Сценарий деморализации и демотивации постболотной России
В работе с постболотным средним классом система инстинктивно подбирает нужные нотки. Одна нотка уже нашлась: нужно доказать, что российский феодализм отвратителен, но неизбывен; Россия — страна вечного сумрака, и вы, граждане, — часть этого сумрака.
Сценарий деморализации и демотивации людей логичен. Он единственный оправдан. Нужно уничтожить волю к любому решительному политическому действию. Перевербовать недовольных не получится, сунуть им очередную пустышку в качестве «лидера надежды» тоже уже больше не получится, просто игнорировать — страшновато. Поэтому извлекли рупоры, к которым у простого горожанина нет недоверия априори, и вещают об исторической предопределенности.
«Россия — смесь Золотой Орды и Византии!» — хрипит по утрам мой радиоприемник. «Русские живут в Улусе Джучи, по феодальным законам. Мы — Джучи, и да восславится наш улус!»
Сергей Доренко вещает в своей ежедневной программе «Подъем».
Если кто-то, не слушающий по утрам старого доброго Дореныча, сейчас подумает, что он опустился до дугинизма и прочей евразийщины, то я сразу спешу развеять такое подозрение. Не опустился. Тут штука в другом.
Доренко провозглашает российский феодализм, византизм и ордынство с великим сарказмом и горечью, он бичует и нас, и себя этими историческими приговорами. Аж дух захватывает от того, насколько непростительны проповеди о Российской Федерации как наследнике Улуса Джучи на фоне позитивной повестки федеральных телеканалов. Ладно бы об одной Византии шла речь, тут все было бы корректно: Москва — Третий Рим ведь. Так еще и Орда, а в минуты особого задора звучит в радиоэфире слово «Папуасия». И все применительно к нашей «встающей с колен» Родине.
Ей-богу, почти каждый день «Русская служба новостей» устами Доренко говорит о византийско-ордынской России. Без передыху.
Наверное, многие сотни стоящих в утренних пробках москвичей, слушая «Подъем», одобрительно хмыкают: «Да, все так, Сергей, вот такая теперь страна». Доренко — выдающийся, бесстрашный правдоруб для своей аудитории. А то, что он фамилию «Путин» не произносит применительно к нашей Орде и Византии, — ну так мало кто из слушателей способен на такой въедливый анализ.
Секрет правдорубия Сергея Леонидовича прост: он же не на Первом канале сидит, а на РСН. И именно в аудитории РСН запрятан секрет, в тех тысячах теток и дядек средних лет, мающихся по утрам в пробках на пути в офисы. Раздраженных проносящимися мимо них кавалькадами с мигалками и вообще всей постылой русской действительностью. Многие из них хаживали на Болотную, кое-кто понаблюдал за выборами, все заходят на «Ленту.Ru» и «Газету.Ru». Не было бы Доренко — переключили бы радио на «Эхо» или «Коммерсант FM». И, кстати, переключат в 11.00, когда «Подъем» закончится. Если, конечно, на работу к этому времени не доедут.
А вот пока слушают Дореныча, прикольно же. Кто вам еще в прямом эфире скажет, что единственный способ выполнить поручение президента по недопущению усыновления детей гомосексуалистами — это проверять потенциальных приемных родителей на предмет растянутости ануса? А в «Подъеме» именно это и говорят. Весело.
А, ну еще Сергей Леонидович разоблачает полицейское насилие и «мигалки» — вскрывает язвы системы, которые сама система торжественно признала достойными вскрытия.
Но главное — это все же песнь о феодализме и Орде. Аудитория готова эту песнь слышать. Но людям говорят не просто про архаичность существующей политической системы. Важный посыл: нам свойственна историческая предопределенность именно такой, азиатской модели государства и общества. Не в духе восторженных евразийцев об этом идет речь, нет, вся необходимая доля горечи присутствует. «Это отвратительно, но неизбежно» — вот главная приправа к тезису Доренко об улусе. Так было, так есть и так будет всегда: мы всегда были и будем отсталыми, патерналистскими, любые неазиатские красивости вроде Толоконниковой — прекрасная, но случайная мутация, все шевеления Болотных — бессмысленная суета. Лишь феодализм и Орда вечны. Так давайте громко, но со слезами посмеемся…
Я не «Новая газета», у меня нет документов со Старой площади, в которых прописано: «Сергею Доренко поручается в целях деморализации и демотивации политически неблагонадежных групп вести работу по распространению…» и так далее. Да и нет, наверное, никаких циркуляров или даже внятных устных указаний. В работе с постболотным средним классом система как-то самонастраивается, на инстинктивном уровне подбирает нужные мыслишки, нужные нотки.
Сценарий деморализации и демотивации людей — он же логичен. Он единственный оправдан. Нужно уничтожить волю к любому решительному политическому действию. Чего тут думать, какие совещания и циркуляры — само собой все ясно. Перевербовать недовольных не получится, сунуть им очередную пустышку в качестве «лидера надежды» тоже уже больше не получится, просто игнорировать — страшновато. Поэтому извлекли рупоры, к которым у простого горожанина нет недоверия априори, и вещают об исторической предопределенности.
Вот сайт «Русская смерть», созданный «общественным деятелем Анной Федоровой», — немного для другой, чем у Доренко, аудитории, немного на другую тему и совсем в другой, чем «Подъем», стилистике — но на самом деле все о том же. Сайт ведут какие-то дети на подхвате у Кристины Потупчик, но так он и рассчитан на детей, гулявших по «оккупаям» и любящих книжки. На детей, которые еще не морщатся от словосочетания «экзистенциальные тропы». Которым противна сегодняшняя русская действительность, которые начали было вглядываться в грядущую юную Родину, чего-то фантазировать на ее тему.
Нашистской кипучестью их уже не переманишь по причине полного отсутствия кипучести. Так что велкам в «Русскую смерть» — ковыряться в тоннах текстов о неврозах, сугробах, разных формах депрессии и безнадеги. Копайтесь в себе, ищите в себе корень и ваших, и национальных бед.
На самом деле это тот же Доренко, только депрессивный и припудренный «культурологической» пылью.
Понятно, что тема русского мрака, увы, имеет право на существование. И она гораздо древнее Сергея Доренко и сайта «Русская смерть». Но тот же Лимонов со своим стихотворением «Саратов» и книгой «Другая Россия» возвышал неприятие окружающего русского мира до уровня боевых молитв, делал ненависть к русскому мраку топливом. С рычанием звал оттолкнуться от мокрого и матового снега, не пытаться этот снег отрефлексировать, а растопить его, идти с боем к Солнцу. Видя в России турецкие зловещие черты, Лимонов уводил детей из тесных, увешанных коврами квартир, звал на бой с этой турецкой затхлостью, с адатами, отрицал вечную реакционную сансару.
Владимир Линдерман позднее лимоновщину гениально упростил и заострил: «Я хату покинул, пошел воевать. Не за родину-мать, а за родину-дочь. Прекрасней, чем солнце. Безумней, чем ночь». «Лимонка» публиковала на последней полосе фотографии спящих в обнимку бомжей или памфлет «Большое бухалово» — тоже раскатисто хохотала над реальностью. Но на первой полосе было фото девушки с автоматом. «Мы не часть этого мира, нет. Он создан не нами и вопреки нам. Мы его изменим. Феодализма, холопства и неподвижных снегов не будет».
Можно любым количеством парсеков мерить подлинное или мнимое расстояние между тем нацболами начала нулевых и нынешними людьми Болотной — Сахарова. Но объединяет их одно: и нацболы, и белоленточный движ каждый в свой исторический черед и каждый по-своему, но осознали себя в качестве авангарда нации. И если для остальной России стоять по шею в средневековье казалось и кажется приемлемым, то черта с два мы с этим смиримся, мы вытянем страну. Ничего не предопределено, на нас нет никакого проклятья, чтобы жить подобно скотам.
Нацболов как политического и культурного явления уж нет, а другим потенциально буйным система нашептывает: «Нет, дружок, ты часть этого мира, не обманывай себя, в твоих венах тот же снег».
А еще сонмы людей-проектов, людей-бюджетов жужжат по соцсетям, размывают смыслы, разрушают склоками гражданские коммуникации, голосят и ерничают, взбивают в искусственных скандалах пустую пену. Перенацеливают внимание на кавказцев, на гастарбайтеров, на «голубых», на «фальшивый адвокатский статус» Навального, на «проклятых советских», на косметичку Собчак, на роль Сталина и тело Ленина.
Старый Доренко из всей этой публики, конечно, единственный талантливый. Гений, рожденный великой эпохой. Эпоха удавилась в ванной комнате, а он остался. Работает теперь огненным глашатаем русского снега. Народ, не ведитесь на него.
