Чем больше времени проходит с момента выборов президента, тем чаще со всех сторон можно услышать о скором появлении некой «третьей силы». Что это за сила такая, обычно не говорят. И четко не называют даже при этом первые две силы.
Вероятно, мы имеем дело скорее не с политическими предсказаниями, а с неким желанием, с общим томлением духа. «Раз-два-три, третья сила, появись!» Если попытаться разобраться, о чем идет речь, то можно понять, что под первой силой подразумевается условный Кремль. Шире – современная система обустройства государства Российского. В эту систему органичной частью входит не только партия власти, ныне слабеющая на глазах, но и «официальная оппозиция»: КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия». То есть, все те люди, которые играют по существующим правилам. Под второй силой, очевидно, подразумевается оппозиция несистемная. То есть те, кто отказываются признавать существующие правила игры и желают заменить их на новые. И, в общем, вся политическая интрига прошедшего года, несмотря на выборы, сводилась к противостоянию Красной площади и Болотной.
Теперь стало окончательно понятно, что Болотная площадь потерпела сокрушительное поражение. Общество очень четко и внятно отвергло сценарий новой «цветной» революции. Оно и понятно. Во-первых, своя бархатная революция в России уже была в 1991 году. Последствия ее для подавляющего числа оказались печальны. Но там хотя бы само слово «революция» имело смысл, потому что проходила очередная смена общественно-экономической формации. Мы отказывались от социализма и возвращались к капитализму, при котором до сих пор и существуем. Лидеры новой «цветной» революции никаких смен нам не обещают, туманно намекая на то, что заменят «неправильный» капитализм на правильный. Как именно будет проходить такая замена и в чем она будет заключаться, кроме смены портретов в кабинетах чиновников, они толком рассказать не могут.
Во-вторых, многие лица лидеров протеста хорошо известны россиянам по тем самым 90-м годам. Более того, они поднимают смутное время на знамя, объявляя его временем подлинной демократии, свободы и процветания. Убедить же общество в том, что черное – это белое, немыслимо, пока не сменилось полностью хотя бы одно поколение.
В-третьих, россияне в 2004 году наблюдали аналогичные процессы в соседней Украине. Там граждане с торжественными песнями и плясками поменяли очередное шило на очередное мыло. Во время этих процессов Украина ощутимо просела экономически. И кроме этого результата рядовые граждане не получили ничего. Разве что некоторое ущемление русского языка и мадам Фарион, которая под телекамеры посылала детишек с русскими именами собирать чемоданчики и валить с незалежной. Негусто, прямо скажем.
Итак, «болотное» дело явным образом у нас проиграло. Нет, конечно, его лидеры никуда не делись, они остались в политике, у них есть обширный медийный ресурс. Но власть больше не может прятаться за «оранжевую угрозу». Она миновала, в нее больше никто не верит. Можно сказать теперь, что власть осталась один на один с народом, и все вопросы по существующему положению дел адресованы непосредственно ей. Те законы, которые принимают. Те персоны, которые получают назначения. Ситуация в образовании, медицине и ЖКХ. Объяснения теперь не отложишь на потом – мол, вот победим белую гидру, и со всем разберемся. Победили, пора разбираться.
А дела при этом идут ни шатко и ни валко. Ничего особенно плохого в жизни людей не происходит, но не видно и никаких прорывов. Что называется «фаза плато». Проблема лишь в том, что такое плато общество не устраивает. Туманные цифры, мудреные доклады, речи на пленумах – от всего этого голова пухнет. Нет какой-то четкой и ясной стратегии развития. Смысла. «Кто мы, откуда мы, куда мы идем?» Наверное, все это можно назвать идеологией. Той самой, которую еще Борис Николаевич поручал разрабатывать своему ближайшему окружению. Все у нас зыбко и размыто. Советский гимн, царский герб – и никакой смычки, никакого общего понимания исторического пути.
Для великой страны с великой историей такое положение вещей мучительно. Возможно, отсюда и желание многих закуклиться, перестать осознавать просторы России, поделиться на лоскуты и сидеть в какой-нибудь крохотной уютной стране, которую можно обшагать за три часа, помахивая тросточкой.
Отсюда, конечно, и призывы к третьей силе. Вот сейчас, мол, проснется таинственный Илья Муромец с короткой и внятной программой, и воспрянут люди русские, и пойдут за новым лидером.
Не проснется. Тот политический пейзаж, который мы наблюдаем, – это все, что у нас есть. Увы, но ничего другого не будет и не предвидится. Лидеры не соскакивают внезапно с печи. Идеология не высасывается из пальца и не берется с потолка. Все разговоры о том, что маленькая и маргинальная партия большевиков когда-то вылезла, как черт из табакерки, и взяла вдруг власть в огромной стране, никакого смысла не имеют. Владимир Ильич не вдруг появился. От первого издания Манифеста Коммунистической партии до революции 17-го года прошло, между прочим, шестьдесят девять лет. Больше, простите, чем прожил Борис Абрамович Березовский. Никаких же новых манифестов мы сейчас даже в первом приближении не видим. При всей ностальгии по советским временам большинству, на мой взгляд, понятно, что возвращение туда обратным кувырком никак невозможно. Да и желания такого в обществе тоже как-то не ощущается.
То есть, нам предстоит жить с тем, что есть. И понимать простую вещь: если система по каким-то причинам вдруг рухнет, то на этот раз она погребет под собой всю страну. У кого-нибудь есть желание пожить в Северном Сомали, пиратствуя в Ледовитом океане? Если же система не рухнет, то измениться она может лишь долгим и скучным эволюционным путем. Входите в ее структуры, меняйте ее изнутри, пытайтесь избираться по мажоритарным округам, пишите философские трактаты. Или уезжайте в эмиграцию. Потому что третьей силы не будет. Не сегодня.
