«Русский журнал» продолжает знакомить читателей с наиболее интересными текстами о российской политике, опубликованными в англоязычных изданиях.
Ранее мы опубликовали интервью со Стивеном Сестановичем, интервью с Беном Жудой, перевод статьи Андраника Миграняна и перевод недавно опубликованной статьи Стивена Холмса и Ивана Крастева.
Ниже публикуется перевод статьи Фионы Хилл и Клиффорда Гадди, недавно опубликованной во влиятельном республиканском журнале The National Interest.
Фиона Хилл – глава Центра исследований США и Европы в Институте Брукингса.
Клиффорд Гадди – старший научный сотрудник Института Брукингса; экономист, специализирующийся на России.
* * *
В ходе последней осенней сессии Валдайского дискуссионного клуба, проходящей в Москве ежегодной встречи российских лидеров с западными журналистами и представителями академического сообщества, Владимир Владимирович Путин дал ясно понять, что не намерен отступать от недавно озвученной им заявки на президентское кресло, которое ныне занимает его протеже Дмитрий Медведев, что возможно позволит ему господствовать в политической жизни страны в течение следующих двенадцати лет. В ответ на один из вопросов он сказал: «Мне нет нужды что-либо кому-то доказывать».
В этом вызывающем поведении можно усмотреть два центральных для личности Путина элемента: его твердое убеждение в том, что его судьба прочно переплетена с судьбой его страны, а также непреклонное намерение обустраивать судьбу России путем медленного, методичного процесса принятия решений, который растягивается на большой срок. В предыдущих публичных выступлениях Путин не раз ссылался на одного из героев российской истории, Петра Столыпина, который на посту премьер-министра при царе Николае II инициировал реформы, а также был сторонником выверенных постепенных реформ. Путин также ссылался на своего кумира в американской политике, Франклина Д. Рузвельта, пренебрегшим неписанным двукратным ограничением на президентство, которое до него свято чтили все руководители США. На Валдайской конференции Путину задали прямой вопрос по поводу этих ссылок на Столыпина и Рузвельта, которые, как заметил вопрошавший, оба «не дожили до завершения инициированных ими проектов». Путин нисколько не смутился этим вопросом, выпалив под нервные смешки: «еще рано планировать мои похороны». Очевидно, что он не видит развития следующей фазы российской истории без участия собственной персоны.
Путин, скорее всего, снова станет президентом России в 2012 году. Несмотря на продолжительный срок пребывания на посту президента, а позднее в качестве скрытого властителя за спиной нынешнего президента, Путин по-прежнему остается неясной и недоступной фигурой. Это не случайно, если учитывать, как много усилий он приложил к тому, чтобы скрыть свою истинную личность. Слишком противоречива его официальная биография, что возможно неудивительно для бывшего должностного сотрудника КГБ, сведущего в делах шифрования своей подлинной личности, а порой и самого своего существования. Тайна окутывает его деятельность в КГБ, включая службу в Дрездене в Восточной Германии. Немного известно даже о его деятельности на посту заместителя мэра Санкт-Петербурга, причем настолько мало, что у нас есть только одно опубликованное фото Путина, относящееся к этому важному периоду его официальной карьеры. Его поведение в прошлом так непохоже на внезапно обнаружившуюся у него несколько лет назад склонность к продвижению своего политического образа с широким использованием фотокадров.
Расплывчатость его биографии до прибытия в Москву в августе 1996 обусловила другой аспект его карьеры, а именно — распространенную тенденцию к недооценке его качеств другими людьми. При видимом отсутствии у него определенной идентичности или идеологии, Путина считали «тихим чекистом», который мог легко «раствориться в толпе из двух человек», как однажды выразился эксперт по делам России Павел Баев. У него похоже есть дар заставлять других создавать свои собственные фантазии о нем, не особо заботясь о результате их умозаключений. Когда Путин только вошел в российское правительство, его бывшие знакомые в основном пренебрегали им как второстепенной фигурой. Он слыл «посредственностью», как сказал один высокопоставленный сотрудник в Хельсинки. Его также называли марионеткой «клана Ельцина» (свиты бывшего президента России Бориса Ельцина), наместником силовиков или просто «чекистским головорезом», ведомым жаждой к деньгам.
Ни одна из этих характеристик не оправдалась. Путин оказался гораздо более важным и сложным феноменом, чем кто-либо мог предположить двенадцать лет назад. В качестве президента и премьера он оказался самым долгосрочным лидером в истории России после падения самодержавия. Накануне грядущих президентских выборов в России Путин позиционирует себя в качестве первостепенного действующего лица российского истории. Мы хотим предложить вам здесь портрет человека, созданный на основании официальных биографических данных, его многочисленных интервью и выступлений, собственного опыта взаимодействия с людьми, которые знали его и работали с ним, а также на основании участия автора в ежегодных встречах Валдайского форума. Возникает образ Путина как исследователя истории, который все дальше ступает на хлипкое болото переписывания, производства и манипулирования историей.
Действительно, любая попытка понять Владимира Путина должна начинаться с исследования исторической личности. Сам Путин считает толкование истории чрезвычайно важным. История была его любимым предметом в школе, и он поныне читает много исторической литературы. Он является ценителем силы «практической истории», применения истории в политическом процессе, а также видит в ней общественную и организующую силу, которая может способствовать формированию групповых характеристик и созданию коалиций. На сентябрьской сессии Валдайского дискуссионного клуба заместитель премьер-министра России, Игорь Шувалов, заявил собравшимся, что Путин и его команда «хорошо изучили историю. Мы изучили историю и извлекли правильные уроки из нее». В конце октября 2011 года в интервью «Рейтерз» пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков подчеркнул, что «Путин все время читает книги и в основном по истории России. Он читает мемуары российских исторических деятелей». Для Путина история носит личный характер и воплощается скорее в отдельных личностях и их действиях, нежели в политических, социальных и экономических силах.
В ходе проходившей в сентябре 2005 года сессии Валдайского клуба во время званного обеда с Путиным в Кремле, присутствовавшие обратили внимание на видное местоположение бюстов и портретов великих реформаторов царской эпохи в этом доступном общественности частном пространстве премьера. В 2008 году Кремль и российское правительство провели всенародную полемику, в ходе которой гражданам предлагалось выбрать «самых важных деятелей в истории России». Отбор проводился в формате отсева, в ходе которого набравшие в конце каждого раунда наибольшее количество очков деятели противопоставлялись другим на следующих раундах. Победителем оказался Александр Невский, Великий князь Владимирский XIII века, один из самых значимых ранних правителей России, возведенный в ранг святых Русской Православной церковью. За ним следовал Столыпин, который подал в отставку после ряда политических провалов и впоследствии был убит. Во время голосования ряд российских комментаторов указали на то, что результаты голосования были подтасованы. Независимые опросы показали, что немногие россияне считали эти две исторические фигуры достойными быть названными среди первых двадцати пяти исторических деятелей России. Российскому режиму понадобилось сфабриковать их популярность для своих целей. Но это выглядело неубедительно. Столыпин был оклеветан в советское время и представлен как жестокий тиран народа. Однако теперь Столыпин стал кумиром Путина, исторической фигурой, способной оправдать как политические меры Путина в качестве премьер-министра, так и его планы на дальнейшее развитие России.
Похоже, что Путин взял себе в кумиры Столыпина на срок своего пребывания в должности премьера и ожидаемого в будущем избрания на высший руководящий пост страны, по той причине, что Столыпин предпринял попытку достижения политической, экономической и социальной трансформации России нереволюционными методами. Любимая цитата Путина в настоящий момент – «Нам не нужны великие потрясения. Нам нужна великая Россия» – это перефразированное знаменитое высказывание Столыпина, обращенное депутатам Думы в 1907 году: «Вам, господа, нужны великие потрясения, а нам нужна Великая Россия!». В ходе работы Валдайского клуба в 2011 году, а также в ходе предыдущих сессий клуба, Путин часто ссылался на важность постепенных, эволюционных перемен.
Однако подобные попытки подделывания истории и манипулирование ею для нужд настоящего момента сопряжены с определенными рисками. История упрямая штука, стоит только начать вникать в ее детали. Столыпину, например, не удалось трансформировать Россию путем постепенного, хорошо запланированного процесса после того, как Россия потерпела унизительное поражение в ходе Русско-Японской войны 1904-05 года и пережила революционные потрясения тех лет. Он несколько раз распускал Думу, сталкиваясь с сопротивлением со стороны ее более радикально настроенных членов, а царя Николая Второго утомила игра в конституционную монархию и робкую парламентарную демократию, в которую пытался втянуть его Столыпин. Путин и Столыпин обнаруживают гораздо больше отличий, чем сходств, и было бы опрометчиво предполагать, что Путин разделит судьбу Столыпина в политическом или личном плане. Но в целом перед Путиным стоит та же дилемма, что и некогда перед Столыпиным — прежде чем перейти к моделированию будущего и превращению его в историю таким, каким он себе его представляет, ему необходимо справиться с политическими императивами настоящего. Прошлое учит нас тому, что политические силы и сдвиги порой разворачиваются сами по себе помимо тщательно выверенных усилий по направлению их в нужное русло. Результаты недавних парламентских выборов оказались довольно удручающими для путинской партии «Единая Россия», что должно послужить ее сторонникам как раз такого рода уроком. Путин рассчитывал на то, что избиратели обеспечат ему полную поддержку в Думе на срок грядущего президентского правления. Однако вновь избранная Дума не будет настолько ему покорной, как ожидалось. Трудность в написании исторического сценария состоит в том, чтобы заставить действующих в реальной жизни актеров с пониманием играть свои роли. Путин знает свою роль и играет ее. Его люди не вполне расположены играть назначенные им роли.
И все же, Путин требует признания своей роли в истории России, что делает его видной фигурой нашего времени. Он заслуживает большего понимания. Его мировоззрение сформировалось под влиянием многих факторов, среди которых и архетипичный российский менталитет, а также его ранние годы, подготовка в КГБ и служба в Восточной Германии, опыт работы в Санкт-Петербурге в 1990-х, ранний этап работы за политическими кулисами в Москве, и пребывание на посту главы российского государства. Сила истории — мощный поток пронизывающий все этапы его жизни. Чтобы собрать вместе целостный портрет этого деятеля, мы рассмотрим премьер-министра России в его пяти аспектах: Путин как государственник, способность Путина к выживанию, Путин как аутсайдер, Путин как сторонник рынка и, наконец, Путин как должностное лицо.
Государственник. 29 декабря 1999 года на официальном вебсайте российского правительства появился документ за подписью занимавшего на тот момент пост премьер-министра страны Владимира Путина – «Россия на рубеже тысячелетий». Спустя два дня президент России Борис Ельцин появился на экранах с заявлением о своей отставке. Он сказал, что передает власть Путину, чей опус тут же стал известен как «Манифест тысячелетия». Это было программное заявление Путина, исполненное пониманием исторических уроков.
Главным положением этого манифеста явилось то, что Россия на протяжении всей своей истории теряла свое влияние, когда ее народы оказывались разделены, когда они теряли видение объединявших их общих ценностей, делавших их отличными от других народов. С момента краха коммунизма, утверждал Путин, россияне обрели личные права и свободы, в том числе и свободу личного выражения и право на выезд из страны. Эти всеобщие ценности прекрасны, но они не свойственны для России. Они также не могут обеспечить выживание страны. Существуют и другие свойственные исключительно России ценности, которые Путин назвал «русской идеей». К этим ценностям относится патриотизм, коллективизм и солидарность, державность (вера в то, что России предначертано всегда оставаться сильным государством и могущественной державой), а также непереводимое государственничество, которое, по сути, ставит государство во главу угла.
Россия — не Америка и не Великобритания, в которых исторически укоренились либеральные традиции. Путин писал: «У нас государство, его институты и структуры всегда играли исключительно важную роль в жизни страны, народа. Крепкое государство для россиянина не аномалия, не нечто такое, с чем следует бороться, а, напротив, источник и гарант порядка, инициатор и главная движущая сила любых перемен... Общество желает восстановления направляющей и регулирующей роли государства...» Путин пообещал вернуть государству эту роль. Он объявил себя государственником, слугой государства и его строителем.
Государство обладает особым смыслом для русских. В России, как и во Франции, Германии и в других европейских державах, государство персонифицируется — Россия-Мать, Родина. Однако специфика России в том, что, хотя Россию-Мать надо защищать, она не обязательно будет защищать своих детей. В США государство существует для защиты прав индивидуума. В России государство первостепенно. Государство стоит над индивидуумом, который подчиняется государству и его интересам. Путин — государственник, то есть человек, который верит в то, что Россия должна иметь сильное государство, а значит и сильный государственный аппарат — это по видимому самое очевидное, что можно сказать о бывшем функционере КГБ. Он не уникален в ряду других ведущих фигур России тем, что предан целям государственности, а его качества как государственника были подробно рассмотрены в других биографических исследованиях. Интереснее то, какое влияние на размышления Путина о государстве оказало его прочтение и толкование истории России.
С точки зрения Путина история утверждает важность служения государству и вечную природу государства в противовес эфемерной природе личности. В то же время ни одна из идей Путина не отличается особой новизной. С помощью кремлевского идеолога Владислава Суркова и других людей он присвоил себе и синтезировал коренящиеся глубоко в истории идеи, которые оказались в фокусе внимания российской общественности в 1980-х и особенно в 1990-х годах. В 1996 году Борис Ельцин основал официальную экспертную группу во главе с видным политическим аналитиком Георгием Сатаровым для того, чтобы найти способ создания «новой русской идеи», которая послужит опорой для возрождения «Великой России» после развала СССР. Это экспертное собрание кануло в лету после непродолжительных вялых дебатов, но в связи с этим было заново опубликовано множество важных книг и статей, охватывающих целое столетие российской политической мысли, наряду с менее яркими размышлениями и повторными формулировками современных авторов. Как заметил в 1998 году Владимир Лукин, бывший посол России в США: «Мы все сейчас штудируем единый список литературы».
Новшеством Путина явился синтез этого списка литературы в изобретательном современном сплаве царистских и советских идей. Хотя исторические толкования Путина и идеи государственности трудно постичь не принадлежащим русской культуре людям, они находят широкий резонанс за пределами России. К ним относятся идеи евразийства (давние, восходящие к царским временам попытки оправдать владычество России на пространстве ее империи, заселенном разными народами). В этом ряду и пылкое возвращение в объятия Русской Православной церкви и идеология «суверенной демократии» (притянутое Путином за уши заново сформулированное относящееся к царской эпохе понятие автократии с демократическим уклоном); а также народность – восхваление духа и смысла принадлежности к русским, к русскому народу.
Благодаря изучению истории Путин пришел к одному важному умозаключению: в России существует опасность повторения «смутных времен», которая угрожает распадом или развалом Российского государства. Путин одержим идеей единства и желанием избежать опасностей возникновения расколов в политическом ландшафте и его дробления. Эти настроения из раза в раз звучат в его высказываниях. «Единая Россия» — правящая партия. Путин хочет, чтобы русские и россияне были такими же как и он сам, цельными и одновременно многогранными сильными личностями, а не конгломератами индивидуальностей. С его точки зрения, в России уже не существует знаменитых исторических конфликтов между славянофилами и западниками, Белыми и Красными, левыми и правыми, либералами и фашистами, простым россиянам уже не противостоит вездесущий КГБ, нет преступников и жертв лагерей и чисток, исконные русские не враждуют с меньшинствами. Все в одной лодке и все должны оказывать поддержку государству, России-Матери.
Способность к выживанию. История, с точки зрения Путина, – очень личное дело. Он происходит из семьи, пережившей один из самых черных периодов российской и советской истории. Во время Второй мировой войны его отец, находясь в составе специального подразделения, действовавшего в тылу врага, оказался одним из четырех десантников, вернувшихся живыми после одного из первых сражений под Ленинградом. Нанесенные ему в 1942 году тяжелые ранения, не позволили ему продолжить службу, и он вернулся в Ленинград с женой и сыном. Более миллиона ленинградцев погибло во время блокады города нацистами с сентября 1941 по январь 1944 от артиллерийских обстрелов, голода и болезней. Пятилетний сын Путиных, старший брат Владимира, погиб во время блокады.
Это событие четко вписывается в общий контекст исторического дискурса, для которого характерен образ русских как ведущих непрестанную борьбу за выживание в столкновении с враждебным внешним окружением. Одни индивидуумы и целые семьи гибнут, а другие выживают, когда нет никаких шансов на это, причем без поддержки со стороны государства, но ради и во благо государства. Способность к выживанию возможно является самым распространенным образом мышления среди русских чуть ли ни для всего диапазона возрастов и социальных прослоек, чему способствует совместная память о войне и всевозможных лишениях. Даже в данный период беспрецедентного в истории России процветания этот атавизм можно наблюдать на частных дачных участках, где преимущественно выращивается картофель и другие базовые культуры. Эта черта особенно проявлена в быте ленинградцев или петербуржцев, к которым принадлежит Путин.
Извлеченные Путиным уроки из осады Ленинграда получили развитие в его личном опыте пребывания на посту ответственного за спасение Санкт-Петербурга от продовольственного кризиса зимой 1991 – 1992 года. Готовность к непредвиденным обстоятельствам и худшему варианту развития событий является отличительной чертой его политики на посту главы государства с 2000 года. Путин применяет этот метод мышления с учетом худшего варианта развития событий на государственном уровне: «Всегда имей запасной план. Не бери на себя необратимых обязательств. Ключ успеха в поддержании адекватных ресурсов типа дачных огородов, но в массовом порядке. На посту президента и премьер-министра Путин проводил согласованную политику создания (и проецирования) стабилизационного фонда России и наращивания ее валютных запасов.
Аутсайдер. В 1996 году группа друзей и коллег Путина в Санкт-Петербурге жили по соседству друг с другом в одном из живописных местечек у озера. Все они вращались на внешних орбитах российской власти и регулярно собирались вместе, чтобы в неформальной обстановке обсудить непродуманные действия кремлевской власти. То, что рассказывают о кооперативе «Озеро», наводит на мысль о том, что эта группа аутсайдеров сформулировала план вмешательства в дела государства, отправив в Москву своего кандидата или кандидатов, чтобы те «разобрались на месте». Петербуржцы по определению являются аутсайдерами в московских коридорах власти. Многие из членов этой группы провели значительное время за пределами России или СССР, что позволило им отрешиться от потока событий в стране и бесстрастно проанализировать создавшуюся в ней ситуацию.
Скромное происхождение Путина ставило его в положение аутсайдера в квадрате или даже кубе, поскольку он не относился ни к петербургской элите, ни к советской номенклатуре, ни собственно даже к верхушке КГБ. В отличие от министра обороны и заместителя премьер-министра Сергея Иванова, Путин не слыл «золотым мальчиком» из КГБ – тот, казалось, всегда быстро продвигается к какой-то карьерной цели. Путин даже не участвовал в одном из самых драматических событий недавней истории России – горбачевской Перестройке. В то время, как все его соотечественники были полностью захвачены бурными потоком времен конца 1980-х, Путин находился за границей, в тихой заводи Дрездена, и вернулся в СССР только после падения Берлинской стены. Прибыв в 1996 году в Москву, Путин оказался в положении полного аутсайдера. Его позвали в столицу Анатолий Чубайс и Алексей Кудрин для участия в их кампании по восстановлению порядка в стране и сдерживанию олигархов, приватизировавших всю Москву.
Сторонник рыночной экономики. С точки зрения многих обозревателей, будучи бывалым функционером КГБ, Путин вряд ли подходил в помощники таким архи-либеральным реформаторам, как Чубайс и Кудрин, пусть он и тесно сотрудничал с ними в Санкт-Петербурге. Однако дело в том, что Путин к тому времени уже утвердился на позициях сторонника свободного рынка, а КГБ послужило ему своего рода полигоном для идейной обкатки. В 1984 – 1985 годах Путин прослушал курсы в Институте КГБ. В тот период, по инициативе бывшего главы КГБ Юрия Андропова, этот орган предпринимал отчаянные попытки спасти советский строй, осуществляя интенсивный поиск новой экономической модели с элементами капитализма. КГБ был единственным институтом, который мог осмелиться исследовать советский строй и признать его неэффективность. До этого времени Путин возможно уже ставил под вопрос прочность советской экономики и опыт пребывания в институте КГБ только подтвердил его сомнения. Позднее в 1980-х, во время своего пребывания в Дрездене, Путин получил еще одну возможность воочию увидеть провал коммунизма в считавшемся на тот момент самым продвинутым коммунистическом государстве. У ГДР имелись преимущества, которых был лишен СССР — более качественный человеческий ресурс, недавняя память о капиталистическом порядке, более развитая индустрия и сельское хозяйство — и все же экономика этой страны точно также терпела бедствие. Вернувшись в 1990-х в Санкт-Петербург, Путин вскоре присоединился к ведущим сторонникам свободного рынка того времени (в том числе и к Чубайсу с Кудриным) в составе группы, которую возглавлял мэр Анатолий Собчак, бывший профессор экономики Ленинградского университета, у которого в свое время учился Путин.
После шоковой терапии рыночного капитализма в 1990-х многие в России поспешили изменить свои взгляды на «рынок». Отвернувшись от капитализма, они обратились к идее «государственности», то есть к «экономике. контролируемой государством». Отличие Путина в том, что он сохранил преданность принципам рыночной экономики и частному предпринимательству, несмотря на пережитые испытания 90-х и полученные в Санкт-Петербурге синяки. С точки зрения Путина, история важнее идеологии, и она уже вынесла свой приговор коммунизму. Что бы там ни постулировали советские теоретики, история их опровергла, доказав, что центральное планирование командно-административной экономики обречено на провал. Рынок победил, а Путин оказался на стороне победителя. При этом Путин продолжил свой поиск верного решения задачи согласования интересов частной собственности с нуждами российского государства. Этапы «разборки» Путина с российскими олигархами в прошлом десятилетии убедительно свидетельствует о том, что он последовательно стремился заставить эту группу непокорных, своекорыстных и могущественных деловых людей признать, что интересы государства должны первенствовать над индивидуальными интересами корпораций. Таким образом, Путин облек себя в образ просветленного политического лидера-государственника, который определяет интересы государства, не забывая защищать интересы предпринимателей, который предоставляет им свободу действий, не вмешиваясь в дела бизнеса кроме как в самых крайних случаях, когда какие-либо действия грозят пошатнуть приоритеты государства.
Должностное лицо. Карьерное происхождение Путина из КГБ сыграло важную роль в его подходе к олигархам. Его понимание истории заставило его взять на себя эту роль. В 1997 ФСБ (наследница КГБ) провела серию ежегодных научных собраний под общим названием «Исторические уроки Лубянки». Организатором этого проекта выступил Центр связи с общественностью ФСБ и Академии ФСБ. Они пригласили исследователей, в том числе и из гражданских университетов, которые представили и обсудили работы по различным аспектам истории службы безопасности страны. Не стоит искать прямых указаний на то, что инициатором проведения этих лекций мог быть Путин, но можно с уверенностью сказать, что он о них был осведомлен. К 1998 он фактически стал главой ФСБ.
Темой конференции 1998 года было «Спецслужбы России на рубеже эпох — с конца XIX до 1922 года». Автором одного из докладов была профессор Елена Щербакова из Академии ФСБ, доклад назвался «Буржуазная интеллигенция 1860-х годов как потенциальный противник политической полиции». Щербакова провела исследование и подвергла критике работу Третьего Отдела Собственной канцелярии Его Императорского Величества (маленького отдела игравшего роль секретной полиции царя), ее целью было понять образ мышления и заботы интеллектуалов-оппозиционеров того времени. Третий отдел мог гораздо лучше работать, утверждала докладчица, добавляя, что нынешней Федеральной службе безопасности следует извлечь для себя правильные уроки из истории.
Важнейшей задачей органов безопасности является обеспечение компетентного социального прогнозирования, который позволит предотвратить возникновение определенных тенденций, прежде чем эти тенденции породят последствия, с которыми надо будет бороться. Это особенно верно для времен смуты и социальной нестабильности.
Вопреки некоторым ранним утверждениям, Путин никогда не был шпионом или головорезом из КГБ. (Проецируемый им образ «крутого парня» по большому счету напускной.) Большинство собранных нами историй о том, как действует Путин, свидетельствует о том, что он предпочитает более мягкий, спокойный и тонкий подход. Он делает незабываемые услуги людям даже совершенно незнакомым, исходя из того предположения, что никогда не скажешь наперед, насколько влиятельными они могут стать в будущем. Он собирает информацию о людях и их обстоятельствах, что может помочь ему в будущем наладить с ними связь. Работа Путина в КГБ заключалась скорее в убеждении, чем в принуждении. Путин был должностным лицом с навыками работы с людьми. Согласно одной из версий назначения Путина на службу в Дрезден, его подлинная миссия в ГДР состояла в вербовке функционеров Компартии ГДР и даже сотрудников тайной полиции Штази на сторону СССР и Михаила Горбачева против Эриха Хоннекера, который прилагал активные усилия по саботажу горбачевской перестройки в Восточном блоке. Дрезден отнюдь не был тихой провинциальной заводью, как утверждают многие биографы Путина, этот город стал центром внутрипартийной оппозиции Хоннекеру, которую возглавляли местный партийный лидер Ханс Модров и другие. Путин явно гордился своим назначением в Дрезден, и в своих интервью не раз говорил, что из приобретенных им в КГБ навыков главнейшим является способность общаться с людьми. Путин понял и принял принципы британского ученого и начальника разведки Джона Мастремана, выраженные в его «системе двух крестов»: не уничтожай своих противников, приручай их, ставь их под свой контроль, манипулируй ими и пусть они осуществляют для тебя твои задачи.
Карьера Путина в Москве с момента его первого появления там летом 1996 по настоящий момент, по сути, является хронологическим перечнем заданий, выполненных должностным лицом – этому Путин научился в КГБ, это он практиковал в Дрездене. Через эту призму он смотрел на семейство Ельцина, на олигархов и прочих, и его глазам открывалась картина разрушения российского государства в 1990-х, которое они просто растаскивали в силу своих нужд. С точки зрения Путина, эти люди были вражескими агентами, действующими на территории России. Что с ними делать? Провести контр-операцию. Когда Путин стал должностным лицом в Кремле, ему предстояло кооптировать их, поставить на услужение государству на его условиях, а не на их.
Вычисление перспективных агентов, их вербовка и управление ими — это очень интимный процесс, подразумевающий работу с глазу на глаз. Однако, устранив семейство Ельцина и олигархов, Путин теперь стремится применить свои навыки должностного лица к целому народу, поставить на службу государства каждого россиянина. Как такое может в принципе быть осуществлено? Он не может кооптировать каждого россиянина по отдельности. Тут-то как раз история становится важнейшим инструментом в его арсенале, именно тут Путин переступает красную черту, отделяющую исследование истории и применение ее уроков от фабрикования истории и манипулирования ею. Определяя историю, Путин стремится переманить на свою сторону целые группы и классы. Он решает, история каких групп является частью суммарного мифа, а какие группы оказываются за рамками коллективной истории. Это мощный инструмент, который позволяет отличить своих от чужих. Оба эти понятия стали пикантной отличительной чертой современной России. Одна из самых важных из спонсируемых Кремлем молодежных политических организаций называется «Наши». В задачи этой организации зачастую входит очернение, а порой и физическая расправа над «чужими».
Использование истории. Роль должностного лица Путин возвел до государственных масштабов. На протяжении всей своей карьеры от Ленинграда до Дрездена, от Санкт-Петербурга до Москвы Путин продвигался от периферии к центру, став в итоге человеком, активно творящим историю. Вместо произнесения длинных речей в духе Фиделя Кастро, Путин прибег к методам подобающим должностному лицу, налаживая контакт с россиянами один на один — посредством участия в телепередачах и горячих линиях, пресс-конференциях, где все видят, как он тщательно старается давать личные ответы каждому из вопрошающих. Он также прибегает к необычным инсценировкам, когда он преображается в водолаза, автогонщика, мотоциклиста, пилота аэроплана — все это делается с целью налаживания непосредственного контакта с самыми разными социальными группами россиян.
Ссылки Путина на Столыпина и других также тщательно рассчитаны и служат определенным целям. Как гласит «Манифест тысячелетия», Путин стремится обустроить Россию. Он видит себя в качестве исторической фигуры в пантеоне тех, кто стремился спасти российское государство до него. Он должен работать с тем, что у него имеется, стараясь улучшить ситуацию, не ориентируясь ни на какие радикальные трансформации. Он никогда не забывает о печальной судьбе Горбачева в 1980-х и Ельцина в 1990-х, не забывает он и о множестве других владык. Сторонние наблюдатели могут не захотеть верить ему, но именно таким он себя видит. Если США и другие политические лидеры хотят сотрудничать с Путиным после 2012, им стоит внимательнее отнестись к истории и подыграть путинскому пониманию истории. Иначе Путин, как хорошее должностное лицо, непременно найдет способ заставить их работать на свои собственные интересы и интересы России.
Однако то внимание, которое Путин уделяет истории, вскрывает его слабость. Есть разница между человеком, изучающим историю, и тем, кто ее пишет. Порядочный исторический исследователь учится на ошибках прошлого. А тот, кто пишет ее, стараясь подогнать ее под нужды современности, старается затушевать ошибки. Когда ошибки отбеливаются, становится трудно учиться на уроках истории, а государственный лидер становится неспособным взглянуть на нее со стороны и сделать беспристрастные выводы.
Как мы наблюдали в ходе работы всех Валдайских форумов, а также в общении с российскими лидерами в других ситуациях, политическая система, созданная Путиным за прошедшие двенадцать лет, крайне персонифицирована и в значительной мере опирается на фигуру Путина как центральный элемент. Он подходит к каждому взаимодействию как опытный вербовщик, а других людей рассматривает в качестве сырьевого материала для разведки. Похоже, что он не обращается к другим за прямым советом или толкованием событий и оценке личности людей. Точно также он подходит и к чтению истории — Путин берет информацию и принимает решение. Ему непросто делегировать ответственность другим людям, что видно на опыте его работы с Дмитрием Медведевым. Ограничения созданной им системы очевидны. Как только Путин уйдет, все надежды на политическое будущее для России провалятся. В настоящее время не существует ни одного сценария развития событий в России без участия обладающего прекрасными навыками выживания Владимира Владимировича Путина.
