У меня такое чувство, будто все люди одновременно сошли с ума. Все набрасываются друг на друга и осыпают друг друга оскорблениями не только уже в социальных сетях, но и в реальной жизни. Чуть ли не каждый день появляется инициативная группа людей, которая считает нетерпимым поведение другой группы людей. А назавтра появляется группа, считающая нетерпимым поведение той первой группы. Взаимные оскорбления наслаиваются друг на друга и растут как… как эпидемия краснухи в детском садике.
Вот, например, группа Pussy Riot устроила «панк-молебен» в храме Христа Спасителя, так немедленно же появилась группа оскорбленных верующих (во главе с протоиереем Чаплиным) с требованием упечь Pussy Riot в тюрьму на семь лет. А на следующий день появилась группа, которая обвиняет протоиерея Чаплина в несоразмерной, противоречащей Писанию жестокости и выходит против жестокости на пикеты к зданию суда. А на третий день появились православные боевики, выходящие к зданию суда, чтобы бить тех, кто вышел протестовать против несоразмерной жестокости протоиерея Чаплина. На четвертый круг в этой истории пошли протесты против оскорблений, причем с каждым разом протесты все оскорбительней.
Люди! Успокойтесь немножко!
Или вот, например, телеканал НТВ показал пропагандистскую агитку «Анатомия протеста». И на следующий день появилась группа оскорбленных оппозиционеров, протестующих против того, что НТВ лжет. А в ответ нагнали ОМОН, который стал оскорбительно арестовывать протестующих против лжи, провоцируя таким образом еще и протесты против задержаний. А сами журналисты НТВ протестуют против того, что их травят в социальных сетях. И даже подруга моя, прекрасная тележурналистка Катерина Гордеева протестует на «Фейсбуке», что вот снимала для НТВ документальный фильм про рак и приглашена была рассказывать про свой фильм на радио, но эфир отменился, потому что Катя работает на НТВ, а энтэвэшников теперь принято бойкотировать.
Люди! Лю-у-у-уди! Давайте, может, опомнимся слегка, пока не перегрызли друг другу глотки.
И таковы только крупные события, обсуждаемые всенародно. А есть же еще множество мелких. Вот, например, мне пишет в почту неравнодушная молодая женщина. Жалуется на ведущих телеканала «Дождь» Ольгу Шакину и Анну Монгайт, которые в эфире своего телеканала издевались, дескать, над инвалидами, смеялись над оперой, написанной аутистом, называли людей, живущих с синдромом Дауна, просто даунами и хихикали над великим физиком Стивеном Хокингом, пытаясь вообразить, как это он, будучи человеком совершенно парализованным, ухитрился иметь детей. Того и гляди завтра и у дверей телеканала «Дождь» выстроятся пикеты с требованием если не посадить Шакину и Монгайт на семь лет, то хотя бы уволить.
Люди! Успокойтесь! Я, кажется, понимаю, что с нами происходит.
Это синдром детского садика. Знаете, что происходит с ребенком, который сидел-сидел дома, да вдруг был отдан в детский сад? Такой домашний ребенок в первую же неделю в детском садике непременно заболевает. Просто потому что у домашнего ребенка нет иммунитета к детсадовским инфекциям, которыми остальные дети уже переболели.
Вот так и мы. Лет пятнадцать как минимум мы жили исключительно частной жизнью и вдруг в одночасье стали жить общественной. И эпидемия нетерпимости охватила нас, забывших, что вообще-то существуют люди, всерьез думающие иначе, чем мы. Этим надо переболеть, по возможности постаравшись избежать осложнений. Надо адаптироваться к общественной жизни, чтобы жить ею, не перегрызая друг другу глотки и не требуя от государства для противников своих казней и сроков. Когда адаптируемся, станет немного полегче. Станет понятно, что:
1. В храмах (всюду, где церковь играет сколь бы то ни было заметную роль) иногда хулиганят. Это ничего. За это надо наказывать, конечно, но не жестоко, не тюремными сроками, чтобы не отойти от проповедуемого церковью милосердия.
2. Священники склонны к морализаторству, переходящему даже в мракобесие. Это тоже ничего. Так бывает. В отличие от атеиста, священник должен верить в рай и ад, и потому к святотатству относиться серьезнее, чем может понять атеист.
3. Журналисты врут. Это нехорошо, конечно, но так бывает. Так было всегда и так всегда будет. Можно и нужно уличать журналистов во лжи, стыдить их. Но журналистская ложь — это не конец света.
4. Публика не разбирается. Уличив во лжи одного журналиста, публика называет лгунами всех журналистов. Прознав, что актриса N имеет любовника, публика записывает всех актрис в проститутки. Это тоже ничего. Это плата за публичность.
5. Над инвалидами смеются. Это некрасиво, но так тоже случается. Как правило, не со зла, а потому что здоровому человеку трудно представить себя немощным.
Незрелость нашего общества проявляется в том, что при всяком конфликте мы спешим жаловаться начальству. Pussy Riot жалуются на Путина Богородице. Протоиерей Чаплин жалуется на Pussy Riot властям. Оппозиционеры жалуются на НТВ в прокуратуру. НТВ обращается за помощью против оппозиционеров к ОМОНу. И даже на незадачливых Шакину и Монгайт возмущенная общественность жалуется главному редактору «Дождя».
Мы как детсадовцы: чуть что — бежим к воспитательнице с криками: «Мариванна, меня обижают!»
