За употребление «фашизма» – судить
Будь моя воля, я законодательно запретил бы употребление в русском языке существительных «фашизм» и «фашист» и прилагательного «фашистский» в любом другом контексте, кроме конкретно-исторического.
Нет, не сажал бы в тюрьму (как сажают в Германии за отрицание Холокоста, а в Украине – за отрицание Голодомора), я принципиальный противник уголовного преследования за мыслепреступления, но штрафовал бы как за мелкое хулиганство. Потому что употребление этих слов и есть хулиганство, причем далеко не всегда – мелкое.
А за применение словосочетания «русский фашизм» штрафовал бы втрое. Нет, впятеро! И лишал бы за него докторов и кандидатов наук (благо, почти никто кроме них этим словосочетанием не пользуется) научных степеней и ученых званий.
Даже с конкретно-историческим значением слова «фашизм» все далеко не просто. Фашизм был в Италии. Национал-социализм (нацизм), который вообще-то лучше называть гитлеризмом, – в Германии. Называть эти две идеологии (и эти две практики) одним и тем же словом, мягко говоря, некорректно.
Меж тем, к фашизму подверстывают у нас и франкизм в Испании, и японский милитаризм. Фашистами в СССР называли в разные годы и Иосифа Броз Тито, и Пол Пота. И Салазара, и Пиночета. Не говоря уж о навязчивом бреде на тему о том, что сионизм - это еврейский (или израильский) фашизм.
Причем во всех этих случаях мы мысленно приравниваем вышеперечисленных «фашистов» к Адольфу Гитлеру, что представляет собой не только упрощение, но и извращение. Куда уместнее было бы говорить о фашизоидности (то есть о наличии определенного, но далеко не полного набора признаков истинного гитлеризма), в той или иной мере присущей тем или иным политическим режимам.
Однако с фашизоидностью каши не сваришь. Шубы на ней не сошьешь. Антифашизоидного гранта не получишь. Наконец, «фашизоидом» не обзовешься – даже в научной дискуссии: больно уж это ученое слово даже для наших докторов и кандидатов наук. Можно даже без «даже».
В послевоенном детстве мы обзывали друг друга «фашистами» – перед тем как «стыкнуться» (то есть подраться). И – отдельно от этого, – играя в войну, разбивались на две группы: на «русских» и на «фашистов». Слово «немец» в этих играх не употребляли, только – «фриц». А ведь слово «фриц» и означало «солдат вермахта», то есть «фашист».
Однако это была, разумеется, ролевая игра. И звание «фашиста» (или «фрица») переходило от одного к другому, как шпага Лаэрта в поединке с Гамлетом. И поэтому «не считалось». А вот обозвать ровесника фашистом вне игры – это другое дело. Тут уж получи в пятак и не жалуйся.
В наши дни фашистами обзывают друг друга либералы и государственники (патриоты). Особо усердствуют первые. Из цепочки – государственник, патриот, националист, шовинист, фашист – они изымают три промежуточных, а то и все четыре первых звена. Любишь родину? Значит, фашист! Речи о «либеральном фашизме» тоже звучат, но значительно реже и тише. На мой взгляд, одинаково кощунственно и то, и другое.
В знаменитой советской кинокомедии «нехорошего человека» называли «редиской». Выражение это, ныне уже подзабывшееся, моментально стало тогда крылатым. В наши дни на смену «редиске» пришел, увы, все тот же «фашист» (в значении «нехороший человек») - и это отвратительно. Приберегите, что называется, сильные слова для адекватно сильных ситуаций.
В больших городах постоянно воюют друг с дружкой две банды – Фа и Антифа. Книги об этом пишут, фильмы снимают. Меж тем, понятно, что и одни не фашисты, и другие не антифашисты, хотя парни и там, и тут, мягко говоря, хулиганистые. Попадаются среди них отморозки и даже убийцы, вот только фашистов нет. И антифашистов, кстати, нет тоже.
Слово «антифашизм» и само по себе вызывает серьезное недоумение. Нет, в историческом плане все понятно: антифашистская коалиция, открытие второго фронта, и т.д., и т.п. Но в наши дни? В фашистском государстве антифашизм невозможен по определению – всех антифашистов тут же пересажают или перестреляют, а в любом другом он выглядит или ханжеством, или все тем же голословным обзывательством.
Ну, и наконец, «русский фашизм». Поневоле вспоминается один исторический анекдот, изложенный в книге Юрия Елагина «Укрощение искусств». Сталин приходит в Большой театр на «Евгения Онегина». Певец, поющий партию Ленского, с перепугу пускает петуха. Сопровождающие с трепетом смотрят на вождя: как он распорядится – выслать, посадить, расстрелять этого «оперного диверсанта»?
- А какое звание носит этот артист? – осведомляется Сталин. «Народный артист РСФСР» - докладывают ему (это звание ниже, чем «народный артист СССР») – Русские – добрый народ, – усмехается вождь в усы. И певец отделывается легким испугом.
Так вот, русские действительно добрый народ. Ни погромов, ни резни по национальному признаку у нас никогда не было – в отличие от ближайших соседей, да и не только от них.
Русская этничность размыта, у нас миллионы смешанных пар, – и пресловутый плавильный котел, запущенный в советское время на полную мощность (пресловутая «новая историческая общность»), а потом, в перестройку, едва не остановленный, сейчас заработал вновь. И когда-нибудь (правда, еще не скоро) понятия «русский» и «россиянин» совместятся друг с другом при наложении как два полных синонима.
Одним словом, «кровь и почва» у нас не проходят. А раз так, то никакого «русского фашизма» нет и быть не может. Ну, есть несколько маргиналов и фриков, утверждающих, будто они «русские фашисты». Какой-нибудь сетевой персонаж по кличке Ежик – он что, фашист или с девочками заигрывает? Ну, десятка два-три таких Ежиков на всю страну.
Это с одной стороны... А с другой, память о войне с фашизмом, память о победе над фашизмом как чуть ли не единственный объединяющий всю страну элемент, – причем элемент, исполненный едва ли не сакрального смысла... Даже лозунг «Россия для русских» – это, знаете ли, далеко не фашизм. А вот «Россия для русских, а нерусских - в газовые камеры!»… Но ведь такой лозунг не звучит, да и зазвучать не может.
Одним словом, с «фашизмом» и в особенности с «русским фашизмом» пора завязывать. Это слово-страшилка, слово-обзывалка, слово-дразнилка. А порой – и слово-паразит. Содержательного смысла слово «фашизм» (и «фашист») не имеет, – кроме как, повторяю, – в конкретно-историческом контексте. А ругать друг друга лучше матом – оно и честнее, и куда больше соответствует национальным особенностям научной дискуссии.
