Писатель Виктор Топоров — о том, нужно ли обращать внимание на курс рубля
Специалисты уже разобрались: девальвации рубля не будет. Министр финансов Антон Силуанов произвел «словесную интервенцию» или, сказали бы социологи, сделал самосбывающийся прогноз, однако ожидаемые 3% падения курса окажутся одинаково неощутимы как для населения, так и для экономики, — вот только чуть легче будет свести концы с концами самому Минфину. Что, кстати, косвенно обеляет пекущегося об интересах ведомства министра, потому что при прочих равных в подобных заявлениях подчас присутствует и коррупционная составляющая.
И всё же народ забеспокоился. Оно и немудрено. Соотношение рубль/доллар — краеугольный камень если не экономики, в которой всё сложнее, то общественной психологии. Напомню (я однажды уже писал об этом в «Известиях»), что это был единственный макроэкономический показатель, который понимал и отслеживал Ельцин. «Год не пей, два не пей, а после бани выпей!» При Ельцине — до самого дефолта 1998 года — курс рубля удерживали всеми правдами и главным образом неправдами, хоть и закончилось это весьма печально.
Один из предшественников Силуанова на посту министра финансов совсем недавно ушедший из жизни Александр Лившиц был человеком честным и несколько простодушным. Отвечая интервьюеру на вопрос о том, где он держит сбережения, Лившиц признался: «Немножко в банке, немножко дома». А на дополнительный вопрос — в рублях или в долларах — ответил: «Немножко и в долларах». Вот и вся страна так. Напомню, кстати, что вершиной и, строго говоря, единственной заповедью отечественного финансового консалтинга является совет не держать все яйца в одной корзине.
Впрочем, экономика наша устроена, на заинтересованный взгляд, довольно причудливо. Цены растут (и жизнь, соответственно, дорожает) после каждого мало-мальски ощутимого скачка курса, причем скачка в любую сторону. Импортные товары не дешевеют при укреплении рубля, а отечественные — при его ослаблении; акцизы и тарифы и вовсе живут отдельной жизнью. Что означает: курс важен только для тех, у кого имеются сбережения.
А как раз сбережения съеживаются в любой валюте — потому что американцы всё время подпечатывают доллары, а европейцы — евро — в первую очередь для того, чтобы сократить внутренний долг за счет вкладчиков. Если вы, гражданин США, держите в американском банке $100 тыс. под 3% годовых, то за последние 10 лет эти деньги — даже с учетом сложных процентов — обесценились минимум в полтора раза. Правда, буквально в последние дни в США вроде бы решили укреплять доллар, но речь на самом деле идет лишь о том, чтобы замедлить его дальнейшее обесценивание. На фоне которого — опять-таки во всем мире — ставка по банковским вкладам фактически отрицательная. Ну а у вас «под подушкой» усыхают и доллары, и рубли, и евро, и даже, страшно сказать, швейцарские франки. То есть яйца (правда, не все) постоянно бьются в каждой корзине.
Заявил Силуанов и о том, что некоторое ослабление рубля будет способствовать оживлению экономики. Не сославшись на опыт 1998–1999 годов, но, безусловно, имея в виду его. И упуская при этом из виду два обстоятельства. Во-первых, рубль упал тогда не на три процента и даже не на тридцать процентов, а вчетверо. Что и стало для отечественной экономики подлинной шоковой терапией (в отличие от «шока без терапии», как справедливо прозвали в народе гайдаровские реформы).
А во-вторых (и в главных), к власти тогда пришло коалиционное правительство Примакова — единственное из постсоветских правительств, на ключевых постах в котором находились люди, осознававшие, что финансовая политика — самое большее двухмерна (а курсовая —и вовсе одномерна), тогда как экономика как минимум четырехмерна, а жизнь — и страны, и общества — устроена еще не в пример сложнее. Они, собственно, и запустили сенокосилку.
В предыдущей колонке я писал наряду с прочим о 13-м чемпионе мира Гарри Каспарове. В этой позволю себе воспользоваться словами 11-го чемпиона Роберта Джеймса Фишера. Который в борьбе за инициативу в шахматной партии не жалел ни пешек, ни легких фигур, ни подчас — тяжелых. «Главное, — говорил он, — запустить сенокосилку!» И вот мы вновь очутились пусть и не в преддефолтной (не будем паниковать), но в крайне непростой ситуации очевидного замедления, а то и остановки экономического роста. И вопрос о том, как запустить сенокосилку, стоит перед всеми. И ответ Силуанова — ослабить рубль процента на три — выглядит, мягко говоря, неубедительно.
Нынешнее правительство существует чуть больше года. Слишком недолго, заметил президент (впрочем, заметил уже далеко не вчера), чтобы отправить его в отставку. Но вместе с тем уже достаточно долго для того, чтобы понять: ждать какого-нибудь рывка от него не приходится. Это не стратегическое правительство, а техническое. И если оно — весь еще отпущенный ему срок — будет придерживаться принципа «Не навреди!», то и слава богу. Заявление министра Силуанова уже навредило или чуть было не навредило, первый вице-премьер Шувалов попытался сгладить неловкость, еще не ясно, удалось ли это ему, а если — да, то в какой мере, однако осадок останется в любом случае.
А запустить сенокосилку — это уже задача для следующего правительства. Для правительства стратегического, для правительства концептуального, для правительства кейнсианского. Для правительства, на ключевых постах в котором будут находиться люди, осознающие, что финансовая политика — самое большее двухмерна (а курсовая — и вовсе одномерна), тогда как экономика как минимум четырехмерна, а жизнь — и страны, и общества — устроена еще не в пример сложнее.
