Прокурор Алексей Царевский всегда был медиен, в отличие от подавляющего большинства своих коллег, – любил общение со СМИ и вёл соцсети. Когда-то давно его за глаза даже называли твиттер-прокурор. А вот среди чиновников отношение к нему было разное – экс-заместитель главы областного центра Андрей Мельников считает, что Царевский (на посту прокурора Ленинского района города Иваново) сломал ему карьеру, и даже посвятил ему гневное стихотворение. Шуйская градоначальница совсем недавно чуть-чуть не лишилась кресла из-за того, что Алексей Викторович (будучи шуйским межрайонным прокурором) нашёл у неё нарушения антикоррупционного законодательства. Царевского тогда «заткнуло» собственное начальство, иск к Корягиной отозвали, а на него самого спустя какое-то время наложили дисциплинарное взыскание и лишили квартальной премии.
И выйдя на пенсию, Царевский решил это взыскание оспорить в суде, а заодно получить с прокуратуры миллион рублей в качестве моральной компенсации. И, естественно, проиграл.
Иск пенсионера Царевского к прокуратуре Ивановской области: что это было – наивность, донкихотство или что-то другое? Об этом мы и поговорили с Алексеем Викторовичем.
- Вы уже один раз пошли против системы, требуя увольнения главы Шуи Натальи Корягиной и проиграли. Тот опыт вас ничему не научил?
- Проигрыш – это когда есть результат в виде судебного решения. В истории с Корягиной судебное решение не состоялось, просто иск развернули в обратную сторону. Я cчитаю это не проигрышем, а нереализованным моментом.
- В итоге вас заставили на полдня уйти в отпуск, во время которого ваш заместитель всё замял, а Корягина до сих пор на своём месте. Не думаю, что вам после этого комфортно было по Шуе ходить.
- Та ситуация и сегодняшняя очень разные. Да, и тогда, и сейчас пошёл против системы. Но тогда, в Шуе, я не пытался нарушить установленные в системе правила. Я знал, что должен был сделать так, как сделал, но некоторые люди не хотели, чтобы я направил иск в суд. А когда я недавно сам подал иск против бывшего работодателя – это действительно было против системы.
Мне кажется, между этими делами нельзя какие-то параллели проводить.
- Вы много лет проработали в правоохранительной системе – сначала в полиции, потом в прокуратуре – и должны знать, что эта система не прощает нападок на себя и никогда не признаёт собственных ошибок. Что вас побудило подать иск к бывшему работодателю?
- Наверное, чувство определённой несправедливости в части моего наказания.
- Наказанием вы называете итоги комплексной проверки, в ходе которой вам вынесли замечание и лишили квартальной премии?
- Дело не в квартальной премии, но раз я обращаюсь в суд с иском о признании незаконным приказа о наказании, значит и премия подлежит выплате.
- Квартальная премия межрайонного прокурора составляет миллион рублей?
- Нет-нет-нет-нет. Квартальная премия у прокурора небольшая. Цифра в миллион… Трудовой кодекс подразумевает компенсацию за моральный вред в случае незаконного привлечения к дисциплинарной ответственности. Сумма в миллион, может быть, и кажется большой, но она была выбрано чисто произвольно. Просто красивая цифра, а эти шесть нулей - просто психологическое давление на ответчика.
- И все-таки, что вас побудило подать иск?
- Скажу прямо, что контакта с прокурором области Юрасовым у меня не было. Само назначение той проверки я считал и считаю незаконным и безосновательным, потому что предпосылок для назначения комплексной проверки за полугодие в Шуйской прокуратуре реально не было. Все показатели были абсолютно нормальные, не хуже аналогичных периодов. Были какие-то шероховатости, но они есть всегда и у всех прокуроров. Никаких провалов в работе, неисполнения приказов, ещё каких-то моментов – всё это потом подтвердила годовая проверка. Комплексная прошла в ноябре, а потом за год подвели итоги, и у нас они были абсолютно нормальными.
Почему я пошёл в суд? Я человек эмоциональный, и мне было неприятно, что всё было сделано исподтишка, в последний момент перед Новым годом, 29 декабря, когда я уже полагал, что все вопросы решены. Из 16 пунктов было 13 «удов» и только 3 «неуда», причём один «уд» переделали в «неуд», поскольку иначе меня нельзя было бы привлечь…
- …это ваша версия.
- Да, мы говорим про мою версию. Та информация, которую на прошлой неделе преподнесли «Барсу», – это, полагаю, рука аппарата прокуратуры области. Они написали, что имело место бездействие, длительное неисполнение служебных обязанностей… Отдельные моменты ненадлежащего неисполнения имели место, но я в объяснении писал, что это вопрос кадров. Мне за общий надзор поставили «неуд», а там работали новые молодые сотрудники, с которых спрос не особо большой. Поэтому да, какие-то моменты не выполнялись, но ничего критичного не было.
- Сейчас, когда вы уже проиграли суд первой инстанции, вам не кажется, что если бы вы потребовали просто снять взыскание, не требуя денежной компенсации в один миллион рублей, у вас бы был шанс получить решение в свою пользу?
- Нет, ведь до ухода на пенсию я писал рапорт, где никаких материальных требований не было. И если бы была воля исполняющего обязанности прокурора области, всё могли просто отменить. Если бы сняли дисциплинарку, не было бы исковых требований, и тогда никакой компенсации морального вреда я бы не требовал.
- Когда вы шли в Октябрьский районный суд, надеялись на победу?
- И у меня есть убеждение, и у тех, кто ознакомился с решением суда, что там масса моментов, которые не стыкуются. Я ставлю вопрос о соблюдении сроков привлечения к дисциплинарной ответственности – это 6 месяцев. Но в бумаге о служебной проверке и в приказе о наказании не написано, когда я совершил проступок – не подписал, допустим, какое-то заключение – и суд даже не смог это проверить, а ответчик не смог предоставить сведения.
- Но суд согласился с ответчиком?
- Суд по-другому аргументировать и не мог. Глупо было бы ожидать от суда какой-то детальной аргументации со ссылкой на закон.
- Сегодня глупо ожидать от суда, что он будет разбираться в ситуации?
- Нет. Я же конкретно говорил, где были нарушения в ходе проверки, суд их не мог обойти. Поэтому на мои четыре страницы аргументов судья Карташова выдала один абзац о том, что я субъективно отношусь к заключению служебной проверки.
- Что будете делать дальше – успокоитесь или подадите апелляцию?
- Я привык действовать поэтапно, и не пройти стадию апелляции было бы глупо с моей стороны. Хотелось бы почитать, что напишет апелляционная инстанция. Если суд первой инстанции не доверяет истцу, то апелляция проверит, насколько суд исполнил требования закона. Я считаю, что в суде был нарушен принцип состязательности. Я как истец выдвигал требования и обосновывал их тем, что имеются юридические обстоятельства, заявлял ходатайство вызвать в суд ряд свидетелей. Я имел право это делать, но все эти ходатайства судом были отклонены. Какая же это состязательность, если потом судья пишет, что я не мог представить доказательства? Как же я мог их представить, если суд сам отказался вызвать на допрос свидетелей?
- Вы выходец из правоохранительной системы, всю жизнь проработавший в ней...
- …но я нестандартный выходец. Я вам больше скажу: и находясь в этой системе, я иногда не ощущал себя там «своим».
- В любом случае, вы всю жизнь там проработали, и прекрасно знаете, что у правоохранителей сложилось неписанное правило – никогда не признавать своих ошибок. Подавая иск, вы думали, что до сих пор «свой» в этой системе и рассчитывали на равноправный диалог?
- С тем, что система никогда не проигрывает, не соглашусь. Генеральная прокуратура раз в год обобщает судебную практику по искам сотрудников прокуратуры и рассылает информационные письма по всей России. Я с ними знакомился каждый год и прекрасно видел, что есть судебная практика и есть прокуроры, которые обращаются суд и исковые требования которых удовлетворяются. В том числе в части дисциплинарных взысканий.
Когда была последняя коллегия с участием Юрасова (экс-прокурор Ивановской области) и с участием Пономарёва (заместитель Генерального прокурора), то Пономарев говорил: зачем вы привлекаете лиц, которые не несут ответственности за определённые действия? И был конкретный вопрос по одной из прокуратур, где прокурор отработал 3 месяца, а его привлекли к ответственности за период, в который он ещё не работал. Генеральная прокуратура рассмотрела тот случай и после звонка оттуда прокурор области вынужден был отменить приказ о взыскании.
- Повторю вопрос: вы до сих пор ощущаете себя «своим» в этой системе?
- Нет, потому что я в системе уже не работаю. Но коллеги, с которыми я работал, абсолютно нормально восприняли моё обращение в суд. Но, к сожалению, поскольку сейчас они работают в этой системе, то по известным причинам боятся и не желают идти на обострение ситуации.
- У вас на суде такой же бывший коллега выступал против вас. Неужели вы не поняли за время работы в прокуратуре, что суды почти всегда встают на сторону обвинения?
- Не надо обобщать. Я по своей практике знаю массу примеров – если нормальный суд, объективный, если в нём соблюдаются нормы процессуального законодательства… По нашим искам в шуйском суде много вопросов было. Вы же помните дело того же Возилова (экс-директор Шуйского историко-художественного и мемориального музея имени М.В. Фрунзе) – оно рассматривалось почти год, и мы постоянно чувствовали, что суду недостаточно то этого, то того. Победа тогда давалась тяжело и мучительно. Была ещё масса моментов, когда нам суд отказывал.
Конечно, процент незначительный, но обобщать относительно того, что суд всегда играет на стороне системы и гособвинителя, не всегда правильно.
- Вы не связываете проигрыш со своей медийной активностью?
- Я этого не исключаю. Вы же помните, когда пришёл Ханько (прокурор Ивановской области в 2012 – 2021 г.г.), говорили: «Царевского очень много и на экране, и в твиттере. Прокурор области не может выступать, его не видно, а о Царевском все пишут».
- Вам не кажется, что этим иском и громким проигрышем вы закрыли себе карьеру «на гражданке»? Кому нужен юрист или адвокат – пусть даже и высокопрофессиональный – на которого у прокуратуры «зуб»?
- Я массу примеров знаю, когда люди системы обращались и судились с органами, откуда уходили, а потом спокойно работали без погон. Не считаю, что это препятствие.
- Мне кажется, привыкнув сидеть обвинителем в процессах и постоянно одерживая победы, вы просто не поняли, что в этот раз оказались по другую сторону баррикад. Каково это – из всемогущего обвинителя превратиться в обычного терпилу?
- Мне вот в моём телеграм-канале задавали такой же вопрос прокурорские коллеги: как на гражданке себя ощущаешь? Но я уже был в такой же ситуации в двухтысячных годах, когда обращался с иском к областной прокуратуре по отмене приказа. Тогда было два решения суда по удовлетворению моих исков, потом один отменили, но одно решение осталось в силе. Мне приходилось отстаивать свою правовую позицию по уголовным делам и материалам перед областным прокурором, и мою точку зрения не всегда воспринимали. Если бы я, работая в системе, всегда был бы прав и все бы со мной соглашались, то какое-то огорчение испытал бы. А так я нормально к проигрышам отношусь.
- Больно было проиграть?
- Я был готов к этому результату, у меня не было радужных представлений, что иск зайдёт с первого раза. У меня есть опыт, и я воспринимаю судью в процессе – как ведёт себя, как задаёт вопросы – и я быстро понял, в какую сторону суд склоняется. Чувствовал, что сначала у судьи были какие-то сомнения, но потом они развеялись. Не могу сказать на 100%, но полагаю, что судье каким-то образом помогли развеять сомнения относительно решения по моему делу, но это мои субъективные предположения. Было очень интересно почитать, как написано решение – на мой взгляд, оно крайне непрофессионально составлено, потому что судья не знала, что писать.
