В Калуге и Москве прошло очередное ежегодное заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай». В последний день его участники встретились с Владимиром Путиным
По итогам встречи могу сделать несколько сугубо личных выводов. Во-первых , у меня создалось впечатление, что Владимир Путин твердо чувствует себя главным человеком в стране, и сам он не видит особых препятствий для такого самоощущения. Ему никто не нужен: ни команда, ни преемники, ни помощники. Только сторонники. Он в отличной физической, интеллектуальной и политической форме и производит впечатление человека, который уверен в своей правоте по всем основным вопросам российской и мировой политики. Хотя он и использовал в разговоре много раз неопределенные формы, а также выражения типа «не мое дело судить» или «не мне делать оценки», было видно, что у него в голове есть весьма целостная картина ситуации в мире и стране. В этой картине все детали на своих местах, спорить о них с Путиным бессмысленно. Его оппонентам в этих условиях надо предлагать не менее целостную альтернативную картину, а не критиковать Путина по частностям.
Во-вторых , Путин на этот раз необычайно много говорил про Дмитрия Медведева, давая ему высокие оценки на посту президента страны. С одной стороны, это связано с тем, что члены тандема в общественном мнении не являются больше конкурентами, даже теоретически. С другой — наш собеседник не раз давал понять, что Медведев действовал в рамках путинской программы и планов. Именно он, Путин, дал Медведеву карт-бланш по вопросам внешней политики и безопасности, а Медведев, по словам премьера, поддержал и вытащил «из пыли и серы» его программу модернизации экономики. Говоря в таком ключе, Путин невольно давал понять, что президент в тандеме все это время был ведомым, а не ведущим.
В-третьих , Путин вполне по-президентски рассуждал о внешней политике и проблемах безопасности. Было видно, что он долго сдерживал себя и теперь готов начать снова активно высказываться по этим проблемам. В отношениях с США главный конфликт, по его мнению, лежит в невозможности договориться по проблеме ПРО, которую надо было строить «на троих»: Европа, США и Россия, пусть даже и при ведущей роли США. Главный конфликт с ЕС, по мнению Путина, лежит в области энергетической политики и является результатом нежелания европейцев предоставить российским компаниям рыночные возможности. Говоря о перспективах развития ЕС, Путин сравнил его с хомяком, который набил щеки орехами, но не способен их проглотить. В целом, мне показалось, что российский премьер был в этом году гораздо мягче по отношению к Западу, чем обычно, и не использовал агрессивную риторику, а его критика США и ЕС носила узкий адресный характер.
В-четвертых , стало понятно, что Владимир Путин всерьез воспринимает идею Евразийского союза и считает, что экономическая интеграция на постсоветском пространстве является важнейшим направлением его будущей внешней политики. Концепция Еврасоюза вызвала немало вопросов со стороны «валдайцев». Путин сказал, что он не воспринимает его как политический союз и уж тем более как альтернативу ЕС. Украина, по словам премьера, не является обязательной частью этого союза, он будет создан и без нее, хотя участие в нем Украины выгодно прежде всего ей самой. Сейчас идея Евразийского союза, мне кажется, вызывает меньше вопросов и неприятия, хотя сохраняется немало скептицизма по поводу ее практической реализации и попыток военно-политической интеграции.
В-пятых , я вынес со встречи с Путиным ощущение, что он не видит никакой необходимости в капитальной перестройке политической системы, которая сложилась в России во время его первых президентских сроков. Она, конечно, нуждается, по его словам, в некоторых изменениях, однако остается вполне адекватной и эффективной. На мой вопрос, почему российская политическая система не производит новых политиков национального масштаба, последовал эмоциональный ответ, что это совсем не так, вот, мол, есть, например, Дмитрий Медведев. Других фамилий названо не было по вполне очевидным причинам: назвать ему было просто некого. Мои попытки выяснить судьбу системы ручного управления без «рук Путина» вызвали еще одну волну аргументов, закончившуюся заявлением, что, дескать, рано начинать готовить его политические похороны.
Было еще немало интересных моментов в нашей дискуссии, удивлявших то одну, то другую сторону. У большинства участников сложилось убеждение, что Путин действительно «не раздвояется», как он сам выразился. Он остается тем же Путиным, которого весь мир хорошо узнал за предыдущие годы. Со всеми его плюсами и минусами. С четким видением будущей России, которую он хотел бы создать, но без определенной стратегии достижения этой цели, что вынуждает его ограничиваться тактикой коротких перебежек. Путин — политический стайер, передвигающийся спринтерскими рывками. Это делает его одновременно самым предсказуемым и самым непросчитываемым политиком России, да и не только России.
Говоря несколько лет назад о тандеме и возможности обратной рокировки, об одной группе крови с Медведевым и о том, что они вдвоем сядут и договорятся, Путин ни разу не сказал неправды. Но при этом сегодня у всех возникло ощущение некоторого замысловатого обмана, суть которого невозможно ухватить. Но Путина это не волнует и не пугает. Степень политической и человеческой самодостаточности Путина сегодня высока как никогда. Хорошо это или плохо — покажет время.
