Как известно, одна из постоянных тем у критиков Церкви – роскошь, которую демонстрируют некоторые высокопоставленные священнослужители. Это тем более удобный повод для нападок, что он хорошо сочетается с давним и укоренившимся стереотипом «попа-мироеда».
Этот вопрос обсуждается в России не первый десяток лет. Еще в 90-е годы возникло выражение "попы в "Мерседесах". Начавшаяся после выходки «панк-феминисток» в Москве антицерковная буря в медиапространстве также активно использует эту тему: в частности, в пример отечественным иерархам постоянно приводят покойного Патриарха Сербского Павла, быт которого был строго аскетическим.
"Нет ничего плохого в том, что Патриарху, епископам, священникам дарят те или иные предметы быта. И даже если это дорогие предметы быта, то я в этом совершенно ничего плохого не вижу", - заявил глава Отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин в эфире радиостанции "Финам FM".
По словам священника, в истории и России, и других стран люди всегда несли самое дорогое в храм, какие-то предметы, которые могут украсить алтарь, иконостас, облачение, предметы быта епископа и священника, резиденцию епископа. "Всегда резиденция епископа - это было лицо Церкви, и предметы, которыми он пользуется, - это лицо Церкви. Это не просто мирской престиж, но и убежденность в том, что епископ - это образ торжествующего, царствующего Христа в Церкви", - подчеркнул Чаплин.
Он напомнил, что в Апокалипсисе царствующий Христос описан таким образом, что там упоминаются драгоценные камни, благородные металлы. Таким образом, епископу "приличествуют дорогие вещи", резюмировал Всеволод Чаплин.
Эти его слова оспорил известный миссионер и православный публицист протодиакон Андрей Кураев: «Если эти слова о Всеволода и есть позиция Патриархии - то какой вывод из них должны сделать сотни новых епископов, вступающих во владение своими новыми дробно-бедными епархиями? Мол, чтобы не срамить Христа торжествующего, и мы должны обставить свой быт (а о. Всеволод тут сказал именно про предметы личного быта, а не предметы богослужения) с максимальной роскошью. Это называется - "епископы станут ближе к народу"? Дорогие собратья и сослужители, может, оставите свою апологию стяжательства, карьеризма и должностной непогрешимости? Хотите жить богато - живите. Осуждать не стану. Иногда даже буду завидовать (ибо и сам не свят). Но Веру нашу не троньте и Евангелие Христово не подменяйте».
Regions.Ru попросили православных священнослужителей и экспертов прокомментировать эту полемику.
Иеромонах Макарий (Маркиш), священнослужитель Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской православной духовной семинарии:
Вся эта история о роскоши базируется на классическом пороке человека – на зависти, грехе, который у нас крайне распространен.
Как православные мы прекрасно знаем, что непогрешимых нет. Поэтому каждому человеку требуется критика, исправление и покаяние. Но наш враг научился все это искажать. Человека можно направить к улучшению жизни, – а можно втоптать в грязь, используя его несовершенство. И, разумеется, когда идет централизованная и очень активная атака на Церковь, враги атакуют там, где возможно – как пытаясь разрушить стену города, бьют туда, где трещина.
Грех зависти, о котором сказано в десятой заповеди, у нас очень распространен. И как священник я могу сказать: нет такого человека, который свободен от этого греха. А еще зависть можно раздуть.
Кстати, в зарубежных странах, которые жили без социальных катаклизмов, спросить человека о его зарплате гораздо неприличнее, чем спросить, какого цвета у него кальсоны. А мы не преодолели наследие прошлого, и по-прежнему не изжито это сование носа в чужой карман. В результате грех зависти выползает наружу и начинает терзать человека.
Конечно, моим собратьям-священнослужителям тоже бывает присуще стяжательство, и это очень плохо. Но церковные люди знают и видят, что это явление существует, но оно вовсе не так уж распространено и не в нем главная угроза церковной жизни. Есть более серьезные опасности, которые никого не интересуют, потому что те, кто занят изобличением стяжательства, ищут монетку под фонарем: берут во внимание только то, что лежит на поверхности.
