Современное поколение – это поколение скуки. Оно окружено забором «вынужденного комфорта», навязанного параноидальным европейским стремлением к абсолютной безопасности. Оно не только не знает цену мирного неба над головой – оно не знает даже настоящую инженерную «цену» тех гаджетов, которыми пользуется. Родившись со страницей в социальной сети, они звонят по мобильному телефону, чтобы позвать друзей во двор. А рассказать о Великой Отечественной Войне скоро смогут уже только единицы.
Новых людей пытаются отгородить от войны, их воспитывают в духе абсолютного пацифизма. Лидеры «золотого миллиарда» прилагают максимум усилий, чтобы лишить народы желания отстаивать свои национальные интересы. Эта система интеллектуальной кастрации доведена почти до совершенства.
Но есть и еще одно обстоятельство. Современный человек воспитывается «сетью», его кругозор расширяется с помощью различных «гифок» и красивых «джипегов»: изображение любой точки на земле есть в сети. В результате больше нет секретов, больше нет удивительных рассказов о неведомых местах, фотокарточки которых не найдешь в Википедии. Да и зачем вообще что-то запоминать, если всегда есть под рукой Вики?
Да, новое поколение образовано и потребляет гораздо больше информации, но это не меняет ситуацию. Наоборот, образование в совокупности с осознанием окружающей действительности не только не дает большинству мотивацию, но и выдавливает на поверхность неприятное уродливое слово – безысходность.
Поколение «скуки», которому не нужно воевать и бороться за тепло, воду и еду, ничего не боится. Но раз нет потребностей и страха, откуда взяться мотивации? Особенно когда приучили жить спокойно и не мешать соседям. А чтобы получить минимальную продуктовую корзину с центральным отоплением, большинству сегодня даже палец о палец не приходится ударять. Чтобы ощутить реальные стремления, нужны реальные вызовы и угрозы. Но стремиться к реальным вызовам и угрозам – глупо и иррационально. В эпоху постмодерна, прикрывающегося любовью к науке и всему рациональному, любой иррациональный поступок – обязательно ошибка. Или глупость.
Речь идет о процессах на уровне исторического развития вида. Человечество издревле стремится сгенерировать максимально безопасный мир: без нищеты, войн и лишений. Это логично. Это хорошо. Но в своем стремлении создать максимально комфортный мир человечество дошло до той точки, когда комфорт стал играть против человека. Глобальные войны, благодаря тактическому ядерному оружию, ушли в прошлое. Коммунальный рай становится простым и доступным атрибутом жизни. Голод уже веков пять не терзает золотой миллиард. Прошедшие мировые войны заставили ценить пропаганду мира. Раз все основные беды человечества в прошлом, то это вроде бы в совокупности дает идеальные условия для резкого рывка вперед. Но вперед куда?
Оказалось, что прежние вынуждавшие двигаться вперед обстоятельства ушли в прошлое вместе с примитивными потребностями человека. А разрушение традиционных ценностей и приход ценностного нигилизма и абсолютного рационализма усугубили ситуацию, поскольку абсолютный рационализм ставит своей целью максимальную оптимизацию человеческой жизни, стремится ее обезопасить, то есть поместить всех в загон.
Достигнув небывалого уровня насыщения, общество призывает новые поколения быть максимально рациональными и развитыми, но при этом не предлагает рациональных побуждений для дальнейшего развития. Осознавая это противоречие, новые поколения чувствуют всю бессмысленность дальнейшей оптимизации существования вида. Ради чего и зачем? Больше нет сопротивления среды. Просто: «Бери и твори». Но как при отсутствии цели, желания и смысла?
Если человечество хочет двигаться вперед, то императив развития должен лежать вне плоскости рационализма, который перестает иметь смысл, когда оптимизация и рационализации перестают быть необходимостью.
Но пока «анестетиком» для нового поколения в его осознании «безысходности» служит потребление. На примитивных потребностях зиждется сегодня все. Надругавшись над всеми верованиями мира, общество поместило на пьедестал звон монет, который придает человеческим стремлениям рациональную первобытную цель.
Современному поколению не хватает сопротивления среды – его заменило безразличие. Стремление западной цивилизации к обретению наиболее полной свободы личности и прав человека привело к гипертрофированию изначальной мысли. Брейвики, шариатские патрули в Лондоне, однополые браки с детьми во Франции – сопротивление среды осталось только на уровне лихорадочного отстаивания прав и свобод. Навязанные правовые ценности, страх перед насилием, привитое с детства отсутствие воли делает современное общество невольным интернет-наблюдателем, созерцающим «безысходность» глобальной системы.
»Безысходность» в качестве общественного тренда – это рефлексия общества на собственную волевую бездеятельность, на бесконечный эгоцентризм, на отсутствие вынужденной мотивации в лице базовых потребностей. Иные стимуляторы может создавать только власть. Но современная почти любая политическая система рассчитана на потакание комфорту собственных граждан, а также на защиту их, а, значит, и собственных интересов. Современные политические модели больше похожи на растения – пока есть откуда брать питательные вещества (от банков и колоний до нефтегазоносной почвы) и свет, они растут, когда ничего этого нет – они умирают. У растений нет воли, и в этом безволии есть вина всех. Демократия – это форма эгоизма, только в масштабах государства. Любая власть при демократии хоть иллюзорно, но должна поддерживать образ заботы о народе, иначе ей станет невыносимо сложно сохранить силу. По-настоящему великие дела требует настоящей воли. А настоящей волей обладает меньшинство, то есть существующая демократическая политическая система изначально выступает против волевых решений.
Видели незавершенные архитекторские проекты СССР? Они удивляют своим величием, но они при этом никогда не будут обладать положительной рентабельностью. В условиях рыночной экономики они как проекты нежизнеспособны. Они в основе иррациональны. На любой из них сегодня неолиберальная общественность взвыла бы о детях-сиротах, инвалидах и других. И кто попробовал бы утверждать, что это совсем «другое», тут же получил бы от общественности пощёчину гуманизма.
Конечно, так будет не всегда. Мир достаточно хрупок. «Если вы не слышите барабанов войны – вы, должно быть, глухи» – мир ждет еще не одна катастрофа. Это вопрос времени. Но пока это не произошло, люди могут увидеть, как выглядит мир без «форс-мажора», тот самый дивный мир свобод и отсутствия крови.
«Конец истории» по Фукуяме еще не добрался до финиша, глобальные корпорации совсем чуть-чуть не дотянулись до абсолютного глобализма, а «история» уже ретировалась назад – мы видим возрождение империй и национальных государств. Да и ресурсы не вечны, а значит – и ширпотреб. При этом ни для кого не секрет, что рост национальных и имперских амбиций, истощение природных ресурсов обязательно приведет к катастрофе. Конечно, она может обернуться большой кровью и ядерной зимой, а может и тихим ужасом в виде голода, невероятным ростом цен, дефицитом товаров и далее по списку. Но в любом случае уникальность сегодняшнего момента в том, что рано или поздно человечество утратит прежний уровень потребления и комфорта. Человек опустится на землю, вновь станет нуждающимся. И тогда прежние времена будут считать «золотыми».
Наступление «безысходности» идет когерентно с другими процессами, в первую очередь с мировой «перестройкой». Это то, что мы уже видим на Западе – Горбачевщина – Обамовщина – Олландовщина. Это закат. Что будет, когда такие идолы, как Нью-Йорк, станут Бангкоком местного разлива. Что будет, когда Запад уже будет невозможно ставить в пример? Вы видели Париж?
Атлантида свободного рынка идет ко дну и тянет нас за собой. Наш вечно подражавший Западу люд остается без идола. Рубеж был пройден, когда наш ВВП на душу сравнялся с европейским, когда полноценный обед за границей стал доступней бизнес-ланча в Москве.
Россия на фоне всего вышесказанного выглядит вполне обнадеживающе. Для большинства стран третьего мира эта страна, прошедшая через столько изменений, но сохранившая волю, зачастую становится последним оплотом надежды. Есть и другие преимущества. Россия – не Китай, который не привык проявлять свою волю на мировой арене и до сих пор если и проявляет ее, то только с соседями. Россия – не Индия, которая обладает таким запасом внутренних проблем, что на решение их ей придется потратить не одну сотню лет. Россия – не Бразилия, у которой недостаточно Воли и нет стратегического ядерного оружия. А самое главное, что Россия – не Европа и не Америка, со своей агрессивной, колониальной политикой мирового паразита. Россия как первая страна, на себе опробовавшая недееспособность современных идеологий, должна и первой представить альтернативу современной «безысходности». Тем более что она имеет многовековой опыт выхода из самых «крутых пике», по сравнению с которыми нынешняя «безысходность» является не такой уж и страшной.
И при этом новая Россия воплощает собой врага, который заставляет объединяться Европейский и Англосаксонский миры. Этот враг для них – Новый мир, в котором права человека ограничены традиционными ценностями, адекватностью и неподдельной справедливостью. «Безысходность» их мира двойных стандартов и морального разложения создает причудливые формы протеста, которые все больше напоминают агонию. Главное, чтобы у России хватило иммунитета в борьбе с этой гниющей «безысходностью».
