В стремлении контролировать чиновничество российские власти последовательно непоследовательны. То есть они хотят, чтобы все было правильно и по-деловому, но на деле не всегда получается и даже не всегда в принципе может получиться. Вот две свежие инициативы, о которых поведали СМИ: администрация президента будет контролировать родственные связи в госорганах (о таких планах поведали «Известия»), а чиновников обяжут отчитываться почти о всех подарках, что дарят им в период прохождения службы («Российская газета» обнаружила проект такого документа на сайте Минтруда).
Вроде бы правильно: семейственность не должна мешать делу, а чиновник работает не за подарки, а за зарплату (подарки же — есть квазизаконная форма мелкой взятки). На деле оба решения представляются не такими прекрасными.
Это все мое, родное
Например, родственники на госслужбе. В целом ряде случае родственников федеральные и региональные (и муниципальные, разумеется) чиновники пристраивают под свое крыло, дабы иметь под рукой верных людей и обеспечить близких работой. В российских условиях это в некотором смысле неизбежно: строго говоря, специалистов по госуправлению у нас если и готовят, то явно не надлежащим образом и не в том количестве, что требует огромный бюрократический аппарат. Да и вообще профессия странная — специалист по госуправлению. По госуправлению в какой сфере?
Вот и ищут начальники разных уровней себе подчиненных иным образом, по старинке: через родной вуз, с предыдущего места работы, среди друзей и родственников. Почему клановость «путинских питерских» лучше, чем то, что помощница президента Татьяна Голикова замужем за председателем коллегии евразийской экономической комиссии Виктором Христенко (оба были министрами правительства Путина)? Кажется, что система подбора кадров и в том, и в другом случае похожа - «по рекомендации» или «в силу личной симпатии/преданности». И вероятность кадровой ошибки, да и коррупции новых управленцев примерно одинакова.
Как в таком случае проконтролируешь способность родственника регионального начальника заниматься чем-то на госслужбе (по версии «Известий» в Кремле были недовольны тем, что сын бывшего главы Мордовии Николая Меркушкина стал в республике вице-премьером)? По формальным признакам соответствия должности (несколько лет работы в аппарате или работа по специальности), но на них нередко плюют и самые высокие чины. И получается, что вице-премьером по оборонному комплексу в России становится выпускник журфака Дмитрий Рогозин, из всех оборонных достоинств у которого только то, что отец — видный военный теоретик.
И, если интернет не врет, племянником Рогозина является его коллега по кабинету министров, глава Минобразования Дмитрий Ливанов — он сын старшей сестры вице-премьера. Тут родственное или профессиональное (все-таки Ливанов был ректором)? Не разберешь так сразу.
Примеры можно множить. Помощником секретаря президентской комиссии по ТЭКу Игоря Сечина и советником Владимира Путина является Антон Устинов — племянник бывшего генпрокурора Устинова и двоюродный брат зятя Сечина. Крестница вице-премьера и главы аппарата правительства Владислава Суркова, если верить злым языкам, Евгения Шлегель замужем за Робертом Шлегелем, выходцем из «наших» и самым молодым депутатом прошлого созыва. Про бывшего вице-премьера Виктора Зубкова и его зятя, бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова все и так в курсе. И это только самые известные родственники во власти и только на федеральном уровне. Кто же сможет проконтролировать этих и других уважаемых людей, неужели администрации президента это и впрямь под силу? Игорь Сечин лично едва ли не масштабнее всей администрации.
В общем виде проблема кажется системной. Госуправление отстроено таким образом, что найм на работу каких-то «своих» (необязательно родственников и не всегда непосредственно на госслужбу) — это традиция и даже методика управления аппаратом. Такая система рождает не только родственников во власти, но и феномен довольно закрытой группы людей, принадлежащих к верхнему слою политической и бизнес-элиты. И вряд ли тут поможет от всяческих землячеств и раздачи должностей и бизнес-активов родственникам волшебный KPI, которым уже несколько лет планируется измерять эффективность ведомств и отдельных руководителей.
Борзыми щенками не брать
Примерно та же картина с декларированием подарков: ввести можно, эффекта не будет. Пока Минтруд предлагает обязательно отчитываться о подарках, которые госслужащий получает «в связи с исполнением должностных обязанностей», то есть во время исполнения своей работы (в командировках, на службе, в ходе протокольных мероприятий и так далее). Имеются исключения: канцелярские принадлежности (если это не «Паркер», усыпанный бриллиантами), цветы и скоропортящиеся продукты, а также всякие подарки от органа, где чиновник трудится. То есть: коробку конфет с цветами секретарше большого человека - можно, а вот бутылку дорогого алкоголя ему, быть может, придется «задекларировать».
Если такой подарок стоит больше трех тысяч рублей — чиновник обязан его сдать государству. Впрочем, и в том случае, если он не знает, сколько предмет стоит, а чека ему с подарком не вручили — то он тоже обязан о нем отчитаться в трехдневный срок и сдать.
Это все хорошо, правильно, по-западному. Только культура дарения подарков, скажем, столичному начальству насчитывает не один десяток и даже сотню лет. Подарки бывают разные, чаще абсолютно бессмысленные для «одариваемого» (этот термин употреблен в проекте инструкции Минтруда). Начальству дарят много чего: от стандартных пакетов участников мероприятия с календарем, ручкой, блокнотом и условной флешкой, иногда даже по новой моде с недорогим планшетом, до «экзотических», как кажется дарителю, вещей — ковров, картин, каких-то поделок местных умельцев и прочая, прочая, что только может изобрести фантазия регионального чиновника или аппарата заграничного авторитарного лидера. Владимиру Путину, который, правда, по статусу не госслужащий и под эти конкретно ограничения не попадает, дарили еще и многочисленных животных. Щенка, жеребца и даже тигренка. Жеребцов, кстати, дарят не только Путину.
Если требование попытаются-таки провести на практике, соответствующие подразделения госорганов довольно быстро могут превратиться в аналоги «музея шоу «Поле чудес»», только вместо банок с солеными огурцами, там будут лежать многочисленные и мало кому нужные предметы.
Все это потребует еще и недюжинных бюрократических усилий. Ведь каждый предмет предполагается сдавать по акту приемки в трех экземплярах, присваивать инвентарный номер, оценивать, учитывать в реестре федерального имущества или реестре имущества региона. А потом еще и надо будет попытаться, скажем, мазню под Айвазовского продать. В общем, хлопот немало.
Главное, что вся эта затея довольно бессмысленна, если рассматривать ее с антикоррупционной точки зрения. Пару лет назад «Ведомости» проделали очень интересный эксперимент: оценили по каталогам часы, что разглядели на руках российских випов в своем фотобанке. И выяснили, что часы у них недешевые (у бывшего зама Лужкова Владимира Ресина они и вовсе стоили порядка миллиона долларов). На вопросы журналистов сами фигуранты публикации и их аппараты отвечать в основном отказывались, а вот сотрудники Дмитрия Козака согласились. И сказали следующее: часы — это подарок, полученный от человека никак не связанного с работой Дмитрия Николаевича.
Стало быть, если чиновник захочет принять «в дар» небольшой завод, пристроить сына или жену в совет директоров крупного банка или корпорации, обустроить себе небольшой домик в престижном районе или на теплом побережье, то все это будет сделано от чистого сердца никак не связанными с работой людьми.
Всем не запретишь!
Эти и многие другие затеи (вроде шумного «декларирования доходов», которое на поверку является предоставлением справки, а не декларации, и практически никем не проверяется всерьез) мало что дают с точки зрения «напугать зарвавшихся бюрократов». Новая система, надо думать, требует какой-то иной политической культуры. Не той, что сегодня наблюдается в России.
По типу, который видится в многочисленных инициативах власти, это должна быть своего рода корпоративная культура. Чиновник — наемный работник, ограниченный условиями трудового контракта. Личные отношения на работе запрещены, сама деятельность оценивается по считанным показателям, жесткая трудовая дисциплина. Плюс иные ограничения морального характера.
На практике многое из этого и так имеется, но только почти любой бюрократ — причем, чем выше положение, тем более явно — все-таки еще и чувствует себя распорядителем судеб и хозяином своего небольшого участка, в зависимости от выделенных ему полномочий. Может утвердить, а может и не утвердить. И вообще многое может. Вот в здании ООН бывший генсек Кофи Аннан запретил некогда курить, а тогдашний российский представитель, а теперь министр Сергей Лавров, будучи заядлым курильщиком, ответил, что Аннан ему не указ, и демонстративно продолжал курить в здании. Вот запретят везде курить (в новом законе такой запрет прописан) или подарки принимать — и кто это Лаврову запретит? Минздрав с Минтрудом? Надо думать, что он вполне им сможет напомнить свою историческую фразу, обращенную к министру иностранных дел Великобритании: «Who are you to fucking lecture me?»
