19 февраля на сайте столичного правительства появилось объявление о том, что 20 и 27 апреля в Москве пройдет общегородской субботник. Предполагалось, что участие в нем примут более двух миллионов человек, которых обеспечат необходимым инвентарем. Задачи ставились посильные, на уровне прошлого года. Впрочем, был и расчет на то, что «объём ремонта газонов и посадки цветников будет увеличен на 6%». Для отчета о мероприятии, наверное, прошло слишком мало времени, но сомнительно, что данные об итогах общемосковского субботника разойдутся с планами. Раз сказано, что помахать граблями и кистями выйдут миллионы, значит, так и отчитаются.
Гораздо раньше могут быть объявлены данные о численности первомайской демонстрации профсоюзов, которая пройдет в Москве. Обещано участие 60 тысяч человек. У профсоюзов слова с делами по части массовых мероприятий не расходятся: сколько надо, столько и пройдут по столичным улицам. И в любом случае доклад будет четким. А главное, что практически достоверным.
И на субботник отправятся, и с профсоюзами по московским улицам прогуляются не цифры из казенных отчетов, а люди. Которым, возможно, нравится провести именно так эти выходные.
Ну, возможно, нет других планов. Или привычка: после 15 апреля — на субботник, 1 мая — на демонстрацию, поэтому ничего не надо планировать. Зато после субботника можно посидеть с коллегами по работе, да и 1 мая после демонстрации в этом смысле не пропадет. Работники бюджетных учреждений, служащие государственных учреждений. Не то чтобы совсем нельзя было отбить свой досуг от обязательных мероприятий, но это некоторый вызов сложившемуся укладу. «Все идут, а ты что, не такой как все?» Неотвратимых последствий по служебной линии может и не быть, но осадок останется. Вот и выбор: либо пара-тройка часов, истраченных в коллективе, либо невольная фронда.
И нет тут никакого социального расслоения. Наоборот, сплошное единение: руководители среднего звена выходят на субботник и демонстрации плечом к плечу с подчиненными. Им уж точно своим положением рисковать нельзя. Поэтому маршируют в общем строю: и те, кто помнит, как делал это под красными знаменами, и те, кто вошел во взрослую жизнь под трехцветными. А, собственно, какая разница, какого цвета знамя? Главное, что все вместе и все рядом.
Тем временем растет число тех, кто должен извещать начальство о том, куда уезжает в отпуск и намерен ли покинуть пределы страны. Это давно уже не только сотрудники правоохранительных органов. Пока речь идет исключительно об уведомительном порядке, но, судя по развитию сюжета, скоро придется именно что отпрашиваться. Искать аргументы, почему отпуск должен пройти в охваченной экономическим кризисом Греции, а не на благоустроенных курортах Краснодарского края. Хотя, что уж там, говорят, в одной большой государственной компании ответственные работники должны в письменной форме докладывать руководству о планах покинуть регион, в котором работают. И опять же – что тут сложного? Напиши бумагу руководству о том, что хочешь в соседней области рыбу в законный выходной половить. Начальники же не звери, не держиморды какие: дадут немедля положительный ответ. Ну а если руки до бумаги не дойдут, так к следующим выходным одобрение последует.
Возможность распоряжаться свободным временем как заблагорассудится была почти не замеченным, но очень важным завоеванием 25-летней давности.
Убирать свой сад тогда, когда считаешь нужным, ходить на демонстрации и митинги по своей воле или вообще не ходить никуда, ездить в отпуск по деньгам, а не по разрешению – это кажется сегодня естественным. А было не совсем так. Рабочее время принадлежало государству, но и свободное тоже до определенной степени регламентировалось. То есть любое нежелание маршировать в общем строю после работы воспринималось как вызов, как демонстрация системной нелояльности.
Старые порядки вернулись ровно настолько, насколько государство вернуло свои позиции. В частном секторе еще сохранились некоторые вольности, впрочем, процветающий тимбилдинг вполне может стать хорошей подготовкой к казенным мероприятиям.
Но главное, что люди в массе своей все больше готовы к тому, чтобы их занимали не только на работе, но и после нее. «А что тут плохого — пройтись по улице с друзьями под ничего не значащим транспарантом?». И правда — раз нравится, то тут уже ничего не поделаешь.
