Михаил Леонтьев
Совет Федерации вслед за Госдумой ратифицировал протокол о присоединении к ВТО. И по-прежнему нет никаких внятных объяснений, зачем мы во всё это ввязываемся.
Ну, то есть имеются лоялистские рассуждения, логику которых я сейчас вам очень просто сформулирую. Россия, мол, является страной, которая неспособна сама развиваться вне зависимости от внешней конъюнктуры, неспособна развиваться благодаря собственным ресурсам, собственной политической воле. Поэтому, значит, мы должны максимально открыть страну, даже в ущерб своим отраслевым интересам, зато сделать её максимально привлекательной для неких внешних источников инвестиций, адаптировать к внешним регуляторам. В этом случае технологии и капиталы должны притечь и вдруг обеспечить нам счастье и радость.
На мой взгляд, это абсолютный абсурд. Никогда и нигде догоняющее развитие не происходило путем либерализации рынков, – если говорить о крупных экономических организмах, о больших странах, потенциально мировых державах. Такого никогда не было и никогда не будет. Это во-первых.
Но, во-вторых, даже если оставить в стороне методологический спор с ультралибералами, то всё равно нынешняя конъюнктура такова, что на обозримую перспективу никаких серьёзных внешних инвестиций, тем более высокотехнологичных, никаких внешних источников роста для России не будет. Их нет и быть не может. Это очевидно любому добросовестному экономисту вне зависимости от его идеологии и концепции.
Понятно, что в современных реальных условиях Россия не нужна глобальному рынку как поле для инвестиций в структурную перестройку и в технологическое перевооружение, в модернизацию. Россия нужна как рынок сбыта товаров, поскольку товарные рынки схлопываются и каждый более-менее масштабный товарный рынок важен. ВТО открывает двери для максимально свободного, максимально беспрепятственного сбыта у нас импортного ширпотреба. Это – окончательное удушение российского производства. Вот о чём идет речь.
На самом деле речь идёт о том, что единственные источники развития связаны с форсированным развитием внутренних рынков, т. е. с грамотной политикой стимулирующего протекционизма (подчеркну – именно грамотного, а не просто «закрыться и вариться»), с мобилизацией собственных источников, в т. ч. и государственных средств, на форсированную реиндустриализацию России.
С этим связаны любые возможные перспективы постсоветской реинтеграции, потому что единственная возможность перезапустить реинтеграцию в том, что России должна продемонстрировать возможности экономического роста, экономического развития в условиях общей негативной внешней конъюнктуры. Тогда мы с уверенностью можем сказать, что мы будем центром притяжения, а не наоборот. Это – единственная возможность.
Это – абсолютно очевидная вещь. И никаких аргументов в пользу вступления в ВТО нынешняя власть не имеет. У нас практически нет серьёзных экономических чиновников, которые способны были бы произносить эти аргументы, потому что они – не дураки . Большинство нынешнего экономического истеблишмента представляют собой профессиональных людей, именно поэтому всё, что они публично несут, выглядит чрезвычайно жалко. Потому что говорить откровенные глупости они не могут и занимаются откровенной демагогией типа «все 155 стран – так, все в одну сторону, а мы – в другую». Это может быть кричалкой на футболе, но экономическим аргументом такого рода доводы не являются ни в коей степени.
Самое трагичное в истории с ВТО – это даже не тот ущерб, который будет нанесен в результате вступления тем или иным отраслям. У нас и без всякого ВТО слишком слабая протекционистская политика, чтобы этот ущерб был смертелен. Главное – это декларативный и, я бы сказал, идеологический отказ от единственно возможной политики, которая может вытянуть Россию из задницы. Вот это самое неприятное.
