Нонна Дзиваева
Когда моя соседка, русская женщина, говорит, что на все лето повезет сына к своим родителям в Дагестан, откуда она сама родом, я ее не понимаю. Не понимаю, потому что знаю, что в Дагестане небезопасно, там стреляют и взрывают. Там гибнут люди, а еще люди пропадают. И страшно ехать туда, уж лучше куда-нибудь на Урал, если хочется непременно в горы. Хотя и Кавказ, и Урал — всё одна страна. Россия.
Только Кавказ для остальной России, для российского общества — совсем не то, что Урал. Новости с Кавказа нередко — как новости из другой страны. Сводки происшествий об обстрелах, подрывах, терактах воспринимаются уже как сводки из Ирана или Сирии. Последний громкий теракт близ Махачкалы 3 мая, в котором погибли 10 человек и около ста были ранены, прошел почти незамеченным в российских СМИ: о нем сообщили, рассказали подробности — и на следующий день забыли. И мало кто знает, что ранения в том теракте были серьезными, у некоторых пострадавших оторваны конечности: руки, ступни. Были раненные дети.
Журналисты из кавказских республик признают, что чувствуют отношение к Кавказу своих московских коллег как к территории уже нероссийской. И когда те попадают в Махачкалу, например, то очень удивляются тому, что люди здесь живут обычной жизнью, живут по российским законам, а не по шариату, женщины ходят в обычной светской одежде, некоторые — в хиджабах. Но ведь и в Москве женщина в хиджабе — давно не редкость.
Заведующий отделением социологии Института истории, археологии и этнографии дагестанского научного центра РАН Заид Абдулагатов согласен с тем, что россияне часто просто не знают истинного положения вещей на Кавказе : "О Дагестане судят по этим взрывам. Сложилось впечатление, что здесь чуть ли не все дагестанцы хотят уйти из российского пространства — государственного, правового. Но ничего такого здесь нет. Основная масса дагестанцев, больше 90 процентов, хотят остаться в России. Против — лишь несколько процентов людей. Тех, кто слишком увлекся религией".
Хотя он согласен и с тем, что есть тенденция отстранения самого Кавказа от России. И как раз религия стала играть в этом вопросе большую роль. "Сейчас социализация идет в основном по религиозному пути. И это не очень хорошо. Я думаю, что надо усилить светскую траекторию, которая раньше была в школьном образовании, в вузовском образовании и воспитании", — считает социолог.
Социологи говорят об утомлении российского общества темой Кавказа. Хотя это не единственная причина того, что многим Кавказ представляется нероссийским и чужеродным. Источник в правительстве Осетии, согласившийся побеседовать с PublicPost на условиях анонимности, уверен, что сейчас массово тиражируется тезис о Северном Кавказе как об обузе, которую нужно отделить. По его мнению, это обыденная усталость, которая была и при Советском Союзе. Только она не была вправлена в такие массовые процессы, и она не была поддержана на уровне информационно-политической элиты.
"Почему сейчас элита поддерживает эти настроения? Во-первых, это удобная форма, куда можно канализировать какие-то политические и социальные проблемы. То есть возникает некая политическая неурядица или проблема не этнического характера, а политической неразвитости. У либерально настроенной части общества возникает ощущение, что страна идет в политическом смысле не туда, куда она могла бы идти по степени готовности среднего класса. В это время и возникает очень удобная форма направить раздражение, которое существует в среднем классе, в другую сторону и преподнести какую-то тему, которая связана с этническими проблемами".
Вторая проблема, по мнению источника, это то, что на Северном Кавказе не удается купировать вялотекущую партизанщину, и никто не знает, как эффективно ей противостоять.
Ну, и третья — это отсутствие на региональном уровне эффективных административных режимов. В том числе на северо-кавказском уровне. "Региональные политические элиты коррумпированы, пронизаны кланами", — говорит политолог. Но здесь он настаивает, что это уже не этническая проблема, а политическая — "проблема неадекватности избирательных процедур, проблема гражданского общества".
То есть феномен Северного Кавказа, который предстает как особая и сторонняя провинция, связанная с депрессией, затянувшейся войной, какой-то безысходностью, объясняют не столько этнические, сколько политические и региональные категории. И это, по мнению ученых, надо четко разделять.
"Северный Кавказ — это ведь даже не Алжир. Можно его трактовать как российский Алжир, но между Россией и Северным Кавказом — как российским Алжиром — нет даже Средиземного моря, — объясняет собеседник PublicPost. — То есть отделение, про которое орут националисты, очень проблематично, невозможно. Ну, и кроме того, Северный Кавказ неоднороден. Он же разный, Кавказ. Там же существует, например, исламская угроза. В Дагестане, в Чечне существует. И на передовой противостояния с этой угрозой находятся сами дагестанцы и чеченцы. Или, например, в Кабарде подполье появилось. Кто прежде всего борется с этим подпольем? Они сами и борются. В декабре 2010 года там погиб профессор Ципинов, этнограф. Он воспринимал себя российским гражданином, и, в принципе, он и погиб как российский гражданин. Он ведь боролся против радикального исламизма".
Старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований Артур Атаев объясняет взаимную отстраненность Кавказа и России формированием новой идентичности и ментальности.
"В Советском Союзе они формировались центрально, по вертикали власти. И они были связаны с таким понятием, как "советский человек". Вот эти понятия — советский человек, советская общность — они включали всё. Но в 1990-91 годах они были разрушены. И им на смену пришла другая идентичность и ментальность. На Кавказе эта новая идентичность и ментальность — мусульманин. И она не входит в ту целостность, которая существует на сегодняшний день в России. С этого и началось все, и в первую очередь — неприятие друг друга в плане культурном. В последнее время идет неприятие друг друга и в плане политическом. Потому что мусульманство как таковое не допускает в принципе верховенства светской власти", — считает Атаев.
В целом, многие ученые и эксперты сходятся в одном: мало кто понимает и знает, что сейчас происходит на Северном Кавказе. Представления среднестатистического россиянина о Северном Кавказе стереотипны и поверхностны. А набирающий в последнее время популярность лозунг "Хватит кормить Кавказ"отстраняет Кавказ от России все дальше и сильно принижает значение этого региона.
"Надо всегда помнить, что Кавказ — это геополитический узел. А что такое геополитический узел? Это зона интересов держав, сверхдержав и многих стран. И те процессы, которые там идут, в том числе деструктивные, — они ведь внешними силами изучаются под микроскопом. И даже провоцируются ими", — считает Артур Атаев.
"Проблема будет сохраняться довольно долго, — прогнозирует эксперт из правительства Осетии. — И я думаю, что и политически, и технически вряд ли возможно отделение Северного Кавказа. Именно потому, что это приведет к ухудшению по всем параметрам тех проблем, которые вызывают эту усталость, о которой мы говорили раньше. И люди, которые говорят: "Пусть Кавказ отделяется и идет лесом", — конечно, не правы. Дело в том, что лес тогда может прийти к ним".
