С мартовского расстрела верующих в центре Шуи началась репрессивная антицерковная кампания по всей России
Галина Алексеева , "Местный спрос"
1922 год для многострадального народа России выдался особенно тяжелым. Даже пролетарский вождь назвал свирепствовавший в стране голод «чудовищным». В этих непростых условиях патриарх Московский и всея Руси Тихон обратился ко всем православным христианам мира с просьбой оказать помощь русскому народу. По его благословению был создан Всероссийский церковный комитет помощи голодающим. Большевики на призыв Церкви ответили декретом об экспроприации из храмов всех драгоценных предметов «из золота, серебра и камней», в том числе предметов сакрального назначения.
Разорение храма
Прихожане Воскресенского собора решили выкупить церковные ценности и организовать добровольные пожертвования в пользу голодающих. Вопреки воле людей, Шуйский исполком постановил забрать церковные ценности насильственно. 13 марта комиссия по изъятию пришла в собор и в жесткой форме потребовала от настоятеля «очистить» храм от народа. «Мы не уйдем, – раздались крики, – пускай они сами уходят, откуда пришли!»
Видя, что работа по экспроприации невозможна, члены комиссии оставили собор, но предупредили, что вернутся. В тот же день в Шуе было срочно введено чрезвычайное положение, и власть фактически была передана военным и милиции. Город замер в предчувствии беды.
С самого утра 15 марта к Воскресенскому собору стал стекаться люди. Начальник милиции Башенков во главе конного отряда принялся рассеивать толпу. Народ, вооружившись кольями, стал теснить милиционеров. Несколько мальчишек поднялись на колокольню бить в набат, остальные дети встали на защиту собора. С окрестных деревень в Шую сбегались крестьяне. Рабочие Тезинской и Шахомской мануфактур покинули работу и тоже направились на Соборную площадь.
Власть выслала два грузовика с пулеметами. В качестве устрашающей меры была обстреляна колокольня, а затем поверх толпы был открыт огонь. Отчаявшиеся люди ринулись на автомобили. Раздались выстрелы. Были убиты прихожане храма Николай Малков, девица Анастасия, Авксентий Калашников и Сергей Мефодиев. Стрельбой, нагайками, лошадьми толпу перед храмом разогнали. Трупы убитых положили на паперть и никого не подпускали к ним. Со стороны верующих пострадало 22 человека, из них 4 было убито. Из красноармейцев ни один не был убит или тяжело ранен. Москва признала действия шуйских властей «правильными, но недостаточно энергичными».
Делом занялось Иваново-Вознесенское ГПУ. Из Москвы прибыл следователь по особо важным делам Верховного трибунала ВЦИК Яковлев. 17 марта отца Павла Светозарова вызвали на допрос и арестовали. По распоряжению ВЦИК были проведены массовые аресты, под стражу попали четыре священника и двадцать мирян, к суду по окончании следствия привлекли 19 человек. Были названы наиболее активные участники сопротивления – колбасник Гуреев, крестьянин Шаронов, стекольщик Сизов, крестьянка Суханова, мещанка Шахова, учителя Рябцов и Борисов. Секретарь Шуйского исполкома С. Эдельман указал в числе «возбуждавших настроение толпы» и бывших членов РКП (б) С. Молькова и О. Столбунова. К слову, насильственные методы изъятия церковного имущества способствовали росту антибольшевистских настроений. Так, заведующий земельным отделом Лосев, осудив поведение исполкома, заявил о выходе из его состава и освобождении от занимаемой должности.
Вслед за шуянами выступления против власти прошли в фабричных городах Лежневе и Тейкове. Многолюдные собрания прихожан состоялись в Лухе, в селе Яковлеве Савинского уезда, в приволжских городах Кинешме, Наволоках, Вичуге.
Политбюро ЦК РКП (б) направило в мятежную Шую специальную карательную комиссию в составе члена президиума П. Смидовича, командующего войсками Московского военного округа Н. Муралова и председателя ЦК Союза текстильщиков, члена президиума ВЦИК И. Кутузова. 23 марта Муралов провел показательное изъятие ценностей из Воскресенского собора. Экспроприацию обеспечивали сводная рота 146 полка, пулеметная команда, рота ЧОН, 6 конных милиционеров. Муралов ввел в собор взвод красноармейцев, чоновцев и слесарей с инструментами. Рабочие принялись расковывать и срубать серебро с престола, а члены комиссии снимали с икон дорогие ризы и драгоценные камни. Большая часть ценностей – 10 пудов серебра – была сдана в Уфинотдел, а самые дорогие предметы – в Гохран. А к 20 апреля, когда еще в 22 волостях не закончили изъятие, уездная комиссия рапортовала о результатах своей работы: из храмов изъято 48 пудов 28 фунтов серебра и 5 фунтов золота.
Эхо шуйских событий
19 марта появилось письмо Ленина о событиях в Шуе и директива Троцкого об изъятии церковных ценностей, представляющая собой практический план проведения кампании изъятия храмовых ценностей. Под контрреволюционный заговор Ленин и Троцкий подвели все действия церкви. Конфискацию золота церкви большевистский вождь связал с голодом, поразившим Россию. «Для нас, – подчеркивал Ленин, именно данный момент …не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением, какого угодно сопротивления».
Момент заставлял торопиться, при этом ни о каком использовании золота Церкви на покупку хлеба голодающим в письме не было ни строчки. «Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей», – указывал Ленин. А Троцкий впоследствии признался: «Главные церковные ценности уплыли за годы революции. Осталось громоздкое серебро». Куда уплыли – вопрос открыт.
Судебному процессу над арестованными шуянами придавалось большое пропагандистское значение. Обвиняемые были перевезены в Иваново-Вознесенск. Троих священников: Павла Светозарова, Иоанна Рождественского и мирянина Петра Языкова – приговорили к расстрелу. 4 мая приговор был утвержден на заседании Политбюро. События в Шуе стали началом насильственных акций большевиков против церкви. К кампании подключились штабы армий, начальники гарнизонов, армейские политорганы, реввоенсоветы и Генштаб. Началась полномасштабная война против тысячелетней православной России.
