Что, собственно, произошло? В победе Путина не сомневался никто. Очевидно, что Путин как был лидером большинства, так им и остался, даже если присвоил себе процентов 10, да хоть 20. Более того, я уверен, что, будь у нас даже самые демократические выборы с открытой регистрацией и свободным представительством всех мнений в телевизоре, у Путина все равно было бы преимущество
Кто сегодня мог выиграть у Путина?
Удальцов? Я не уверен, что он набрал бы больше, чем Зюганов. Просто расколол бы коммунистический электорат.
Навальный? Он, в свою очередь, расколол бы электорат Прохорова.
Прохоров? При широком участии других демократических претендентов, вроде Явлинского, Навального, Рыжкова, Касьянова — увы, я в это сегодня не верю. Вообще на правом краю политического поля предложение лидеров явно превосходит спрос.
Я очень хорошо понимаю, почему и справа, и слева мы имеем множество политических деятелей. Правая и левая часть электората — это люди с внятно оформившимися взглядами, для которых нюансы между теми или иными лидерами жизненно важны, а потому они придирчиво изучают каждого, сравнивают, противопоставляют друг другу и легко раскалываются на фракции.
Надо признать, что в России пока что только Путин владеет медианной аудиторией, то есть большинством — не левыми, не правыми, а теми, кого всегда больше всех, людьми без ясно выраженных взглядов, без стройной системы убеждений. Вы можете называть их быдлом, но это просто обычные люди, живущие обычной жизнью. В конце концов, в тривиальной человеческой жизни есть масса своих радостей.
Обычные люди, если и полезут в фонтан, то сделают это спьяну или сдуру, а не по политическим мотивам.
Медианная аудитория составляет большинство в любом обществе. И, как правило, подчиняется тому или иному мощному тренду, спущенному сверху, — либо идет левее, либо — правее, либо стоит на месте намертво. Высокий процент Путина на протяжении всего его царствования свидетельствует о том, что эта медианная аудитория действительно встала намертво. Ее не увлекают ни коммунисты, ни правые, ей нужен такой, как Путин.
А какой он, Путин? Он транслирует страх этих обычных людей перед внешними угрозами, которые обещают разрушить их уютный, хоть и убогий мирок. Они боятся, но едва ли четко знают, чего именно. Путин подсказывает им: «оранжевая революция», американский империализм, экономический кризис, инородцы, геи, реформы, педофилы, развал страны, вообще все инаковое, чужое и подозрительное. Путин обещает спрятать, защитить, прикрыть собой. И люди ему верят.
Как быть тем, кто понимает, что путь Путина — это дорога в никуда? Можно залезть в фонтан или «изувечить хулиганов в обратку», как советует Рывкину Божена Рынска из Лондона. Можно. Но нужно ли это на самом деле?
Я полагаю, что нам следует просто принять: медианное большинство — это тоже наши с вами граждане, обычные люди, которые имеют право быть услышанными. В конце концов, прочный гражданский мир и консолидированное движение вперед возможно лишь в результате консенсуса активного меньшинства и медианного большинства. Иначе мы опять воспроизведем вечную парадигму русской истории — варяги и смерды, опричнина и земщина, просвещенные дворяне и рабы в лаптях, большевики и массы, либералы и «агрессивно-послушное большинство».
Уверен, что после 4 марта у нас один путь — не бить морду, а спокойно настаивать на диалоге власти с гражданским обществом, формулировать понятные и конструктивные лозунги. «Хутину Пуй» не имеет перспектив, чего не скажешь о заявленной властью политической реформе. Прямые выборы губернаторов, изменение законодательства о регистрации партий, изменение выборного законодательства, в частности, на основе анализа всех фактов нарушений. И с дополнительными списками, и с каруселями можно бороться. Мы должны добиться новых законов уже в этом году, коль скоро их перспектива вообще появилась именно под давлением гражданского общества. Не надо про эти законы забывать.
Поделился своими ощущениями с Евгением Алексеевичем Киселевым, который ненадолго отлучился из Украины в Москву. Он воспринял мои рассуждения скептически. Власть победила и отправит оппозицию в игнор, как отправила свободную прессу в самом начале нулевых. Дескать, пускай лают. Киселев об этом хорошо знает, потому что делал в те годы НТВ, другое НТВ. И не исключено, что он прав. Тем не менее, Махатма Ганди, с которым так мечтал поговорить Путин, однажды сказал: «Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь». Важно — мы должны стремиться победить то, что нам не нравится, но не народ. Иначе мы не победим. Мы либо маргинализируемся, либо, победив, опять переломаем обычных людей через колено, как уже делали все революционеры-реформаторы в русской истории. И рано или поздно получим то, что имеем сейчас.
Словом, я полагаю, что надо работать на медианный электорат, говорить, говорить и говорить с людьми, строить новую партию. Только не левую, и не правую — это обреченная на поражение парадигма. Нужно определить ту повестку дня, которая консолидирует большинство вокруг общей для всех системы ценностей.
Какова она? Не знаю пока точно, но чувствую, что люди хотят просто, чтобы их слышали. И уважали. А вы что думаете?
