Народ получил не в бровь, а в глас
Институт референдума в России фактически отсутствует. Попытки вынести тот или иной вопрос на всенародное обсуждение всякий раз проваливаются.
В последнее десятилетие в государствах — членах Европейского союза появилась тенденция проводить референдумы перед принятием ключевых решений об участии страны в процессе европейской интеграции — например, по вопросу принятия единой европейской валюты. В Швейцарии референдумы проводятся, пожалуй, чаще всего — там граждане голосуют по самым разным поводам. В истории современной Великобритании референдумы проводились всего дважды: о вступлении в ЕЭС в 1975 году и 5 мая 2011 года, когда британцам предлагалось одобрить план перехода на новую систему выборов депутатов палаты общин.
Судя по всему, ничто не может помешать РФ вступить во Всемирную торговую организацию. Центризбирком отказал инициативной группе граждан вынести этот вопрос на референдум. На какие бы правовые нормы ни ссылался ЦИК, ясно одно: наша власть не готова дать людям право влиять на принятие судьбоносных решений. В России референдумов не было уже 20 лет и, судя по всему, не будет еще долго. Казалось бы, чего бояться — ведь Кремль давно уже приучил граждан голосовать так, как ему нужно. Однако вступление в ВТО — случай особый. Видимо, государство знает, что народ «как нужно» тут не проголосует.
В ЦИКе пояснили, что референдум по вопросу вступления в ВТО будет противоречить федеральному конституционному закону «О референдуме». Но все не так однозначно. В законе перечислен только список тем, по которым референдум не может проводиться. На всенародное обсуждение нельзя выносить вопросы «об избрании, о досрочном прекращении, приостановлении или продлении срока полномочий органов, образованных в соответствии с международным договором Российской Федерации, либо должностных лиц, избираемых или назначаемых на должность в соответствии с международным договором Российской Федерации, а также о создании таких органов либо назначении на должность таких лиц, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации». А по остальным вопросам референдум может проводиться, хотя его процедура очень сложная.
В чем конкретно ведомство Чурова усмотрело противоречия с законом в вопросе ВТО, неясно. Подробных объяснений в ЦИК не дают. Но в данной резолюции нет ничего удивительного — отдавать на суд народа свои сомнительные инициативы, которые этот же народ потом и будет расхлебывать, власть не может. Тем более что вступление во Всемирную торговую организацию стало для Дмитрия Медведева своего рода идеей фикс — он неоднократно заявлял, насколько это важно для него лично как для главы государства.
Вместе с тем референдум как механизм налаживания обратной связи с народом при нынешней системе проведения выборов — с их фальсификациями и нарушениями — дал бы Кремлю отличный козырь. Власть могла бы разом ответить на все упреки в антидемократичности. Но, увы, она предпочитает имитацию обсуждений. Дискуссии в Интернете по законам «О полиции» и «Об образовании» тому ярчайшие примеры.
Глас народа в виде всеобщего принятия решений ничего, кроме страха, у элит не вызывает. Наверное, это зависит и от личности тех, кто нами правит. Как бы кто ни относился к Борису Ельцину, он никаких референдумов не боялся — страна голосовала и за Конституцию, и за отношение к Верховному Совету. При Владимире Путине ничего подобного не было — гарант сам менял конституционные законы, да и в принципе нашу жизнь, без чьего-либо одобрения. Видимо, это ему вовсе не нужно.
Комментирует Сергей Жаворонков, политик, экономист
За последние 20 лет референдум в масштабах всей страны проводился у нас один раз в далеком 1993 году. Прошел он еще при прежней Конституции и был назначен самим главой государства. При новом Основном Законе ни одного референдума проведено не было. Так произошло не по причине какой-то ущербности нашей Конституции, а потому, что специальный закон о проведении данного мероприятия позволяет властям фактически по произвольной причине объявлять ту или иную формулировку референдума не соответствующей законодательству в целом.
Это касается не только федеральных референдумов, но и региональных. К примеру, в Москве неоднократно собирались инициативные группы, предлагавшие властям спросить у жителей города мнения по некоторым важнейшим вопросам жизни столицы. Работа по организации референдумов не доходила даже до стадии сбора подписей. Отказ приходил сразу и с похожими формулировками.
Минимальное количество подписей, необходимое для проведения референдума, сегодня также необоснованно велико. Поэтому даже в случае, если инициативные группы и получили бы добро на их сбор, сделать это было бы чрезвычайно сложно.
Разумно было бы перенять швейцарский опыт, согласно которому достаточно «всего» 100 тыс. подписей граждан. Такое количество, с одной стороны, довольно велико, чтобы отсечь всякого рода невменяемых, готовых проводить их по каждому поводу. С другой — крупная политическая сила по значимому вопросу вполне может столько подписей собрать.
Наша Конституция устанавливает только одно ограничение по основанию проведения референдума — на нем не могут решаться вопросы экономической политики. Вступление нашей страны во Всемирную торговую организацию можно отнести как раз к таким вопросам. Как, впрочем, и к сфере межгосударственных договоров. Если смотреть на данное событие с такой точки зрения, провести референдум было бы можно.
В Европе, кстати, тоже не все и не всегда однозначно с выносом важнейших государственных вопросов на референдум. К примеру, во время голосования по проекту так называемой «общеевропейской конституции» некоторые страны ЕС отдали принятие решения на откуп народу, и во многих из них документ провалился. В результате он был принят позднее на уровне парламентов.
http://www.specletter.com/obcshestvo/2012-04-16/narod-poluchil-ne-v-brov-a-v-glas.html
