Массовые протесты 10 и 24 декабря в Москве, в которых около 50-60 тысяч человек (или 29-30 тысяч человек, согласно данным ГУВД) потребовали честных выборов и выступили против масштабных фальсификаций во время последних парламентских выборов, вызвали чувство эйфории и у оппозиции в России, и на Западе.
Многие начали говорить о российской «арабской весне», делегитимизации российской власти и конце путинского режима. Я попытаюсь описать условия, в которых в настоящий момент находятся власть и оппозиция, а также, их готовность к диалогу.
Во-первых, правительство. Я участвовал в транслируемом на федеральном телеканале «прямом включении с Владимиром Путиным», которое длилось 4,5 часа. Я не заметил ни толики волнения в его поведении или его ответах на вопросы относительно самых острых внутренних и международных проблем, включая некоторые неприятные личные вопросы. Казалось, что Путин и российские власти в полной мере осознавали, что природа протестов заключается в куда более серьезных причинах, чем разнообразные нарушения избирательного законодательства.
Как неоднократно отмечали президент и премьер-министр, страна непозволительно сильно страдает от высокого уровня коррупции. Это стало очевидным, когда президент признался в хищениях в ходе размещения оборонных заказов, которые выразились в потере миллиардов рублей. Или недавнее заявление премьер-министра о том, что главы многих энергетических компаний получают заказы и возможность заработать способами, которые не позволяют честной конкуренции развиться на рынке. Помимо этого, существует понимание растущего недовольства среди молодежи, которая не может получить доступ к карьерному росту или участию в политике. В политическом отношении, остаются те же почти непреодолимые препятствия по регистрации новых партий. Это приводит к тому, что многие за рамками законного политического процесса, оказываются экстремистскими и втянутыми в сферу уличных протестов. Далее, отсутствие прямых выборов губернаторов и ограничивающая система возможности участия в Государственной Думе приводят к эффективному исключению новой когорты светлых и талантливых людей из эшелонов власти. Формирование Думы на основе исключительно партийных списков ведет к «обесцвечиванию» представителей, а также к понижению престижности законодательной ветви власти в глазах населения.
Теперь, стоит посмотреть на выводы, которые были сделаны властями после выборов четвертого декабря, вызвавших объединение людей. Власти предприняли ряд мер, свидетельствующих о желании пойти навстречу социальному импульсу и о решительных действиях в этом направлении. И премьер-министр, и президент высказались о важных шагах, сделанных в сторону борьбы с коррупцией. Для того, что избежать превращения этого во внутреннюю проблему структур власти, и во имя того, чтобы увеличить общественный контроль за исполнением, правительство предприняло ряд мер в сфере найма и развития политической системы. Новое руководство Думы является одним из тому примеров, как и новые назначения в правительстве и администрации президента.
Особенно заметным стало назначение Дмитрия Рогозина на должность вице-премьера. В политическом истеблишменте он традиционно считается сторонником национально-патриотических сил. (В российском правительстве всегда было полно либералов, что подтверждают назначения Анатолия Чубайса, Сергея Кириенко, а также более недавние назначения Алексея Кудрина, Александра Жукова и прочих). Это назначение является уникальным назначением в правительство «другого» политика, словно подающее сигнал, что интересы населения учитываются. Помимо этого, многие политические решения в отношении политической системы направлены на удовлетворение требований более либерально настроенных граждан. Это включает в себя упрощенную процедуру регистрации политических партий, возврат выборов губернаторов, возврат одномандатных избирательных участков на выборы, и ряд других мер, направленных на укрепление демократической системы в России.
Возникает вопрос: хватит ли этих мер для того, чтобы - а) успокоить страсти и протесты и б) гарантировать победу Путина на президентских выборах в марте? С моей точки зрения, ответ - да.
Ответ отчасти складывается из восприятия оппозиции.
Она различается и в организации, и в идеологии. В разновидностях, оппозиция соответствует полному политическому спектру в России, от анархистов до монархистов. Требования оппозиции и ее сторонников могут быть разделены на несколько категорий. Для тех, кто пришел на Болотную площадь и на проспект Сахарова для того, чтобы повлиять на власть и быть услышанными, действия правительства открыли двери, упростив правила регистрации политических партий и возврат одномандатных округов. Многие из протестующих могли заключить, что власти их услышали и отреагировали на их требования. Это также в большой степени относится к националистически империалистическому сегменту, чьи интересы представляет Дмитрий Рогозин.
Но помимо этих протестующих, есть и другие, например, Алексей Навальный, для которых борьба за честные выборы является лишь дымовой завесой, тогда как основной их целью является смена нынешнего режима путем растущего давления уличными протестами, радикальными требованиями по отмене результатов недавних парламентских выборов, проведению новых выборов в Думу и новых президентских выборов.
Некоторые активисты из протестующих, среди которых бывший президент СССР Михаил Горбачев, выглядят настолько опьяненными от перспективы возможного падения режима, что они уже почти призывают провести круглый стол, на котором они смогут определить условия капитуляции Путина.
Насколько обосновано ощущение безальтернативной победы? Не удивительно, что Горбачев пытается преподнести нынешнюю политическую ситуацию в таком свете.
Всей своей политической карьерой, он доказал, что плохо чувствует политическую динамику, что привело к тому, что он потерял страну, которую хотел модернизировать.
Другие радикально настроенные протестующие вокруг Горбачева видимо рассчитывают на то, что власти будут также беспомощны и напуганы, как тогда, когда Горбачев сам стоял во главе распада Советского Союза.
Но нынешние власти и лидеры сильно отличаются от своих коллег позднего периода Советского Союза, а Путин не Горбачев.
Не существует достаточных причин для отмены результатов выборов Государственной Думы четвертого декабря. Недавний опрос общественного мнения, опубликованный центром «Левада», который пользуется большим уважением среди либералов, западных журналистов и российских аналитиков, показал, что 48% респондентов поддержали «Единую Россию». Эти опросы, опубликованные 22 декабря, также предполагают, что другие партии получили еще меньше голосов, чем показали итоговые результаты ЦИК. Кому власти должны доверять, решая судьбу выборов: уважаемой социологической службе или яростным призывам революционеров Навального, Бориса Немцова, Владимира Рыжкова и прочих? Согласно тем же опросам, рейтинг одобрения Путина и его деятельности не находится на уровне 80%, как в начале года, но показывает достойные 63%. Этому показателю может позавидовать любой лидер в Европе или Соединённых Штатах. Согласно этим данным, Путин намного опережает любых российских оппозиционных лидеров. Если бы президентские выборы прошли завтра без мощной предвыборной кампании и учитывая незначительное число голосующих, 36% избирателей проголосовали бы за Путина, что означает, что он бы одержал победу в первом туре голосования четвертого марта. Стоит отметить, что лидеры партий, которые вошли в парламент, не поддерживают платформу радикально настроенных протестующих.
Также, многие экономические показатели, включая уровень государственного долга, дефицит бюджета и уровень безработицы, позволяют России находиться в лучшей экономической форме, чем большая часть мира. Помимо этого, нынешний уровень инфляции меньше, чем за всю недавнюю российскую историю. Данная статистика дает властям уверенность в своих действиях по мере того, как они отвечают на радикальные требования оппозиции.
Это самое важное, учитывая, что оппозиция не предложила альтернативной программы для страны помимо желаемого ухода Путина.
Подобная бесцельная тактика может сработать по отношению к «Единой России», которая на парламентских выборах выглядела как безликая масса бюрократов и чиновников.
Но это не сработает против Путина, которого большинство воспринимает, как успешного, харизматичного лидера, пользующегося широкой поддержкой населения, о чем свидетельствуют независимые опросы общественного мнения.
Отнюдь, лидеры радикальной части протестующих являются заложниками собственных иллюзий, которые и порождают их ощущения близости к приходу к власти.
Можно спорить, что эти люди не понимают собственную страну, если верят, что за ними стоит вся Россия, в то время как перед ними запуганные школьные девочки в лице Путина и его команды. Возможно, они действуют согласно старой русской традиции, которую хорошо понимал великий британский философ сэр Карл Поппер (Karl Popper), который однажды рассказал мне, что такие политики, как Горбачев, заводятся от пламенности своих же речей, много говорят, возбуждают себя вербальным экстремизмом и вскоре начинают представлять, что вся страна крутится так, чтобы совпасть с их видением, будто страна и политик существуют в разных реальностях. Данная тенденция стала очевидной в 1990-91 годах, с Горбачевым и Советским Союзом. Сегодня это также относится к лидерам радикальных протестов и современной России.
Андраник Мигранян — российский политолог, вице-президент международного фонда экономических и социальных реформ. Кандидат исторических наук. Профессор кафедры сравнительной политологии МГИМО. Глава нью-йоркского представительства Института демократии и сотрудничества (с 2008).
