Интервью провел Алексей Машкевич , редактор журнала «1000 экземпляров»
Участники разговора:
Олег Бибик , адвокат Елены Блекловой
Михаил Денисов , правозащитник
Олег Иванович, что сейчас происходит с делом Блекловой?
Олег Бибик: 18 сентября уголовное дело с жалобами Блекловой и ее защитника, отзывами на эту жалобу прокурора, государственного обвинителя, поступило в областной суд. До настоящего времени дата рассмотрения дела не определена.
Лично вы, ждете от обвинения каких-то новых фактов, новых доказательств на кассации?
Олег Бибик: Нет, это исключается. Я вообще считаю, что обвинение «иссякло» полностью ещё на стадии разбирательства в суде первой инстанции. Ничего нового они добавить не могут, да и сама процедура – кассационная инстанция, не предполагает исследования каких-то дополнительных доказательств. Обычно речь идет о соблюдении закона при рассмотрении дела в первой инстанции и о переоценке тех доказательств, которые были представлены суду.
Олег Иванович, лично вы рассчитываете на более внимательное отношении к Вашим доводам в областном суде?
Олег Бибик: Рассчитываю и надеюсь – я оптимист. И не смотря на весь ужас нашей жизни, я считаю, что шансы у нас есть.
Я правильно понимаю – Вы уверены, что вы не были услышаны в суде первой инстанции?
Олег Бибик: Да, да. Был выслушан, но не был услышан.
Михаил Юрьевич, каковы на ваш взгляд сейчас условия содержания Елены Вячеславовны в СИЗО?
Михаил Денисов: На момент моего последнего посещения Елены Вячеславовны были проблемы с ее здоровьем. Мы пытались их решить совместными усилиями со специалистами медчасти СИЗО. Здесь были положительные моменты, и сама Елена Вячеславовна это отмечает. Что происходило после выписки из медчасти в камере, мне трудно судить, потому что у меня объективных данных нет и я, к сожалению, пока еще не смог посетить ее.
Я слышал, что в СИЗО на нее оказываете психологическое давление, ваши комментарии?
Михаил Денисов: Мне трудно говорить об этом без личного контакта с ней, но то, что такая практика существует – это да. Если она применяется, то это грустно.
Олег Бибик: Что касается пребывания Елены Вячеславовны в следственном изоляторе, то я хотел бы дополнить. Большую часть времени она там провела все-таки в больнице, у нее большие проблемы со здоровьем и она там проходила лечение, насколько это возможно в условиях следственного изолятора. Что касается психологического давления, то она об этом говорит, что ее сначала склоняли к тому, чтобы она не жаловалась, успокоилась, спокойно отбывала свой срок, что «тебе итак немножко дали». Тем более, что практически половина срока уже истечет в октябре. Как раз полтора года из трех, кроме того внушаются такие пессимистические мысли о том, что если даже отменят приговор, тебе еще больше дадут и прочее, прочее.
Это внушается служителями или это внушается сокамерниками?
Олег Бибик: Со всех сторон. В том числе и сокамерниками. Они же, как правило, в таком случае не случайные люди, скажем так.
Нет ли у вас, Михаил Юрьевич, ощущения, что общественное мнение по делу Блекловой и в Иванове, и в среде московских правозащитников сформировалось однозначно не в ее пользу только потому, что она чиновница?
Михаил Денисов: Вполне возможно, потому что по всем формальным и неформальным признакам ее дело укладывается в компанию борьбы с коррупцией, а как и в любой компании у нас могут быть перегибы. Я считаю, что Елена Вячеславовна явилась просто жертвой такого перегиба.
Жертвой кампанейщины?
Михаил Денисов: Да.
Вы оба верите в то, что ваши доводы, её доводы будут услышаны и она будет оправдана в суде?
Михаил Денисов: Если бы мы не верили в это, мы бы за это не взялись, наверно.
Олег Бибик: Хочется верить, хочется.
Вот, и ещё одно маленькое замечание по части Михаила Юрьевича. У нас каждый, кто находится в местах заключения, в местах лишения свободы, имеет право на то, чтобы ему оказывалась юридическая помощь, на встречи со своим защитником без ограничения их численности и продолжительности. Вот это теория, Михаил Юрьевич не даст соврать.
Михаил Денисов: Это не просто теория, так записано в законе.
Олег Бибик: Да, так записано в законе, это на бумаге. На деле происходит примерно следующее: в нашем следственном изоляторе очень ограниченное количество этих кабинетиков, где происходят встречи, на огромное количество адвокатов, еще большее количество следователей и всех кто желает. Там, например, выделен персональный кабинет для прокурора, который надзирает над местами лишения свободы, который никто не беспокоит, но стоит – пустует. А все остальные посетители стоят в огромных очередях, чтобы попасть туда, в следственный изолятор. Чтобы попасть к Елене Вячеславовне Блекловой, нужно выстоять несколько часов в очереди. Буквально выстоять, потому что это лестничная площадка, где негде присесть, на которой стоят адвокаты и ждут своей очереди. Туалета нет …
Это крайне ограниченная возможность. Право на общение с защитником есть, но оно ничем не обеспечено и никто не желает его обеспечивать. Оно объективно урезается. Я на этой неделе побывал у Елены Вячеславовны, простоял около трех часов в этой очереди и так и не попал к ней.
Михаил Денисов: Мы об этом говорили и год назад, и на заседаниях наблюдательной комиссии.
Олег Бибик: В последнее время эта проблема еще более востребована. Перестали возить в следственный комитет людей, перестали возить УВД, они кричат: «У нас оптимизация личного состава, поэтому, что мы будем тут возить? кому надо – пусть идут». Куда идти? Там этих условий просто не существует.
1000inf.ru
