Споры о миграции в Россию, как правило, выявляют две полярные точки зрения. Первая (выражена в новой концепции государственной миграционной политики, подписанной Владимиром Путиным год назад): миграционный прирост за последние 20 лет компенсировал половину естественной убыли населения, стал важным источником накопления человеческого капитала, который обеспечивает экономический рост и повышение благосостояния. Эту позицию во многом разделяют правозащитные организации, часть либеральной оппозиции и деловых кругов.
Вторая: поток мигрантов разъедает и вытесняет с рабочих мест автохтонные элементы (русский и другие коренные народы России), противоречит объявленному курсу на модернизацию и нано-технологии, повышает криминогенный уровень и межнациональное напряжение, отрицательно влияет на культуру и бытовые нравы. Такими темпами Россия в скором времени потеряет нынешнее человеческое лицо и станет другой страной, предупреждают националисты и другая часть либеральной оппозиции (Владимир Милов, Алексей Навальный).
Споры в таком разрезе приобретают все черты интернетного холивара (holy war – священная война, или, говоря по-русски, мегасрач), и от сути явления отходят. В самом деле, здесь любой найдет своего конька, который только и ждет седла и сбруи.
Нынешний врио мэра Москвы Сергей Собянин говорит, что мигранты из СНГ нежелательны в столице в качестве постоянных жителей. «Людям, которые плохо говорят по-русски, у которых совершенно другая культура, лучше жить в своей стране», - заявил он. Это ярко выраженная предвыборная речь, хотя на момент ее публикации о досрочных выборах градоначальника еще не объявлялось.
Ранее Собянин высказывался о проблеме редко и неохотно. Например, ровно два года назад, пробыв на должности несколько месяцев, говорил только, что снижение квот на работу для приезжих ведет к увеличению числа нелегалов, поэтому нужно всем уже приехавшим разрешить работать и вернуть их в формальное поле. Контролировать расселение приезжих мэр не хотел и указывал, что это ответственность работодателей.
Гораздо активнее тему миграции эксплуатирует краснодарский губернатор Ткачев, активно создающий образ своего края как осажденной горцами крепости. Ставрополье, по его мнению, уже капитулировало.
Региональные деятели должны учитывать позицию шефа, для которого миграция – это штрих в картине под названием «Путин – лидер всего СНГ». В этом глобалистском панно неконтролируемая миграция с юга – лишь небольшие издержки, отдельные потеки краски, в которые можно макать кисть для нанесения новых штрихов (дополнительные голоса новоявленных избирателей) в общую картину. Иногда он может и потрафить коренным: «[приезжие]должны быть адаптированы к жизни в России, должны знать русский язык, историю нашей страны, основы законодательства, с уважением относиться к нашим традициям». Поэтому губернаторы и мэры самих приезжих ругать могут, а политику их привлечения – нет.
Со следствием во многом борются и оппозиционеры, особенно контролируемые из Кремля националисты. А вот системная критика используется для того, чтобы попинать Путина и его окружение.
Однако проблема гораздо глубже и обширнее политической. Один из крупнейших российских специалистов по социальному прогнозированию и глобалистике Игорь Бестужев-Лада утверждает, что через два-три поколения Россию ждет судьба Косова по обстоятельствам непреодолимой силы. Это переход от сельского к городскому образу жизни, из-за чего разрушаются семейные связи, исчезает экономическая целесообразность многочисленного потомства, ломается механизм естественного отбора. Первым под нож истории пойдет урбанизированный Север, а следом и пока сельский Юг, считает Бестужев-Лада.
К сожалению, ярко выраженный алармизм базируется на научных фактах. Профессор физики и популяризатор науки Сергей Капица известен также своими работами по демографии, он один из основателей клиодинамики – математического моделирования социально-исторических процессов. Читаем в одной из последних его статей по теме, вышедшей в 2008 году и снабженной фирменными «капицевскими» графиками и уравнениями: «В России многие явления отражают мировой кризис, происходящий как в развитых странах, так и в тех, которые считаются развивающимися. При сохранении этих тенденций население России через 50 лет уменьшится в 1,5-2 раза, и это самый сильный сигнал, который подает нам демография».
Капица не ищет причин этому в цивилизационном факторе, а просто анализирует динамику роста человеческой популяции. Тем более что «причину следует искать в идеях, системе моральных норм, ценностей, управляющих поведением людей, которые формируются и закрепляются традицией в течение длительного времени. В эпоху же быстрых перемен этого времени просто нет».
Похожие мысли звучат в работах академика РАН экономиста Юрия Яременко, указавшего на гибель русской деревни как источника пополнения генофонда. А известный этнолог и демограф Виктор Козлов вообще писал, что песенка русского этноса спета. В своей статье 1995 года «Вымирание русских: кризис или катастрофа?» он предсказал, что в начале XXI века число русских в РФ по сравнению с 1989 годом сократится на 7-9 млн и составит немногим более 110 млн. Цифра подтвердилась при общенациональной переписи 2010 года – 111 млн. По Козлову, к середине XXI века их будет не более 50 млн., а к концу столетия они вообще могут сойти с исторической арены как этнос. Правда, рецепт Козлов выписал традиционный – экономическое стимулирование рождаемости. Спустя 10 с лишним лет по этому рецепту Путин использовал лекарство («материнский капитал») и добился только кратковременного успеха.
Даже скупое перечисление работ и ученых, занятых демографическими вопросами, подводит к мысли, что споры политиков и интернет-троллей о влиянии на Россию таджикских дворников и киргизских уборщиц ведутся, как минимум, по верхам. С авторитетом ученых не поспоришь, и возражать можно их же работами. Тот же Сергей Капица указывал: «Кризис воспроизводства населения стал реакцией на стресс от демографической революции[расширенное воспроизводство человечества, наблюдавшееся до 1960-х годов, сменилось ограниченным воспроизводством и стабилизацией численности]и потому, быть может, будет преодолен в предвидимом будущем». Стресс прошел, значит, и реакция изменится. Отрадно слышать в применении к «русскому вопросу».
Кроме того, демографическая революция означает переход от гиперболического к логистическому типу роста по уравнению Пьера Франсуа Ферхюльста, когда на размножение популяции влияет конкуренция за доступные ресурсы. Они, как всем известно, не резиновые. Так что численность людей может достигнуть 10-12 млрд. и прекратить рост.
Уравнение Ферхюльста тоже обнадеживающе смотрится во внутрироссийских реалиях. Можем также сравнить 110 млн. русских с 5,4 млн киргизов и 7,6 млн. таджиков. Это главные источники трудовой миграции. Даже если перепись 2009-го и 2010-го годов не учитывает уехавших на заработки, и если население этих республик целиком переселится в Россию, трудно представить, что 15 млн. человек безвозвратно изменят облик 110-миллионного этноса. Скорее, они сами ассимилируются, когда приобретут городскую психологию и заболеют местными социальными болезнями. Ведь в России, в отличие от Западной Европы, нет предпосылок для компактного заселения мигрантами, где они могут законсервировать менталитет.
То есть неконтролируемая миграция из СНГ даже в самом невероятном варианте (если Таджикистан и Киргизия целиком, 8-миллионный Азербайджан и 30-миллионный Узбекистан наполовину, трехмиллионная Армения на треть переселятся в Россию), это лишь следствие демографического ослабления русских. Ослабление хоть обусловлено общемировыми тенденциями, но фатального характера не имеет. Россия знала времена и похуже, как, например, в начале XVII века.
