Виктор Маслов, доктор филологических наук, профессор ШГПУ
Иеромонах Макарий (Маркиш) , священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии.
Комментарий к статье Священнослужители о Белковском, оппозиции и реформе Церкви .
Мы напомним, что статья Ст. Белковского «Папа указал путь патриарху» была напечатана 15 февраля в газете «Московский комсомолец». В ней предложена церковная реформация следующего содержания: «1. РПЦ МП как общественная организация, единое бюрократическое целое должна быть ликвидирована. 2. Русская церковь — желательно, чтобы она вернула досталинское название и стала Российской православной церковью — должна трансформироваться в конфедерацию независимых приходов. 3. Прихожане будут избирать себе пастырей, пастыри — епископов, епископы — патриарха. Неизменную со сталинских времен модель вертикального управления Церковью следует упразднить. 4. Необходимо возродить процедуру оглашения (катехизации) — всякий член Церкви должен понимать, почему он становится православным и что есть Бог, который главнее всех земных начальств. 5. Следуя (только в данном случае) католическому примеру, надо ввести институт конфирмации: любой взрослый человек, даже если он крещен в детстве, должен подтвердить, что принадлежит к православной Церкви.
Это если вкратце.
Реформация необходима для того, чтобы Церковь стала институтом раскрепощения русского человека, перестав быть агентом авторитаризма и служанкой светской власти. Это, на мой взгляд, хорошо понимают все. И верующие миряне, и священники, и даже архиереи, многие из которых не возлагают на нынешнее руководство РПЦ МП уже никаких надежд. Ибо оно (руководство) отделило себя от верующих русских людей стеной повыше кремлевской».
И вот как иеромонах Макарий ответил: «Будет грубейшим нарушением здравого смысла и даже нарушением некоторой законности называть выступление Белковского голосом оппозиции. Оппозицию представляют законные партии, которые находятся в Государственной Думе, они и суть оппозиция, за них 50% избирателей отдали свои голоса. Остальные товарищи представляют собой псевдооппозицию или проходимцев под видом оппозиции. Мы наблюдаем среди наших простых людей прискорбную ностальгию по сталинщине. Так вот такое выступление – пример того топлива, которое разжигает тлеющий костер сталинизма. Мол, при Сталине такого расстреляли бы – скажут эти люди. Такого рода отклики подпитывают эту нежелательную для современной России струю.
Как православный человек скажу, что похожие выступления уже бывали. Я вспоминаю ответ митрополита Антония на письмо лже-митрополита Евдокима (Мещерского). Митрополит Антоний не стал разбирать в подробностях, что написал Евдоким, но замечание сделал такое: «Ваши слова для нас не более существенны и важны, чем слова базарной бабы. И даже менее важны, потому что базарная баба всё-таки православная, а вы нет».
Нас глубоко оскорбляет данный комментарий. Если Станислав Белковский проходимец, то кто Вы, уважаемый иеромонах?
Откуда Вы знаете о «базарной бабе»? Не вместе ли торгуете? Заметим, базарной бабе всё равно, как ни странно, — православие или мусульманство. У неё одна задача — деньги, по-современному — бабло.
Далее: «Мы наблюдаем, т. е. Вы, … прискорбную ностальгию по сталинщине? Нас удивляет такой пассаж: Вы либо никогда не слышали о Сталине, либо засланец, исполняющий чью-то волю по очернению великого человека. Мы позволим себе напомнить Вам следующее.
Упрёк в адрес Русской Православной Церкви состоит в том, что она проповедует угнетённым смирение перед угнетателями. Вопрос о национальном смирении какого народа идёт речь? Разумеется не узбекского или какого-то другого. Речь идёт о русском народе. И в какой мере проповедь национального смирения не противоречит взглядам тех, кто определяет позицию РПЦ по национальному вопросу?
Летом 2010 года в Одессе Святейший Патриарх Кирилл сказал: «На основе национализма невозможно создать прочную конструкцию, ибо она развивает зло, которое губит народы». С точки зрения главы РПЦ, национализм — всякий, в том числе и русский, причём, не в крайних своих проявлениях, а национализм вообще — является безусловным злом.
Но как быть тогда с Д. Менделеевым, сказавшим: «Национализм во мне столь естественен, что никогда никаким интернационалистам его из меня не вытравить? Что делать со Скобелевым, заявившим: «Я готов написать на своём знамени «Россия — для русских и по-русски» и поднять это знамя как можно выше»? А как поступить с Александром III, который девиз — «Россия для русских» — принял как лозунг имперского национализма, унаследованного потом его сыном? И как относиться к святому Праведному Иоанну Кронштадтскому, сказавшему, что «Русь есть подножье Престола Господня»?
Если беспристрастно анализировать взаимоотношения церкви и Советского государства в течение десяти лет с 1943 по 1953 годы, нетрудно заметить, что именно национальный подъём, который переживала страна, борясь с гитлеровским нацизмом и сокрушив его, явился основой сближения «сергианцев» и власти (заметим, Московский Патриархат, представители которого сегодня ставят Сталина на одну доску с Гитлером, — прямой наследник этого сближения). Вождь СССР ещё перед войной стал последовательно проводить курс, в котором в советскую модель социализма встраивались традиционные ценности русского национального бытия. Это не могло не вызвать отклик у нашего духовенства и порождало определённые надежды на идейную эволюцию тех, кто определял политический курс страны. «Есть серьёзные основания предполагать, — пишет отнюдь не симпатизирующий вождю Глеб Якунин, — что в последний период у руководства Московской Патриархии было предчувствие великих грядущих перемен. Патриарх Алексий и его ближайшее окружение, по-видимому, ожидали скорого наступления того момента, когда Сталин — «Новый Константин» — распустит или полностью переформирует компартию, провозгласит страну панславянской православной империей».
Обвинения Русской Православной Церкви в том, что при Сталине она стала винтиком государственной машины, «служанкой власти», стали общим местом и слышны, в том числе, от видных представителей Московской Патриархии. Так, игумен Пётр (Мещеринов) считает, что после 1943 года РПЦ «заняла геттообразное сервильное место в советской структуре». При этом уважаемый деятель Патриаршего центра духовного развития детей и молодёжи не видит различий между политикой Иосифа Сталина и Никиты Хрущёва. Во время знаменитой ночной беседы в Кремле четвёртого сентября 1943 года Сталин заявил трём митрополитам — Сергею (Старогородскому), Алексию (Симанскому) и Николаю (Ярушевичу): «Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с её организационным укреплением развитием внутри СССР».Хрущёв же, в душе всегда остававшийся троцкистом, вернул отношения Церкви и государства к противостоянию и закрыл около семи тысяч церквей. Именно творец либеральной «оттепели» Хрущёв загнал церковь в «геттообразное сервильное место», выражаясь языком игумена Петра.
Не все знают, что по случаю 70-летия Сталина по церквам служились молебны (можно ли себе представить такое на юбилеях Хрущёва или Брежнева?). На молебне в Богоявленском кафедральном соборе Святейший Патриарх Пимен сказал: «Всякий, кто лично знаком с нашим Вождём, поражается обаянием его личности; он покоряет собеседника своим внимательным отношением ко всякому делу; ласковостью; своей необыкновенной осведомлённостью во всяком деле; силой и мудростью слова; быстрым и благоприятным решением каждого представленного ему дела и вопроса». Можно ли сомневаться в искренности митрополита Николая Ярушевича, когда он рассказывал о встрече со Сталиным 10 апреля 1945 года: «Мы были приглашены в приёмный зал и как только увидели Иосифа Виссарионовича, просто и сердечно с улыбкой приветствовавшего нас, мы, как при первом приёме у нашего великого Вождя, сразу почувствовали себя во власти этой обаятельной и тёплой простоты обращения, за которой скрывается подлинное величие носителя этой внешней простоты… По приглашению Иосифа Виссарионовича мы сели, и потекла беседа в атмосфере такой же сердечности и простоты, с какими мы были встречены».
Встреча в Кремле в сентябре 1943 года знаменовала начало сотрудничества государства и Церкви. Разумеется, оно не было во всём равноправным, РПЦ приходилось идти на определённые компромиссы с политическим режимом, но важно то, что в главном вопросе — укрепление страны — интересы сторон полностью совпадали.
Однако как показывает опыт последних двадцати лет, носители новой «демократии» проводят политику, направленную не на укрепление страны, а на демонтаж государственных институтов. От этой политики страдает, прежде всего, государствообразующий русский народ. Нельзя не видеть, что новая власть систематически и последовательно проводит курс на отбрасывание русских на периферию во всех ключевых сферах экономики, науки, образования и культуры. И если раньше сотрудничество РПЦ с государством было исторически оправдано, то сегодня встаёт вопрос о нравственных границах такого сотрудничества.
Речь идёт не о компромиссах, на которые приходится идти высшим церковным иерархам, например, вполне в духе пресловутой «сервильности» называть А.Б. Чубайса в день его 55-летия «одним из наиболее эффективных руководителей России» (адресат послания Святейшего Патриарха эффективен, но как разрушитель страны) или награждать мастера финансовых спекуляций и гражданина, по крайней мере, двух государств Б. Йордана церковными наградами: орденом св. Владимира, орденом Серафима Саровского и орденом Андрея Рублёва. На компромиссы можно было бы даже закрыть глаза (в конце концов, руководство РПЦ поздравило с юбилеями и Валентина Распутина и Василия Белова). Весь вопрос: допустима ли сегодня сама поддержка Русской Православной Церковью политики Российского правительства и, прежде всего, — его национальной политики.
Планомерно и систематически ведущаяся пропаганда, настраивающая Запад против России, по своей сути является дымовой завесой, имеющей целью скрыть от мира подлинную картину величайшей трагедии планетарного масштаба: ускоренный процесс исчезновение русского этноса, разрушение великой русской цивилизации. Причём гасится сама возможность сострадания уничтожаемому народу, достигшему в области культуры вершин, каких не знали другие нации от античности до наших дней, да и наличие этих вершин скрывается: например, имя автора периодической системы элементов на Западе предпочитают не называть. Главное достижение русской цивилизации — сердце русского православного человека. Сердце, в годы Великой Отечественной войны вызывавшее в бою огонь на себя и закрывавшее амбразуры дзотов. Сердце, прощавшее врагов, делившееся последней варёной картофелиной с пленным немцем. Сердце, вмешавшее все нарды Российской, а затем и Советской империи.
Все силы глобального зла брошены на то, чтобы ослабить Россию, спалить в огне мировых войн и революций, а что не удалось сжечь — разложить мощным арсеналом информационного оружия.
В государстве, которым правят люди, позиционирующие себя православными христианами, насаждается порнография, легализуются сексуальные извращения, вводятся ювенальные технологии разрушения семьи, культивируется насилие. На глазах «верующих» руководителей тает православный народ, а они продолжают твердить о неизменности курса на интеграцию в мировую экономику. Главным результатом этого курса стала демографическая пропасть, в которую падают русские. В столице они составляют уже меньше половины жителей. Сорок процентов детей в РФ сегодня растёт в мусульманских семьях.
Не случится ли так, что уже через три-четыре десятилетия некому будет ходить в недавно отстроенные православные церкви, а над храмом Христа Спасителя будет водружён магометанский полумесяц? Будут ли с амвонов церквей, их которых к тому времени ещё не вытеснят православных, по-прежнему утверждать, что русский национализм губит народ?
Сегодня священников не водят на допросы, не ставят на край расстрельных рвов. Пожалуй, впервые за историю нашей церкви они стали привилегированным сословием. Но зато их постепенно лишают тех, ради кого они стали на путь священства и кого должны вести к Богу. Кому они будут проповедовать Евангелие через 30 — 40 лет? Наивно думать, что татары, башкиры, калмыки, северокавказские и другие народы, населяющие нашу Федерацию, откажутся от ислама. Да и что будет с самой Федерацией, если русский народ станет в ней исчезающим меньшинством?
Идея Русского мира, «который не признаёт новых лоскутных границ», восходит к мыслям академика Трубачёва о русском языковом союзе, изложенным им в книге «В поисках единства». «Ни одна подлинно великая страна не кончается там, где кончается её территория», — писал академик. С его точки зрения, после распада императорской России, а затем СССР, постимперское и постсоветское пространство продолжает сохранять единство благодаря русскому языку.
Однако это единство не есть незыблемая данность. Её стержнем является носитель русского языка — русский народ. Ослабеет народ — сократится ареал распространения его языка, что мы, собственно, и наблюдаем сегодня. Исчезнет народ — язык станет мёртвым. История показала, что по-другому не бывает. Не стало древних римлян — ни один этнос, живущий на территории римской империи, не говорят на латыни. Исчезла Византия — та же судьба постигла древнегреческий и т. д. Не возникни Русь — судьба православной церкви могла стать совершенно иной, она разделила бы судьбу коптской церкви или армяно-григорианской.
«Благодаря православной вере, — сказал Патриарх Кирилл на открытии IV ассамблеи Русского мира, — народ Руси перерос свою этническую ограниченность и смог создать вместе с другими народами единое цивилизованное пространство, в котором Русская Церковь совершает свои пасторские труды».
Замыслу размыть русскую нацию пытаются придать высшую легитимность, цитируя знаменитые слова Апостола Павла: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного, нет мужского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Но здесь речь идёт не о стирании национальных различий. Речь идёт о том, что все христиане, кто бы они ни были, равны перед Богом. Но это равенство не отменяет существование мужчин и женщин, государственных границ, социальной дифференциации, различных этносов, не отменяет любви к своему народу. «Если же кто о своих и особенно домашних не печётся, — говорит тот же Апостол Павел, — тот отрёкся от веры и хуже неверного» (1 Тимофею 5:8). А в его «Послании Римлянам» читаем: «Я желал бы сам быть отлучённым от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян» (Рим. 9:14). Вот идеал любви к своей нации. Вот образец для подражания ревнителям Русского мира. Но в речах выступавших на его ассамблее в Интеллектуальном центре МГУ не было слов о русских, о нынешнем их трагическом положении. Зачем портить мрачными красками праздничные цвета Дня единства?
В стратегию Русского мира вписывается и активная деятельность РПЦ по расширению собственности на Святой Земле, переводу в свою юрисдикцию русских храмов в Бари, Оттаве, покупка квартала в Амстердаме, земельного участка в Римини… Разумеется, нельзя не одобрять такую деятельность. Но сегодня что-то царапает в грандиозном замысле. Не получится ли так, что наши пастыри загодя готовятся к ситуации «православие без русских», когда они начнут пасти овец за пределами богоданного отечества?
Наша страна уже два десятилетия живёт в идейном вакууме. Элита, сменившая коммунистическую власть, оказалась не в состоянии сформулировать сколько-нибудь внятной идеи, интегрирующей постсоветский социум. Единственной силой, способной его заполнить, является Церковь. Нельзя сказать, что РПЦ не предпринимает усилий в поисках подобной идеи. Собственно, сама идея Русского мира призвана заполнить этот вакуум.
Возникает вопрос: на какой основе сможет произойти такое объединение? До революции 1917 года Русский мир держался на авторитете православного русского народа, православного русского царя и русской Православной Церкви. Советская власть объединяла народы бывшей Российской империи идеей построения общества социальной справедливости. На чём стоять Русскому миру сегодня?
Удивляет поведение Патриарха Кирилла. Помните, откликаясь на декабрьские события, он сочувствует кавказцам, оказавшимся почему-то на Манежной площади, заполненной русскими, пришедшими выразить своё отношение к убийству Егора Свиридова, но не находит слов соболезнования родным и близким убитого русского юноши, а выступления возмущённой молодёжи относит к разряду хулиганских действий, это вызывает, мягко говоря, недоумение. А православный мир видит, что церковные иерархи забыли почему-то заповедь любви в отношении к собственному народу, им безразличны его тяготы, что они равнодушны к страданиям, притеснениям и унижениям, которым подвергаются русские люди, наша церковь уже сталкивается с кризисом…
Так вот, уважаемый иеромонах.
Честь имею В.Г. Маслов.
