Буржуазная революция без буржуазии
Социальный строй, сложившийся в Российской Федерации к началу десятых годов двадцать первого века, все чаще называют «феодализмом». Может показаться, что это незаслуженное оскорбление. На самом деле, это незаслуженный комплимент.
Классический феодализм – это, в конечном счёте, «разделение труда»: крестьянин пашет землю, а война, политика, международные отношения, наука, искусства и прочие хлопотные занятия - удел феодала. Феодалов убивают на поле боя и в результате заговоров, они лишаются своих уделов, женятся не по любви и т.д. Все эти «естественные обременения» дают феодалу моральное право на привилегированное положение, а крестьянину – основания его признавать. Чем труднее живется барину, тем проще крестьянину принимать тяготы своего положения. И наоборот, эмансипация господина лишает его морального права на господство…
«Новейшая аристократия» («элита»), оформившаяся в современной России, не имеет, вообще, никакого морального права на привилегии. И никогда не имела. В нынешнюю «элиту» приводят не заслуги перед отечеством и даже не древность рода, а деньги. Причем, деньги, приобретенные бесчестно. Более того, если прежде речь шла о баловнях судьбы или ловких мошенниках, то теперь львиная доля «элиты» - мздоимцы, лихоимцы, казнокрады и прочие заведомые проходимцы.
Как верно заметил Сергей Полонский, «у кого нет миллиарда – идёт в жопу». Справедливость этого афоризма он сполна испытал на себе. Действительно, полномочия «новейшего российского аристократа» истекают ровно в тот момент, когда он лишается заветного миллиарда. Как в сказке про Золушку. А значит, чтобы уничтожить «новейшую российскую аристократию» напалм не нужен. Достаточно обнулить счета...
«Могильщик» классического феодализма – буржуа. В условиях мира аристократия разлагается и превращается в класс паразитов. С другой стороны, возникает класс экономически независимых простолюдинов, способных поставить вопрос о «расторжении контракта в одностороннем порядке». Когда накапливается критическая масса таких людей, социальный строй страны приводится в соответствие с новыми реалиями.
Вернемся в нашу страну. Наша «аристократия» родилась мертвой, от мертвой мамы. Права у нее – хуже птичьих. Сам собой возникает нескромный вопрос: почему их до сих пор не свергли? Ответ очевиден: потому что в России нет буржуа. А кто есть? «Средний класс» - то есть, прослойка людей «буржуазно потребляющих». Но как съеденный за завтраком банан не превращает человека в обезьяну, так купленный в кредит «Кашкай» или дайвинг в Шарм-аль-Шейхе не превращает его в буржуа. Нет экономической независимости – нет ничего. Буржуа нельзя уволить. Нельзя лишить средств к существованию. Буржуа – это тот, кто крепко стоит на своих ногах.
В Российской Федерации этот класс не сложился. Сам по себе микроскопический малый бизнес сегодня - почти на сто процентов услуги (и чуть-чуть строительство). Собственность в современной РФ – это такая «художественная условность»: она «как бы есть», но в любой момент может «перестать быть». Прочий, «средний класс» - и вовсе на зарплате. А значит, честно заработанный кусок нужно поскорее засунуть в рот и проглотить, не теряя время на измельчение и смачивание слюной. Отсюда бросающиеся в глаза приметы мнимой российской «зажиточности». Потому русские пьют в своих ол-инклюзив-отелях, как в последний раз. И меняют одну хорошую машину на другую, чтобы через полгода, даст Бог, поменять на третью.
Вырождение аристократии классической всегда связано с появлением лакеев – обслуживающего персонала, живущего господской жизнью. Не совсем господской, конечно. Но духи понюхать, жилетку за барином доносить – всегда пожалуйста. Трагедия людей, составляющих российский «средний класс» состоит в том, что они – лакеи поневоле. Молодые люди, полные сил, энергии, талантов, хваткие, активные, любопытные, с широким кругозором и развитым интеллектом обречены на унизительную роль «возжигателей ламп» и «чесателей пяток». И на унизительную кличку «офисный планктон».
Нынешнее «протестное поветрие», охватившее российский «средний класс», имеет преимущественно «психотерапевтические» причины. Потому так часто звучит словосочетание «чувство собственного достоинства». «Лакеи поневоле» мучительно ищут повод для элементарного самоуважения. И больше ничего. Но пока нынешний уровень потребления будет сохраняться, «средний класс» будет неизбежно возвращаться в «офисное стойло». Не потому что подсел на «потребительскую иглу». Просто ему больше некуда идти…
«Элита» и связанный с нею «средний класс», по большому счёту, не нуждаются в остальной стране. А страна в них. Людей, работающих в сверхприбыльных отраслях – немного. Остальные: или «живут на свои», или бюджетники – то есть, обуза. По большому счёту население сегодня никто не эксплуатирует. Основные источники шальных денег были созданы еще в СССР. По нынешним временам, это всё равно, что подарены волшебником из голубого вертолёта. Все окружающие нас безобразия – лишь производные от паразитического аморального устройства страны. Так сказать, побочный эффект.
Специально людям никто не гадит, даже «заботятся» - «материнский капитал», «повышение пенсий» и прочая умеренная благостыня. Люди искренне не понимают: каких именно перемен им желать и потому не желают ничего.
Вся эта уродливая конструкция покоится на зыбком фундаменте высоких цен на сырьё. Пока фундамент цел, никакие реальные перемены в стране невозможны. Потому что они, на самом деле, никому не нужны. Иллюзии, возникшие в этот выборный цикл, связаны исключительно с безбожно завышенной оценкой роли товарища Путина в истории человечества. В лучшем случае, поменяют портреты на стенках. Но всё изменится в одночасье, когда сырьевые рынки залихорадит. Тогда безобидный «офисный планктон» даст фору большевикам.
Изгнание из «офисного рая» - это почти мгновенное погружение в нищету. С другой стороны – остаётся жажда мести за бездарно профуканные лучшие годы. С третьей - навыки обмена информацией и самоорганизации, отработанные нынешней жаркой зимой. Единственное слабое место – идейный голод. А это на крутых поворотах истории очень опасно. Потому что проскакиваем мы их быстро, а потом радуемся, что «путинский феодализм» всё-таки не такой кровавый, как «сталинский».
Единственный способ в очередной раз не вернуться в прежнее место – «буржуазная революция», в которой буржуазия – не средство, а цель. В ХХ веке такие революции случались трижды. Все три раза «сверху». Первые две закончились смертью их инициаторов – Столыпина и Ленина («НЭП»). Третью - начал Горбачев и предал Ельцин. Как всё, исходящее «сверху», революции эти были рыхлыми, половинчатыми, робкими. Все три с треском провалились.
Единственный пример, когда это делалось «снизу» - «революция роз» в Грузии. И эта революция удалась! По крайней мере, она продолжается 9-й год и плоды ее впечатляют…
Наши стартовые условия пока выглядят гораздо предпочтительнее. В конце концов, у нас есть целый класс, измаявшийся без настоящего дела! А значит, кадровый голод нашей революции точно не грозит. Об остальном – договоримся. Главное, поскорее начать. Чтобы знать: куда бежать и что делать, когда упадут стропила.
