Внутри умирающего Рима за последние несколько сотен лет существования империи выросло нечто, что пережило ее и определило жизнь людей на следующее тысячелетие. Тогда это было христианство. Сила веры и сплоченности гонимых людей была больше страха потерять жизнь. Потом из катакомбной эта вера стала государственной религией, а прежняя империя исчезла. Конечно, остались названия, дороги и акведуки, здания и юридическая школа. А империя героев и завоевателей исчезла, как исчезает глубоко состарившийся человек, естественно и безвозвратно.
Закат империи был интересен тем, что незаметно для самих римлян понятие римского гражданина размылось и постепенно девальвировалось до такой степени, что почти вся армия, включая военачальников и императоров, происходила из так называемых варваров, не имеющих традиции многовековой культуры. Ценности пришли в упадок, жизнь все больше напоминала шоу. Празднования, гладиаторские бои и выборы с раздачей хлеба постепенно вытеснили реальные дела и реальные новости. Новости новых завоеванных земель, новости философии или культуры. Новости строительства новых городов. Все это происходило, но где-то там — в бесконечной дали, на границах необъятной империи, куда добираться надо несколько месяцев. Так что все замечательно, надо веселиться!
Преобладание виртуальных и символических событий над реальными делами — характерное свойство закатных эпох в жизни всех крупных империй. Для реальных дел нужна реальная энергия. Реальная воля. Готовность брать на себя реальный риск. Делается это в основном героями и для себя. Они просто не могут жить по-другому. Когда героев становится мало, когда большинству важнее становятся развлечения и стабильность, тогда во главе стола садятся другие люди. Их популярность поддерживается не столько совершенными поступками и изменениями, сколько красочностью организованных шоу. Таким, кстати, был Цезарь. Тот самый, убитый коллегами по форуму, которым очень не понравилось его движение к абсолютной власти диктатора. Всю жизнь Цезарь занимал деньги на организацию масштабных шоу от своего имени для плебса, чтобы стать известным и знаменитым. И даже реальное дело — покорение Галлии и высадка в будущей Великобритании — было для него лишь шагом, чтобы потом получить неограниченную власть. Это было начало перехода от республики к империи. Зато он сделал очень важную вещь. Написал секретное завещание, в котором на всякий случай усыновил своего смышленого племянника Октавиана и назначил его своим преемником. Всякий случай наступил очень рано, когда Гаю Октавиану было всего 19 лет. Почти десятилетие гражданских войн сделало его единственным консулом и Августом. Далее — несколько плодотворных десятилетий с реформой налоговой системы, строительством дорог и акведуков, обустройством имеющейся территории. Войн было немного. Пиара тоже немного. Но государство, которое с Цезарем, возможно, обречено было распасться и погибнуть (как было уже много раз в истории), получило второе дыхание и прожило еще несколько сотен лет. Кстати, Иисус родился в правление Августа, что тоже символично, и на окраине империи.
О чем это я?
В последнее время стабильности я все чаще замечаю, что за фасадом активного освещения деятельности некоторых региональных и федеральных руководителей не стоят реальные дела. То мы все делали стратегии — страны и каждого региона. То боролись с моногородами. Теперь вот учредили Агентство стратегических инициатив и открытое правительство. Дело в общем хорошее. Все это происходит на фоне непрерывных требований сделаться инвестиционно привлекательными и, что самое важное, бороться за создание высокопроизводительных рабочих мест. Практически каждый год — новая борьба. А старые куда делись? Где эти стратегии, с ними кто-то сверился за три года после их написания? Что-то изменилось в моногородах? И куда ушла сотня миллиардов долларов оттока капитала в этом только году? А сколько у нас проведено совещаний и выделено денег на поддержку малого и среднего бизнеса? Тогда почему почти поголовно представители оного утверждают, что в каждом следующем году работать тяжелее, чем в предыдущем, поборы растут, а рынок сужается. И почему очень многие из них стали активно устраивать своих детей учиться за границу? Нет, я понимаю, когда за границу едет получать высшее образование ребенок миллионера. Потом приедет управлять компанией отца, обогащенный западными методиками бухгалтерского учета и знанием английского. Но когда средний, совсем не богатый класс на последние деньги отправляет туда учиться детей, и уже не в университет, а в школу, то это, конечно, абзац. Полная инвестиционная привлекательность. Очень похожая на празднование 200-летнего юбилея Бородинского сражения. Были там? Ни пройти, ни подъехать, ни увидеть что-либо, ни в туалет нормально сходить. Как обычно.
Теперь надо думать вот о чем. Где-то рядом с нами, в катакомбах или на улицах, прорастает некая новая система жизни и управления, которая развернется, когда старая доест себя сама. Когда вывезет все деньги из страны, уничтожит до конца высшее и среднее образование и медицину. Что прорастет тогда и кто на новых принципах и технологиях заново организует жизнь? Где тот постиндустриальный росток информационного сетевого общества знания, которому не понадобится пяти темных веков, инквизиции и чумы, чтобы наступила эпоха Возрождения? Где-то рядом с нами живут эти люди, которые думают о будущем на горизонте 150-200 лет. Где-то находятся лаборатории, в которых отрабатываются прототипы. Кто-то продолжает воспитывать детей в любви к своей родине, потому что другой, как и матери, у нас уже никогда не будет. Наступает пора думать вместе, выходить из катакомб, рисовать рыбу на песке, чтобы тебя узнали. Вот только на арену к львам очень не хочется…
И не надо думать, что я про Россию. Про Россию тоже, но и про весь мир. Границы почти исчезли, и проблемы у всех очень похожие. Горизонт у всех приближается, перемены ускоряются, производительность труда особо не растет, фундаментальных открытий давно уже не делают, в городах жить становится трудно, а куда денешься. Поэтому думать надо уже всем шариком.
Автор — руководитель комитета по стратегии Российского управленческого сообщества; бывший заместитель председателя правительства Свердловской области
