Ненависть к советской цивилизации носит у правящей и владеющей Россией тусовки феноменально односторонний характер. Последовательное искоренение «проклятого совка» неуклонно, железной рукой ведется именно в тех сферах, в которых его достижения были бесспорны и позитивны – от социальной сферы и системы образования до обороноспособности, технологического прогресса и поддержания межнационального мира.
В тех же сферах, в которых СССР действительно был нелеп и отвратителен, возмущение которыми и вызвало его крах, наблюдается не просто трепетная реставрация, но и весьма изощренное, энергичное и изобретательное усугубление. В самом деле: численность заключенных на душу населения в России намного превышает послесталинский уровень (при, насколько можно судить, практическом прекращении борьбы с преступностью); брежневская геронтократия выглядит конкурентной и самообновляющейся средой на фоне нынешней, а коррумпированная партхозноменклатура – скопищем бессребреников, искренне пекущихся о благе народа. Закончившие паровозный техникум советские чинуши на фоне нынешних «кувшинных рыл» с корочками едва ли не Гарварда производят впечатление глубоких интеллектуалов, а разбрасывание денег на маниакально амбициозные программы на фоне современных «инвестиций, инноваций, инфраструктуры», олимпиад и чемпионатов, не говоря уже о вливании денег в ВПК, представляется долгосрочным и сверхрациональным инвестированием.
«Все познается в сравнении», — сказал когда-то тихий чиновник, выходя из кабинета сидевшего под портретом Петра Первого В.В. Путина. Последние годы он занимается только охотой, по его словам, сама мысль о российской правящей тусовке требует немедленной сублимации жажды убийства.
Для жертв ЕГЭ и «детей Фурсенко» приходится пояснить: советская цивилизация была не только несравнимо более эффективным, но и на порядок более гуманистичным и демократическим обществом, чем нынешняя «распадающаяся с колен» прямо на глазах Россия. Разумеется, это отнюдь не означает отсутствия у нее глубочайших даже не недостатков, а пороков (помимо грубого и противоречащего реальности идеологического диктата следует назвать часто забываемое принуждение людей к предательству), которые и привели к ее уничтожению. Будь Советский Союз идеальным, мы и сейчас оставались бы его гражданами.
Однако профессиональным десталинизаторам в советской цивилизации ненавистны, насколько можно судить, не ее безусловные пороки, но, напротив, ее бесспорные достоинства. Лишь этим можно объяснить их толерантность к переносимым в настоящее порокам прошлого (вроде превращения правоохранительной системы в карательную) при ярой ненависти к его сохранившимся позитивным элементам (вроде качественного образования).
Здесь нет извращенной идеологической диверсии: «ничего личного – только бизнес».
Интересы конкурентоспособности объективно требуют снижать издержки. Попытка сократить их за счет коррупции производит впечатление подрыва основ государственного строя и уж точно является прямым ограблением правящего и владеющего Россией класса, на которое он по понятным причинам идти не даст. Значит, сокращение издержек должно идти за счет урезания реальных, не разворовываемых расходов на общество; отсюда последовательное уничтожение социальной сферы, обороноспособности, деградация технологий и инфраструктуры.
С другой стороны, коррупция и легализация награбленного в фешенебельных странах как подлинная национальная идея «оффшорной аристократии» (по определению не какого-нибудь Лимонова, а лично г-на Суркова) столь же объективно требует тысячекратного усугубления пороков «совка» — от невменяемости агитпропа до карательной психиатрии.
И напрасно кто-то думает, что, не занимаясь бизнесом, не читая «Завтра», переходя на другую сторону улицы при появлении на горизонте «Господина Полицейского», заблокировав для блага детей половину доступных телеканалов и прячась за фонарный столб при виде членовоза с мигалкой или тем более кавказскими номерами, он может уберечься от этих процессов.
Дело даже не в ценах на товары и тарифах ЖКХ, в которые включены головокружительные и постоянно растущие коррупционные налоги, дело даже не в разрушении социальной инфраструктуры и самой ткани повседневности.
Дело в том, что результатом описанного дивного процесса стало возвращение в повседневный быт самых чудовищных, самых уродливых черт советской жизни, которые профессиональные демократы при общем облегчении объявили давно искорененными.
Самая простая сфера – покупки.
Почти все, имеющие возможность покупать товары за границей, поступают именно так. Это касается и одежды, и лекарств, и техники, и спиртного, и даже продовольствия: лично знаю весьма обеспеченного человека, закупающего весь потребляемый его семьей кофе (в зернах) в Германии – по его мнению, кофеин из продаваемых в России зерен частично вытягивается.
Знакомый продавец винного отдела в магазине одной из далеко не «мусорных» сетей долго искал вино, разливаемое, по его информации, не в Подмосковье, и наконец с сияющей улыбкой протянул деревянный ящичек: «Кажись, родное!»
Единственное из более чем трех десятков сортов вина.
По цене, за которую я лучше вкусно и обильно пообедаю…
Да, формально дефицита нет.
Но нет и возможности купить продукты гарантированного качества, в том числе и по абсурдно завышенным ценам.
И мы видим ярых ненавистников Лукашенко, закупающих в Минске копченые колбасы, конфеты и даже водку для всех своих знакомых: у «крестного батьки» есть закон и, в частности, контроль качества.
Профессиональные обличители «русского фашизма», заявлявшие, что не говорящий по-русски «трудолюбивый соотечественник» ближе им, чем «покидающее Родину образованное быдло», и в кошмарном сне не допускают возможности кормить своих детей шаурмой. И даже не пытаются покупать носильные вещи на разного рода «Черкизонах»: они знают, что дешевизна многократно искупается низким качеством, опасным часто даже не для кошелька, а для здоровья.
Масштабы закупок уже даже не высшего, а среднего класса приобрели такой масштаб, что вынудили ввести пошлины для ввоза в страну товаров на сумму более 3 тысяч евро — и привели к соответствующим репрессивным действиям таможенников.
Вы помните, каким волшебным было в СССР слово «импорт»?
Вы помните «колбасные электрички» в Москву?
Вы помните режущее душу убожество позднесоветских магазинов?
А теперь оглянитесь вокруг: и это возвращается тоже – если, конечно, Вы не готовы переплачивать втрое за самые обычные товары, рискуя при этом нарваться – отнюдь не на «контрафакт», а на опасное для Вашего здоровья (а то и жизни) полное отсутствие качества.
Как и в советские времена, все, кто может, покупает все, что может, за границей.
Да, сегодня это вызвано другими причинами: произволом дорвавшегося до власти быдла, чудовищной (и, естественно, закладываемой в цену) коррупцией, тотальным уже не произволом, а прямым «беспределом» монополий.
Да и выезд из страны формально свободен: он ограничивается лишь благосостоянием и уровнем культуры, достаточным для оформления загранпаспорта.
Но сути дела — стремительного и широкомасштабного возвращения не уважаемого всеми нормальными людьми Советского Союза, а глубоко презираемого «совка» — это, увы, не меняет.
«Е..ная Россия», под флагом и в интересах которой осуществляется эта чудовищная политика, похожа на КПСС, насколько можно судить, так же, как обезьяна похожа на человека.
Но это сходство ведет сегодняшнюю Россию в ту же могилу, в которой покоится Советский Союз.
Демократические революции рубежа 80-х и 90-х были революциями именно потребителей. Предстоящий нам системный кризис будет не революцией, но унижаемый и уничтожаемый коррумпированный бюрократией потребитель сыграет в нем определяющую в конечном итоге роль.
