В четверг группа депутатов ЛДПР во главе с Владимиром Жириновским внесла в Госдуму законопроект, который предполагает строгие штрафы за использование «иностранных слов и выражений, не соответствующих нормам русского литературного языка и имеющих общеупотребительные русские аналоги, для публичного распространения информации на государственном языке».
Владимир Жириновский не предлагает изъять из русского языка все заимствования — иначе ему бы пришлось изменить название своей партии на, например, «Свободно-народовластное объединение Руси». Хотя со словом Русь могут возникнуть споры.
Соратники Жириновского уверены, что заимствования, которые попали в язык во времена татаро-монгольского ига, или позже, при Александре Пушкине, не представляют никакой угрозы. В отличие от свежих слов. «Сейшен», «дилер», «бутик», «менеджер», «дистрибьютор», «сингл», «гаджет», «перформанс», а особенно «о'кей» и «вау» ужасают членов ЛДПР и заставляют их задуматься о защите языка, который без их содействия, наверняка, в ближайшие годы прекратит свое существование и будет полностью заменен смесью английского с китайским.
За загрязнение языка ЛДПР предлагает наказывать рублем. Для граждан — в размере от двух до двух с половиной тысяч рублей, для должностных лиц — от четырех до пяти тысяч рублей с конфискацией предмета административного правонарушения, для юридических лиц — от сорока до пятидесяти тысяч рублей с конфискацией предмета административного правонарушения. Что считать таким «предметом», в законопроекте не уточняется. Правительство должно придумать, как утверждать перечень слов и выражений, не соответствующих нормам русского литературного языка.
Уверенность государственных людей в том, что они могут управлять языком, довольно симптоматична. В Конституции записано, что русский язык является государственным на территории Российской Федерации. Из этого, почему-то, делается вывод о том, что Российская Федерация может влиять на русский язык. Хотя понятно, что русский язык жил до Российской Федерации, живет вне ее и будет жить даже после того, как вместо нее на карте образуется что-нибудь другое. Русским языком с удовольствием пользуются в сопредельных с Россией государствах, в Израиле, Германии, Канаде, Соединенных Штатах, Австралии и всюду, до куда добрались русские эмигранты. Русский становится языком межнационального общения даже там, где русские войска если и были, то на долго не задерживались: несложно угадать, на каком языке общаются и прекрасно друг друга понимают грузины и турки в Трабзоне.
Привычку навязывать языку свое мнение имеют далеко не только государственные люди. Можно хотя бы вспомнить негодование, возникшее из-за того, что Минобразования признало допустимость фразы «мое кофе». Всем известно, что слово кофе, как и метро, изначально было мужского рода — но звук «о» на конце заставляет его дрейфовать в сторону среднего рода. Если с метро никаких проблем не возникло, то кофе стал символом сопротивления образованного класса надвигающейся невежественности. То, что невежественность проистекает из логики русского языка, мало кого волнует.
Если государство по каким-то своим причинам решит искоренить из лексикона своих чиновников иностранные слова, то единственное заметное последствие, которое можно будет ожидать — еще большее отдаление канцелярского языка, канцелярита, от живого и могучего. Уже сейчас для понимания многих жизненно важных документов, например закона о пенсионных накоплениях, нужно как минимум закончить юрфак приличного университета.
Похожая история происходит и со временем - по какой-то причине люди решили, что оно им подвластно. Отсюда сначала появились часовые пояса — в целом достаточно логичное упорядочивание дел — а затем игры с часовыми поясами и переводом стрелок дважды в год. В результате сейчас в Петербурге столько же времени, сколько в Самаре, на два часа больше, чем в Харькове и на полтора часа меньше, чем в Калькутте. А середина дня — полдень — происходит не в 12 часов, а вовсе в 14:12. Не удивительно, что зимой в Петербурге светает ближе к 12 часам. Стоит признать, что время и правда оказалось подвластно человеку — во всяком случае ни один офис, магазин, склад не стал сдвигать из-за этого время свей работы на два часа вперед.
Запрет на использование заимствований из других языков в речи чиновников и в официальных изданиях вряд ли изменит жизнь россиян — некоторое время назад уже была предпринята попытка запретить измерять российский ВВП в долларах, у министра финансов Алексея Кудрина такие нововведения вызывали лишь улыбку. Но упорство, с которым депутаты и чиновники пытаются регулировать то, что не требует их вмешательства, вызывает некоторое раздражение.
