История попыток подполковника юстиции Вячеслава Машукова найти справедливость и восстановить законность + UPD

Вячеслав Машуков

Как я уже писал, за принципиальную позицию, идущую в разрез с политикой следственного управления, в январе 2023 года приказом и.о. руководителя следственного управления Следственного комитета РФ по Ивановской области Константина Василевича я был по надуманным основаниям привлечен к дисциплинарной ответственности. Не согласившись с решением работодателя, которое считаю незаконным, я обратился за защитой прав в Октябрьский районный суд города Иваново, который после двух месяцев рассмотрения гражданского дела по моему иску (при всей очевидности и доказанности незаконности приказа), встал на сторону СУ СК и 9 июня огласил резолютивную часть решения об отказе в удовлетворении моих исковых требований.

Для обжалования решения суда мною на имя судьи было подано заявление об ознакомлении с протоколом судебного заседания и аудиозаписью. Вопреки требованиям Гражданского кодекса РФ, мотивированное решение и протокол судебного заседания были изготовлены и выданы мне на руки только 4 июля, то есть почти через месяц, тогда как законом отводится время не более пяти и трёх дней соответственно (ст. 199, п. 3 ст. 230 ГПК РФ). Целый месяц я пытался ускорить получение документов: звонил в суд, приходил лично, 21 июня подал на судью жалобу в квалификационную коллегию судей Ивановской области. Но это не ускорило выдачу решения и протокола. Мне, с насмешкой над законом и надо мною, дали письменный ответ о том, что «нарушения процессуальных сроков не были обусловлены недобросовестным отношением судьи к исполнению должностных обязанностей и явились следствием повышенной судебной нагрузки». Однако квалифколлегия отметила, что жалоба обоснованная и учтется в оценке дальнейшей работе судьи. Одним словом, все нормально – иногда, если много работы, можно нарушать закон.

Получив долгожданные документы и внимательно изучив их, я с удивлением обнаружил, что из трех исковых требований в резолютивной части решения дана юридическая оценка только двум, про третье – об обязании следственного управления направить бумаги для присвоения очередного специального звания – суд, видимо, забыл. Мотивировка вынесенного решения, оправдывающая незаконные действия СУ СК, мягко говоря, вызвала недоумение, ведь она носила противоречивый характер, старалась отвергнуть мои доводы и поставить все с ног на голову.

Изучение протокола судебного заседания окончательно убедило меня в заинтересованности суда в вынесении такого решения, ведь при сопоставлении текста протокола и аудиозаписи процесса мною обнаружена неполнота и несоответствие, выразившееся в пропуске вопросов и реплик и участников процесса, и судьи. А также наличие ошибочных дат и времени. Плюс запись одного судебного заседания попросту отсутствовала.

Мне пришлось внести в суд возражения на протокол из 18 пунктов на 4 листах, но суд не сдавался и 11 июля вынес определение об удостоверении только одного пункта возражений, касающегося путаницы в датах и времени, а в остальном отказал. Я попытался выяснить у судьи – в чем причина отказа? Она объяснила, что мною не приведены конкретные формулировки недостающего или неверно изложенного текста. Я возразил, что протокол написан плохо, объем пропущенной информации огромен и придется перепечатывать его добрую часть, так как текста либо нет, либо он изложен в формулировках, искажающих значение сказанного участниками процесса, в том числе самого суда. Судья спокойно так ответила: «Вот и перепечатывайте протокол». Значит, суду можно без всякой ответственности за нарушения по месяцу готовить решения и протоколы заседаний, а потом перекладывать на истца бремя корректировки протокола, чтобы тот соответствовал действительности. Ладно бы в протоколе отсутствовали отдельные слова и фразы, но речь идет о предложениях и абзацах.

Выполнять работу суда я, конечно же, не стал и оставил как есть.

21 июля мною была подана апелляционная жалоба, и я стал терпеливо ждать, когда ее передадут в Ивановский областной суд. Но не тут-то было. Уже 25 июля Октябрьский районный суд преподнес очередной сюрприз, оставив жалобу без движения, так как я не оплатил государственную пошлину в 150 рублей, (согласно подпункта 1 пункта 1 статьи 333.36 Налогового кодекса РФ работник освобождается от уплаты государственной пошлины по трудовым спорам как за подачу искового заявления, так и при обжаловании состоявшихся судебных постановлений в судах вышестоящих инстанций. Позиция закона растолкована в определении КС РФ от 21.12.2011 № 1637-О-О).

Вывод: видимо, судья слабо знает закон и не изучает судебную практику.

Устав от «бега с препятствиями» я не стал обжаловать определение суда, плюнул и заплатил госпошлину, а платежный документ предоставил в суд – пусть бюджет пополнится деньгами. Теперь жду рассмотрения жалобы на решение суда первой инстанции, которое состоится в середине сентября.

Параллельно судебной тяжбе я обратился за защитой прав в областную прокуратуру, которая переадресовала жалобу в Следственный комитет РФ, где та и растворилась.

Пока я пытался найти справедливость в суде и прокуратуре, руководство следственного управления продолжало демонстрировать безнаказанность и открытое попирание требований закона в назидание за открытое несогласие с произволом.

С момента подачи искового заявления в суд по устному указанию и.о. руководителя следственного управления Василевича от меня ежедневно стали требовать письменный отчет (до 18.00) о проделанной работе за каждый день, включая выходные дни – по устному указанию Василевича все сотрудники следственного управления обязаны выходить на работу каждую субботу без оплаты труда под угрозой принятия репрессивных мер.

Тогда же появилось новое распоряжением Василевича, изданное задним числом и датированное 24.03.2023, о распределении обязанностей в отделе криминалистики, где я работал. Где до этого блуждало распоряжение – остается загадкой. Согласно этого нормативного акта, мне поручено криминалистическое сопровождение уголовных дел, возбужденных в Ленинском, наиболее крупном, районе города Иваново.

В воскресенье 21 мая ранним утром я прибыл на рабочее место, потому что в составе следственной группы должен был ехать в Пучежский район для проведения поисковых мероприятий по нераскрытому преступлению, и заметил пропажу личного фотоаппарата с принадлежностями, которые я использовал в служебных целях (служебный фотоаппарат находился в неисправном состоянии). И пришлось ехать на следственное действие без фотоаппаратуры.

На следующий день утром, на еженедельном совещании в присутствии аппарата следственного управления, и.о. руководителя Константин Василевич без объяснения причин объявил о моем отстранении от должности в связи с проведением служебной проверки и попросил не покидать рабочего места.

В послеобеденное время того же дня сотрудниками отдела кадров и и.о. помощника руководителя по собственной безопасности я был ознакомлен с приказом об отстранении от должности сроком на один месяц и с требованием представить объяснение о недостатках в деятельности, якобы выявленных в 2022 и начале 2023 годов. При этом мне закрыли доступ к служебным документам.

Руководствуясь нормами ведомственных нормативных актов, регламентирующих проведение служебных проверок, я затребовал у руководства управления ознакомить меня с документом, ставшим основанием для проведения служебной проверки и обосновывающим вынесение столь непопулярного решения. Для сведения: старожилы СУ СК не помнят, чтобы работников отстраняли от должности даже при возбуждении уголовного дела. Боюсь, это беспрецедентный случай. По сей день тот документ мне так и не представлен.

Но мир не без добрых людей, и мне удалось узнать, что по указанию Василевича его верный помощник – Фёдор Почерников – провел проверку и анализ моей работы, о чем написал справку. Для тех, кто понимает – он проводил проверку старшего следователя-криминалиста, будучи следователем третьего отдела по расследованию особо важных дел следственного управления. И пока я находился в статусе отстраненного от должности, исполнение обязанностей руководителя отдела криминалистики неожиданным образом было возложено на все того же Почерникова.

Не согласившись с решением Василевича об отстранении от должности, 5 июня я обжаловал его в областную прокуратуру, которая (проведя формальную проверку) через месяц дала ответ, что не нашла нарушений закона. Коллеги из областной прокуратуры тогда объяснили, что у и.о. облпрокурора Зеленкина и Василевича тесная дружба, и надеяться на объективное вмешательство надзорного органа в дела следственного управления не стоит.

По истечении срока отстранения от должности я ушел в отпуск, в период которого мой служебный компьютер неожиданно пропал кабинета. Я попытался выяснить, каким образом системный блок со служебной информацией покинул кабинет. Почерников ответил, что компьютер забрали сотрудники материально-технического отдела, но по моей информации, компьютер исчез благодаря именно Почерникову, который лично его забрал и унес. Он же снял с двери служебного кабинета табличку с моей фамилией. В СУ СК имеется специальный приказ, строго охраняющий служебную информацию, и компьютер работника неприкасаем, защищен паролем, а доступ к содержимому компьютера иными сотрудниками недопустим, за необоснованное вторжение предусмотрена ответственность. Но это, видимо, не об ивановском управлении.

Конечно, не осталась без внимания и моя первая публикация, осветившая незаконные действия Константина Василевича и его подчиненных, а также результаты рассмотрения моего иска к следственному управлению в суде. По факту размещения мною информации в СМИ 28 июня была организована очередная служебная проверка по факту нарушения присяги, кодекса этики и служебного поведения федеральных государственных служащих СК РФ. Работодатель, получается, нарушать права работников может, а придавать эти нарушения гласности нельзя.

Понимая бесперспективность продолжения службы, испытывая сильнейшее давление со стороны руководства следственного управления и не найдя справедливости ни в суде, ни в прокуратуре, 15 августа я подал заявление, и в тот же день был освобожден от должности и уволен. Когда я 16 августа пришёл ознакомится с приказом об увольнении, сдать служебное удостоверение и забрать трудовую книжку, меня не пустили на территорию управления, меня встретила делегация работников. В специально отведенном кабинете, сопровождая всё видеозаписью, меня ждала комиссия ответственных работников управления во главе с руководителем отдела кадров Еленой Першиной, которая была рада созерцать долгожданный миг моего увольнения. Это было пафосно проведенная процедура увольнения, приема-сдачи документов и имущества. Елена Анатольевна, не скрывая счастья, со свойственным ей сарказмом рассыпалась в благодарностях за мою работу, пожелала всего самого хорошего на новом поприще. Процесс контролировал Почерников. Мне кажется, что так щепетильно и торжественно до меня никого не увольняли.

По окончании мероприятия следственное управление приняло от меня два заявления об ознакомлении с материалами служебных проверок и выдаче документов, связанных с трудовой деятельностью. Оба они до сих пор не рассмотрены, хотя на это по закону, на всё дается три дня. Увидеть материалы служебных проверок и личного дела мне пока не удалось – видимо, боятся показывать. Как издевательство, следственное управление прислало письменное уведомление о том, что служебные проверки объединены в одно производство, и ввиду увольнения прекращены. И с ними можно ознакомится по письменному заявлению – как будто такого заявления не писал. Видимо, придется опять обратиться к новому руководству областной прокуратуры, чтобы то призвало следственное управление к соблюдению прав бывшего работника.

И в завершение. 16 августа мною на имя и.о. руководителя управления направлено заявление о возбуждении уголовного дела по факту кражи фотоаппарата из служебного кабинета (в стадии проведения процессуальной проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ). Возбуждать уголовное дело не торопятся, итоговое решение до сих пор не принято. Чтобы подтвердить правдивость сообщения о преступлении, мне пришлось пройти психофизиологическое исследование с применением «полиграфа». Интересно, знает ли руководство Следственного комитета России о том, что следственное управление по Ивановской области докатилось до того, что совершение преступлениев стенах органа становится тенденцией.

Линейка этих событий – привлечение к дисциплинарной ответственности, административное давление, хищение личного имущества, изъятие компьютера, отстранение от должности, назначение служебных проверок – представляет собой звенья одной цепи по борьбе руководства управления с неугодными сотрудниками, имеющими собственное достоинство и умеющими говорить правду и слово «нет».

Ситуация эта напоминает сценарий по выживанию из управления старшего инспектора КСО Ольги Чернец, которая так же не стала мириться с произволом руководства. За это ей вскрывали дверь кабинета, взламывали сейф со служебной документацией, изымали компьютер, лишали рабочего места, снимали табличку с двери, не отвечали на письменные обращения, подсаживали в кабинет всё того же Почерникова... Исполняющим обязанности прокурора области Зеленкиным тогда проведенные прокурорские проверки не нашли никаких нарушений закона – вот что значит настоящая дружба и взаимовыручка между прокуратурой и следственным органом.

С тоскою приходится наблюдать, что фоне явного беспредела и беззакония ивановское следственное управление продолжают покидать ценные кадры.

А на днях, не выдержав подобного отношения к себе, уволилось еще два следователя.

UPD: И в завершение. 16 августа мною на имя и.о. руководителя управления было направлено заявление о возбуждении уголовного дела по факту кражи моего фотоаппарата из служебного кабинета. Следственное управление сразу попыталось избавиться от этого сообщения и, по моему мнению, незаконно отправило в ОМВД РФ ПО Октябрьскому району города Иваново. Почему незаконно? Доступ в следственное управление строго контролируется, все помещения снабжены камерам видеонаблюдения, и совершить хищение оставшись незамеченным мог только сотрудник следственного управления. Согласно требований п.п. «в» п. 1 ч. 2 ст. 151 УПК РФ предварительное следствие по уголовным делам о преступлениях, совершенных должностными лицами Следственного комитета РФ, осуществляется следователями Следственного комитета.

ОМВД России по Октябрьскому району, следуя требованиям закона, 23 августа вернуло материал проверки по моему заявлению обратно и теперь следственному управлению все-таки придется принимать процессуальное решение.

До настоящего времени уголовное дело не возбуждено, но чтобы подтвердить правдивость своего сообщения и показаний о преступлении 31 августа мне пришлось пройти психофизиологическое исследование с применением «полиграфа». Интересно, знает ли руководство Следственного комитета России о том, что следственное управление по Ивановской области докатилось до того, что совершение преступлений в стенах комитета становится тенденцией. В этом году таких зарегистрировано четыре, по трём из которых объективно установлена причастность сотрудников следственного управления.