышенных тонах студенты написали письмо ректору. Собирались публиковать. Требовали не политических свобод, а миллионы рублей, которые вуз якобы задолжал профсоюзу. Еще жаловались на отсутствие сцены для КВНовских репетиций и на малый интерес ректората к молодежной самодеятельности.
Студентов-активистов сначала припугнули, кому-то даже пообещав отчисление. А потом состоялась примиряющая встреча ректора и профактива. Соглашение по его итогам опубликовано: университет пообещал в августе отправить бунтующих на Черное море, а в следующем году выделить два миллиона рублей на культурно-воспитательную работу. На этом протест и закончился, все довольны.
Думаю, есть темы куда серьезней «культурно-воспитательной» работы (и вообще вопрос – так ли она нужна в вузе?). В июне вышел национальный рейтинг классических и исследовательских университетов. Сравнивали 105 вузов – старых и серьезных, известных с советских времен. ИвГУ оказался на 78 месте, Ярославский университет – на 41-м, Владимирский на 37-м. А ведь соседние вузы вполне сопоставимы, и наш традиционно был сильнее. Делайте выводы…
Университеты долгое время оставались в России государством в государстве. Местом, где было больше свободы и ее желания, где ценился ум, а материальное уходило на второй план. Постепенно высшая школа теряла свою элитарность – развращалась доЕГЭвскими вступительными экзаменами, коммерческими студентами, списанными дипломами и слабыми (подчас липовыми) диссертациями. Теперь ректоры не стесняются декларировать личные доходы в сотни раз превышающие аспирантскую стипендию, и в десятки – преподавательскую зарплату. (В прошлом месяце министерство образования опубликовало сведения о доходах ректоров, в том числе и ивановских вузов). К слову, повышенная стипендия у студентов-отличников в разы ниже, чем социальная у троечников.
И еще о нравах. Уже несколько лет здание общаги сельхозакадемии на Шереметевском проспекте занавешено разукрашенной строительной сеткой. За ней не ремонт – за ней живут и учатся студенты. Без солнечного света и уважения к себе со стороны своего ректората. По крайней мере, так кажется со стороны.
В апреле многотиражка ИвГУ (выходящая с этого года в электронном формате и традиционно лояльная к администрации) опубликовала неприглядные фотографии университетского общежития №1: грибок на стенах, осыпающийся потолок, промочки. При этом редактор очень деликатно подписал снимки: «это не критика – а просьба о помощи».
Общежитие №1 считалось лучшим в ИвГУ. Его капитально отремонтировали три года назад, потратив тридцать миллионов федеральных рублей. После реконструкции к постояльцам даже перестали пускать гостей без письменного разрешения коменданта (сколько из-за этого уже сломано костей при оконных штурмах второго этажа!).
Газета с критической заметкой с сайта университета (где выложены все номера) на время пропала. Пока в июньском выпуске многотиражка не опубликовала на всю полосу благодарственное письмо в адрес ректората «и лично профессора Егорова» от проживающих в этом самом общежитии. Благодарят подписавшиеся (110 фамилий) не за ремонт, а за, цитирую, «прекрасные условия для проживания, досуга, самостоятельных и спортивных занятий. У нас, – пишут студенты, – очень красиво и уютно, современная мебель и даже имеется зимний сад, где мы отдыхаем и фотографируемся». (Потрясающая, по-моему, стилистика).
Это, конечно, все мелочи. Но очень уж характерно. O tempora! O mores!
