Владимир Гришин один из тех людей, которые, кажется, в ивановской власти были всегда. И всегда на первых ролях, у руля, рядом с первым лицом. Владимир Сергеевич – политик: практически никогда не бывает однозначно «против» кого-то или чего-то, мягок, внешне податлив, но не дай бог увлечься этим ощущением. Попавшиеся простачки, стоявшие на пути Гришина к цели, не раз были перемолоты, успокоившись раньше времени. И ещё с именем Гришина связано много легенд и баек: одна только история о том, что и как обещал ему порвать Михаил Бабич чего стоит.
Алексей Машкевич в интервью для книги задал вопросы Владимиру Гришину буквально обо всём, а тот на них ответил – если счёл возможным.
- Почему Коньков не досидел до конца отведённого губернаторского срока – так же, как и спикерского?
- Он всегда переоценивал свои способности – нельзя, находясь на втором уровне, подавать себя царём. Став председателем ЗС, Коньков возомнил себя губернатором. Став губернатором, тут же заговорил о втором сроке. И ещё выдавал желаемое за действительное. Сколько проектов он заявил, но не реализовал – тот же комбинат синтетического волокна. Ещё он искренне считал, что его все любят – произошедшее в заксобрании его ничему не научило. Ведь он до последней минуты не верил, что его снимут: ему давали расклады за и против, а он только говорил: «Не может быть». К нему заходили люди, он их фамилии у себя обводил кружочками, а они шли ко мне: «Мы с вами». Не верил до конца, случившееся стало для него ударом. Любой, пройдя через такое, делает выводы – он не сделал никаких, хотя получил удар, отправивший его на больничную койку со страшным воспалением поджелудочной железы – а первым, кто к нему приехал, был я. Приехал и сказал: «Павел, ты успокойся».
- Вы в 2016 году хотели стать депутатом Госдумы, а Коньков вас не пустил. Это была месть?
- Конечно. Дело в том, что не я пришёл к Конькову с этим предложением. Он сам, когда Мень уходил, пригласил меня в кабинет, вышел из-за стола, сел напротив и сказал: «Володь, меня рекомендуют в губернаторы – войдёшь в команду?» Я говорю: «Да». – Поможешь? – Помогу». – «А у тебя чего?» – «Хочу попроситься через два года в Госдуму». Он вышел из-за стола, мы пожали руки. Как бы мне ни было тяжело, я выполнил обязательства в полном объёме, в том числе финансовые. Мало того, на губернаторской кампании Павел Алексеевич получил самое большое количество голосов именно на моем округе. А когда подошло время праймериз в Госдуму, он заявил: «Ничего тебе не обещал». Я пожал плечами – и всё.
По Госдуме у меня была договорённость с людьми в Москве, я рассчитывал на их поддержку. Несмотря на то что Алексей Хохлов победил на праймериз, я до последнего ждал, что на съезде назовут мою фамилию. Но Коньков перед съездом поехал в Москву (потом он говорил, что это была для него самая трудная неделя), и они с Михаилом Александровичем (Менем) вышли на Дмитрия Анатольевича (Медведева) и заручились поддержкой по кандидатуре Хохлова. Медведев – лидер «Единой России», его решения никто не смог изменить.
- Как получилось, что Михаил Мень после полутора лет губернаторства смог согласовать в Москве разгон четвёртой думы? Почему Бабич расслабился: доверился Назарову или Михаил Александрович его переиграл?
- Мень ни с кем не согласовывал этот вопрос, он висел в воздухе, трепыхался. Меня в два часа ночи разбудил Михаил Александрович и попросил подъехать к нему в Ломы по чрезвычайно важному делу. Я приезжаю, они сидят с Пахомовым и перед ними кипа заявлений. Мень говорит: «Мы с Сергеем подумали: если ты подпишешь, подпишут остальные. С Москвой я этот вопрос улажу». Там ещё сидел Владимир Кузьмич Гусев (представитель в СФ от Ивановской области), который очень здорово помогал Меню, его сын руководил департаментом материально-технического обеспечения Верховного суда. Мне кажется, сложилась следующая конфигурация: наш областной суд категорически отказывался принимать решение о роспуске, там всё было вилами на воде писано. Чем бил Назаров? Не до конца использованным списком «Единой России». Он предлагал завести в думу оставшихся списочников, а не переизбирать законодательный орган. Суд колебался: неправомочное сегодня собрание завтра снова может стать правомочным – все боялись последствий и ответственности. Поддержка в Верховном суде давала гарантию, что решение областного устоит. Повторюсь – это моя версия событий.
А в администрации президента Мень блефовал и действовал на свой страх и риск: в случае неудачи голова с плеч. Почему Назаров в кабинете до последнего дня сидел? Знал об узких местах, подал в Верховный суд, но там всё пошло не по его плану…
Книга выйдет из печати в середине января и будет продаваться в торговой сети РИАТ в магазинах «Первый», «Заря» и «Горка».
Следите за рекламой.
