Елена Новгородова
Из-под нахмуренных бровей
Дом – будто юности моей
День, будто молодость моя
Меня встречает: - Здравствуй, я!
Марина Цветаева, «Дом»
Лондон. Sotheby's. Архив Тарковского. Продано – представителю Ивановской области. От удара молотка как круги по воде расходятся и ликования, и опасения, и версии, на что еще можно было потратить такие огромные деньги. Мы не будем рассуждать об этом, а поговорим с человеком, который преклоняется перед Тарковским, и профессионалом, который имел прямое отношение к созданию его музея - Леонорой Горбуновой, с1978 по 2001 год возглавлявшей Ивановское музейное объединение.
Ваше отношение к тому, что архив Тарковского был выставлен кинокритиком Ольгой Сурковой на продажу и выкуплен именно представителем Ивановской области?
Я очень рада, что архив великого режиссера был куплен для того, чтобы быть переданным в город Юрьевец, единственному музею в России, посвященному Тарковскому. Я не буду комментировать ситуацию, связанную с куплей-продажей архива – она уже известна широкой аудитории. Ясно одно: шансы на то, что ценные материалы попадут именно в музей, были минимальными. К счастью, все сложилось удачно. И я благодарна всем тем, кто оказал финансовое содействие в приобретении уникального материала для нас и потомков.
Меня огорчает только тот факт, что архив пошел с молотка аукциона Sotheby's, то есть его владелице, Ольге Сурковой, которая знала, работала и долгие года общалась с Андреем Арсеньевичем, видимо, было все равно, кто купит ее архив.
В 2005 году вышли в свет две книги Ольги Сурковой с очень красноречивыми названиями: «Тарковский и я. Дневник пионерки» и «Тарковский и о Тарковском». Все акценты расставлены уже в названии. Несомненно, патриот России, любящий, ценящий и понимающий Андрея Тарковского, вряд ли стал бы выставлять архив кинорежиссера на лондонский аукцион, а скорее всего оставил его на родине Тарковского, в России. Например, предложил бы его музею, как это сделала глубоко уважаемая мной сестра Андрея, Марина Арсеньевна Тарковская. Если б не она, в Юрьевце в 1996 году вряд ли появился бы музей Тарковского, причем с такой глубокой, тончайшей психологической экспозицией, раскрывающей (насколько это возможно) масштаб личности режиссера и божественность его дара, как в зеркале, отраженного в его фильмах.
Конечно, работая над экспозицией (которая рождалась очень тяжело) мы не претендовали на то, что сможем дотянуться до высот мироощущения Тарковского, но сделали, на мой взгляд (и не только на мой), удачную попытку. В основе концепции нашего музея-метафоры была идея: духовный мир Андрея – его дом. На открытие музея в числе гостей приехал Георгий Рерберг – знаменитый оператор, работавший с Тарковским на многих его картинах. И хотя у них были непростые отношения, посмотрев нашу экспозицию, он сказал - цитирую: «Гениально, другой музей, посвященный Андрею, трудно представить»… Кстати, он подарил музею копии всех картин отличного качества.
Как известно, музей Тарковского размещен в небольшом деревянном доме с четырьмя небольшими комнатами, который в войну был коммуналкой и где в одной из комнат жили мать Мария Ивановна, Марина и Андрей. В первом, вводном зале нашей экспозиции мы попытались приблизиться к тайне духовного мира Андрея – через его фильмы, материалы о его жизни, свидетельства творческих исканий и мук. Мы сплели воедино уникальные материалы, чтобы создать образ его души. Более того, благодаря подаренному проектору, в этом зале демонстрировались документальные фильмы с интервью Тарковского. То есть было его зримое присутствие, звучал его голос.
Совсем недавно, этой осенью, по истечении многих лет я была в Юрьевце и в музее Тарковского. То, что там увидела, для меня более чем невозможно. Сейчас все стены вводного зала как обоями залеплены мелкими цветными фотографиями персонажей - участников фестивалей «Зеркало» разных лет в разных обстоятельствах (в основном, праздных).
В полной прострации от увиденного я прошла мимо сотрудника музея и услышала громкое: «Женщина, обилетиться надо!». Обилетилась.
В следующем зале - остатки нашей былой экспозиции и уникальный материал, который в свое время подарила музею Марина Арсеньевна: родословная семьи Тарковских, переписка Мария Ивановны с Арсением Александровичем, фотографии, детские рисунки. Осколочно, уже без какой-либо связи…
Третья комната, где жили Тарковские, просматривается через дверной проем с толстой, как канат, веревкой, ограждающей вход. Комната как чулан заставлена какой-то старой рухлядью – железными кроватями, шкафами, сундуками. Какое отношение все это имеет к дому, а главное – к грандиозности личности мастера, к фильмам-творениям гения?!.
Кстати, вместо последнего экспозиционного зала, который мы называли семейным альбомом (это была тихая, умиротворяющая экспозиция) - теперь рабочий кабинет сотрудников.
Я не знаю, как назвать все то, что увидела. Целостной экспозиции больше нет… Считать музеем я это не могу. Там нет Тарковского.
Я вышла оттуда, задыхаясь от боли, бессилия, безнадежности и стыда.
Леонора Григорьевна, вы общаетесь с Мариной Тарковской. Вы не в курсе, будет она что-то предпринимать?
В последние годы мы общаемся довольно редко, но сразу после покупки архива я позвонила Марине Арсеньевне и мы вместе порадовались тому, что архив куплен для музея. О состоянии экспозиции мы с ней не говорили. Но я убеждена в том, что Марина Тарковская опечалена нынешним состоянием музея – как необыкновенно деликатный, тонкий и заинтересованный в нормальном музее человек…
Может быть, приобретение архива Ольги Сурковой позволит возродить музей?
Возродить музей необходимо в любом случае. Сам факт появления архива может и должен стать поводом к переосмыслению экспозиции. Я не могу говорить плохо о своих коллегах по музейному делу из юрьевецкого музея. Но если их устраивает то, на чем они работают сейчас, то это вызывает у меня недоумение. Это либо нежелание, либо неспособность понять, что им вверен музей гения. Иначе почему они не пытаются что-то изменить?..
Просто все зависит от цели. Вы хотите видеть музей, который отражал бы масштабы личности и творчества Тарковского, а кого-то устраивает та попса, которая царит в музее сейчас. Вопрос спроса, который, как известно, рождает предложение…
Да, но невозможно не замечать, в каком состоянии находится музей. Ведь очень многим интересен сам Тарковский и его искания, а не мишура вокруг него.
Отвечая на ваш вопрос, хочу подчеркнуть: Андрей Тарковский опережал время, и задача музея – дать представление об этом. В этом миссия музея и его колоссальная ответственность. Каким бы убогим ни был спрос…
Тарковский – для меня единственный кинорежиссер, который сумел передать душевные страдания и переживания на физическом уровне. Смотришь его фильмы – и просто физически ощущаешь все переживания детства, боль, ностальгию, которые и словами-то невозможно высказать. Режиссер задевает глубины твоей души, ты вместе с ним ищешь путь к Богу, к пониманию, что такое жизнь и в чем ее суть.
Но вернемся к архиву. Судя по доступной информации, в архиве Сурковой имеются рукопись книги Тарковского «Запечатленное время», режиссерские сценарии кинофильмов «Солярис», «Зеркало» и «Сталкер» с правками Тарковского, 13 миникассет с размышлениями режиссера, 32 аудиокассеты (судя по названию ее книги «Дневник пионерки», Суркова, видимо, делала их с детства: Тарковский часто бывал у них дома и дружил с ее отцом, кинокритиком Евгением Сурковым). Это уникальный материал. Однако весь вопрос в том, как им распорядятся…
Говорят, что архив приедет в Ивановскую область уже в январе и будет доступен широкой публике в Иванове…
Я бы не советовала торопиться с экспонированием. Прежде чем выставлять его даже в выставочном варианте, необходимо провести кропотливую научную работу по изучению архива, его анализу, научному описанию в рамках тех правил, которые существуют в музее, обеспечить сохранность и безопасность всей коллекции музея Тарковского.
Обработкой архива, безусловно, должны заниматься профессионалы-музейщики. Надеюсь, это приведет к созданию новой концепции музея, которая даст представление о феномене Тарковского, создавшего шедевры мирового кинематографа. Музей нуждается в серьезной, глубокой, философской концепции с проработкой всех материалов, касающихся жизни, творчества режиссера, с органичным включением в контекст новых документов.
Я допускаю, что материал аудиокассет и минидисков и пр. в полной мере использован госпожой Сурковой в ее публикациях. Но от этого значение каждого предмета для музея не уменьшается.
Я считаю, архив непременно нужно показать Марине Тарковской, чтобы оценить его значимость. Лучше, чем она, этого не сделает никто.
Когда мы на сайте 1000inf.ru опубликовали новость о том, что архив куплен представителем Ивановской области, один из комментаторов высказал мнение, что не было смысла покупать архив за такие большие деньги - можно было собрать материалы в России, потратив на это больше сил, чем денег.
Цена действительно очень сильно завышена. Но я не могу согласиться с комментариями такого рода, потому что любой артефакт, имеющий отношение к Андрею Тарковскому, бесценен. До сих пор в России все материалы, касающиеся жизни и творчества режиссера, находятся исключительно в частных руках. Меня очень покоробило заявление Сурковой в СМИ, что вокруг имени Тарковского существует рынок. Никакого рынка до ее аукциона не было: все отдавали все безвозмездно. Основу экспозиции музея Тарковского составляют материалы, переданные Мариной Арсеньевной. Нам помогли ассистент и помощник Тарковского Марианна Чугунова, Тамара Огородникова, которая была директором на нескольких картинах у Андрея, театр Ленкома и другие.
А госпожа Суркова создала прецедент коммерческого ажиотажа вокруг имени Тарковского, что затруднит дальнейший сбор материалов, может спровоцировать изготовление подделок и другие махинации.
Говорят, самые ценные материалы хранятся у сына, Андрея Тарковского - младшего.
Не могу этого утверждать, но предполагаю, что, судя по публикациям, он хранит ценнейшие материалы об отце. Появилась информация, что Тарковский-младший собирается делать музей в Рязани.
Есть информация, что музей Тарковского появится и в Москве…
Это очень хорошо. Чем больше уникального материала будет предъявлено публике, тем ближе к нам будет творчество Андрея Тарковского.
И все-таки - есть ли надежда, что в существующем музее Тарковского появится нормальная экспозиция, если за ее создание возьмутся профессионалы?
Надежда есть всегда. Безусловно, решение такой глобальной задачи под силу только профессионалам-музейщикам, понимающим творчество Тарковского.
Мы в свое время даже назвали музей в Юрьевце музейным центром – я категорически возражала против того, чтобы назвать (не то что делать) его мемориальным музеем Андрея Тарковского, так как это было несовместимо с мировосприятием и личностью великого кинорежиссера.
Многие считают, что и фестиваль, который имеет его имя, тоже с ним не совместим, противоречит и жизненным, и творческим принципам...
Да, я об этом неоднократно говорила и писала. С другой стороны, при всех его гламурных издержках, фестиваль «Зеркало» многим открыл Тарковского, приобщил к его очень сложным фильмам (но имеющим отношение к душе каждого). Кинофестиваль дал публике возможность увидеть весь объем документальных материалов о кинорежиссере. В последние годы в рамках фестиваля «Зеркало» мы смогли увидеть новинки российского и зарубежного кинематографа.
Кстати то, что сейчас фестиваль вообще проводится в Плесе, к которому Андрей никогда никакого отношения не имел, вызывает удивление не только у меня. Если уж и проводить фестиваль в Ивановской области, то в Юрьевце, на родине Андрея Тарковского, а никак не в Плесе.
Кстати, как вы относитесь к тому, что президентом кинофестиваля в последнее время является кинорежиссер Павел Лунгин?
Он, безусловно, талантливый человек. Но я не являюсь поклонницей его таланта.
Меня глубоко разочаровал его фильм «Царь». Как историку мне пришлось заниматься исследованием эпохи Ивана Грозного (в контексте истории села Иванова), и у меня есть ощущение, что в фильме искажены исторические факты, много подмен. И они не были случайными.
