Пытаясь перехитрить всех «единым днем голосования», власть в итоге загнала себя в тупик
Досрочное проведение губернаторских выборов – попытка снять эффект, вызванный одним «единым» днем голосования вместо двух. Но это решение только усилит политическую нагрузку и политические риски. На самом деле власти было бы выгодно по возможности вообще отказываться от единых избирательных дней.
Власти заняты любимым делом — ищут выходы из тупиков, в которые завели ими же самими принятые без должной проработки и анализа решения. Последние дни вновь обсуждается идея о том, что надо, дескать, досрочно переизбрать около 30 губернаторов, чтобы их выборы не приходились на 2017 год. Иначе в условиях единого избирательного дня получается, что подряд пройдут три фактически федеральных избирательных кампании – Госдума 2016 года, президентские 2018 года и спровоцированные массовыми заменами начала 2012 года губернаторские выборы 2017 года.
Что такое одновременные выборы губернаторов сразу в 30 или более регионах? Это и есть фактически федеральная избирательная кампания, так как массовые кампании такого уровня создают неизбежный кумулятивный эффект, который дополнительно усиливается еще выборами региональных парламентов, мэров и горсоветов крупных городов.
Авторам этой светлой идеи для начала надо бы напомнить, что трехлетний цикл фактически непрерывных федеральных выборов уже создан и то, что они предлагают сейчас, ситуацию усугубит еще больше. Дело в том, что исходя из того графика выборов, который запрограммирован сроками окончания полномочий действующих губернаторов, на 2015 год уже приходится 28 губернаторских выборов включая выборы мэра Москвы. В той же Москве в 2014 году должны пойти выборы Мосгордумы — помимо 10 других выборов региональных парламентов и 10 выборов губернаторов. При этом и в прежней политической реальности, а особенно после декабря 2011 года, любые широкомасштабные выборы в Москве неизбежно приобретают де-факто характер федеральной кампании и несут все связанные с этим риски политической дестабилизации и новой активизации пока значительно успокоившихся у значительной части граждан и элит политических амбиций и всего, что с этим может быть связано.
Таким образом, как минимум 2015 и 2016 годы уже являются годами двух фактически непрерывных федеральных избирательных кампаний, причем есть вероятность, что на самом деле этот процесс начнется еще раньше – с выборов Мосгордумы 2014 года. В таких условиях перенос новых выборов на эти годы с 2017-го еще больше усилит политическую нагрузку и политические риски. Связан этот эффект с одним – с единым избирательным днем, так как один «единый» день вместо двух означает проведение гораздо большего числа одновременных кампаний. Боролись понятно за что — за низкую явку в условиях фактического окончания сезона отпусков, чтобы сделать лучше для себя, но никого не слушая. Получили на выходе результат «как всегда» — усиление политических рисков через кумулятивный эффект одновременных кампаний.
В «сытые» 2000-е федеральная власть привыкла, что единый день в условиях «спящего» гражданского общества может быть ей выгоден, так как позволяет с помощью федеральных медиа «подложить» местные проблемы и местный дискурс под федеральный медиакаток. Однако с изменением ситуации в стране этот механизм во многом работать перестал, о чем свидетельствует и анализ электоральной статистики, подтверждающий, что массовые совмещенные выборы сегодня ведут, наоборот, к дополнительной политизации и росту протестного голосования, суммированию кампаний электоральной мобилизации различного уровня (об этом я уже писал по итогам выборов в декабре на базе анализа электоральных данных ). Но бюрократическая машина работает в рамках устоявшихся клише. Когда же осознание новых рисков начинает приходить, выясняется, что все решения они уже приняли и их пересмотр превращается в вопрос защиты чести мундира.
На самом деле сегодня власти должно быть выгодно не то чтобы отменять решение об одном «едином» избирательном дне и возвращаться к двум «единым» дням, а по возможности вообще отказываться от единых избирательных дней как суммирующих и усугубляющих политические риски.
Это было оправданно и еще по одной причине – исторически сроки полномочий губернаторов в России были привязаны к дате принесения губернаторами присяги (инаугурации), истечение после которой положенного по региональному уставу срока автоматически означает окончание полномочий губернаторов. Новый же федеральный закон полностью меняет концепцию – теперь выборы все равно проводятся только в сентябре, даже если пост губернатора вакантен. К чему это ведет, уже хорошо видно на примере Московской области, которой придется почти год жить с исполняющим обязанности губернатора. Кому и зачем нужно совмещение выборов такой ценой, кроме заложников бюрократической инерции ради самой этой инерции ранее принятых решений, остается вопросом без ответа. Ведь единый избирательный день — элемент совершенно другой электоральной политической традиции — американской, в которой досрочные выборы в принципе в абсолютном большинстве случаев невозможны (в том числе невозможны досрочные президентские и парламентские выборы). Отечественная же традиция замещения вакансий и конституционный дизайн совершенно иные. Об этом писалось и говорилось с самого начала появления в головах наших бюрократов этой идеи. В других правовых условиях искусственно заимствованный из иной правовой системы элемент оказывается совершенно нефункциональным. Однако институциональные противоречия никого изначально не интересовали, интересовал лишь эффект политической манипуляции. Сегодня и он начинает нести власти дополнительные политические риски. Результат – новые метания, что же теперь делать с таким массовым совмещением.
В этой истории попыток власти перехитрить всех (а в итоге саму себя) особняком стоит то, что можно назвать «ловушкой Собянина». Помимо рассуждений о том, куда бы перенести губернаторские выборы с 2017 года, обсуждается и еще одна тема – возможных досрочных выборов мэра Москвы, пока намеченных на 2015 год.
Интерес действующего мэра понятен – шансов на то, что к 2015 году его рейтинг будет существенно выше, чем сейчас, немного. Скорее, наоборот, со временем он может снижаться (особенно по мере приближения сроков выполнения данных обещаний, например, по сдаче широко разрекламированных объектов метростроя и т. д., и рисков как срыва этих сроков, так и обострения различных социальных и инфраструктурных проблем). Статус избранного мэра, несомненно, ценнее статуса назначенного.
Однако тут возникает одна проблема, о которой выше уже шла речь, – в современных политических условиях любые значимые выборы в Москве это фактор риска новой федеральной политической дестабилизации. Готов ли федеральный центр пойти на этот риск, идя навстречу объективным интересам нынешнего московского мэра? Какие интересы в итоге победят, мы, вероятно, скоро увидим. В любом случае процесс того, как власть пытается найти выход из ею самой сконструированных ловушек, по меньшей мере, забавен.
