Александр Чаусов
Чаще всего, когда речь идёт о сектах и культах, диалог упирается в религиозные доктрины и в свободу совести и вероисповедания. Далее разговор заходит о «религиозной конкуренции» и глохнет в пустопорожней полемике. Хотя А. Л. Дворкин уже давно дал определенную классификацию сект и конфессий, а так же их различий.
Дело в том, что у конфессий есть культурный компонент. То есть мы можем говорить о православной, католической, исламской, иудейской культуре. О саентологической, или мормонской культуре мы ничего не знаем. Таких культур нет. Секты и их доктрины вообще не способствуют культурному развитию человека. Скорее наоборот.
Любая конфессия формирует традицию, то самое культурное ядро, генетическую память нации, если хотите, в рамках которой нация как некая общность только и возможна. Секта любыми средствами эту традицию и память пытается выхолостить и вставить на место этой памяти некий суррогат, который при этом постоянно изменяется, чтобы адаптироваться к изменениям внешней среды. Это как со Свидетелями Иеговы и их запретом на переливание крови. Несколько раз в истории данного культа этот запрет в той или иной форме принимался, потом отменялся, потом снова принимался. Даже сейчас непонятно, можно или нельзя иеговистам переливать кровь.
Это отсутствие "культурного ореола"в деятельности секты логично приводит к тому, что, какую бы цель спасения души секта ни декларировала - её реальная деятельность сводится к контролю руководства над адептами, к власти полной и тотальной.
Такая власть над человеком, отметим, и возможна только тогда, когда ментальность человека полностью перекроена. Когда всё конструктивное в человеке, все разумное, доброе и вечное, вся его творческая и созидательная энергия направлена по вполне конкретным руслам. Хочешь служить Богу? Распространяй журналы. Хочешь спасать людей? Заберись на крышу и усиленно представляй, что ты спасаешь людей, которых видишь с крыши (одна из практик, рекомендованных саентологам). Хочешь спасать человеческие души? Крести сотнями мертвых (мормоны). И жертвуй, жертвуй, потому что на журналы и конференции деньги нужны.
Вам не кажется, уважаемые читатели, что вот эти «духовные практики», несколько отличаются от того образца духовной жизни, который являют нам традиционные религии, и который называется святость? Вот и я думаю, что в таком контексте, разница очевидна.
Впрочем, начинать разговор о сектах нужно не с религии и не с доктрины, а с политики. И, если уж совсем конкретно, то с мечты о России Адольфа Алоизовича Гитлера. Данный мыслитель когда-то говорил о том, что для покорения России необходимо, чтобы в каждой деревне, в каждом городском квартале была своя религия, своя история, своя культура. Гитлер в данном случае не был оригинален, он лишь применил более общую формулировку из Библии («Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Матф.12:25)) по отношению именно к нашей стране.
Секты – это, по сути, попытка воплощения мечтаний фюрера. Любая секта предполагает абсолютную, некритичную лояльность своих адептов. Любая секта претендует на то, что её доктрина – истина в абсолютной полноте и последней инстанции. Любая секта – это, по сути, свой маленький мирок, куда попасть довольно просто, а вот выйти оттуда весьма проблематично. То есть, это та самая «деревня» или тот самый «городской квартал», где своя религия и своя история. Граждане РФ, которые являются активными сектантами – это уже не очень граждане РФ. Для них нет ни гимна России, ни Конституции, ни законодательства нашей страны. На месте этих, заметьте, сугубо политических вещей у таких граждан стоит руководство секты, директивы руководства секты, запреты руководства секты. Само руководство секты в львиной доле случаев является гражданами далёкого забугорья со звёздно-полосатым флагом. Что настораживает само по себе. Кстати, религиозная доктрина для многих сект – только ширма для отвода глаз, за которой имеется вполне конкретное политическое и экономическое содержание. При этом, в общем-то, особо тщательно никто не шифруется. Если порыться на просторах этих наших интернетов, легко можно найти сектантские учения о государственном устройстве. Чтиво, я вас уверяю, увлекательнейшее: Замятин и Оруэлл нервно курят в углу.
Возникает естественный вопрос: а почему такие организации присутствуют в нашей стране и в нашей реальности? Отвечая на него, необходимо отметить несколько моментов. Во-первых, у нас есть закон о свободе совести и вероисповедания. Вообще, это хороший и правильный закон. Человек в своём вероисповедании может и должен быть свободен. Для религиозных организаций этот закон, если максимально упростить, означает следующее: в нашей стране может появиться хоть культ электрической лампочки, хоть культ кофейной чашки. Но вот дальше, когда доходит до правоприменительной практики, начинаются интересные нюансы.
Наши чиновники – не религиоведы. То есть, когда к ним приходят «адепты кофейной чашки и электрической лампочки», наших мужей государевых берёт оторопь от такой экзотики и они решительно не понимают, как к таким организациям относиться. Запретишь им регистрироваться и существовать, а они фигак – и подадут на тебя в суд по правам человека. Поэтому наши чиновники их деятельность разрешают, по-тихому. Тем более, что представители сект приходят со всякими красивыми бумажками под названием «Диплом такой-то общественной академии наук».
Наши чиновники не только не религиоведы, но еще и не учёные-академисты. Они не знают, чем отличается общественная академия наук от государственной. А бумажка выглядит красиво, да ещё и с голографической печатью. Ну, как таким деятельность запретишь? Это и есть работа «религиозной ширмы». Чиновник настолько сосредатачивает внимание на религиозной составляющей, что ему просто в голову не приходит посмотреть: а может, это жулики? В свое время это привело, например, к тому, что филиал саентологов появился в клинике им. Бехтерева и еще в очень интересных местах.
Второй аспект правовой проблемы сектантства в том, что есть в нашей стране идейные либералы у власти. Они есть и в Кремле, и в регионах. Либералы закон о свободе совести и вероисповедании трактуют весьма своеобразно: свобода должна быть предоставлена каким угодно религиозным течениям, кроме традиционных.
И если к такому чиновнику начинают обращаться граждане с просьбой убрать от них надоедливых сектантов, оный деятель начинает истерить на тему свободы, мракобесия, религиозной конкуренции и далее по списку. Кроме того, некоторые чиновники за «зеленый свет» для некоторых организаций имеют вполне материальные и не вполне легальные бонусы. Что, опять же, является проблемой коррупции, то есть, лежащей в политической плоскости.
Сейчас, правда, наше государство в целом понимает, что тоталитарные секты обществу ничего хорошего не приносят. Более того: они еще и государству могут проблемы принести. Потому что та часть общества, которая уже в сектах, государству принципиально неподконтрольна. Она подконтрольна руководству секты, которое подконтрольно совсем другому государству. И здесь мы можем говорить и об агентуре влияния, и об откровенном шпионаже, на котором, кстати, ловили некоторых мормонов. И это снова не религиозная, а политическая проблема. Проблема государственной безопасности.
Однако это - такая государственная проблем, с которой мы, обычные граждане, можем вполне успешно бороться. О том, как именно – постараюсь рассказать в дальнейшем.
