Дело Романчук: прокуратура переходит в наступление

Анна Семенова

24 июля в рамках «дела Романчук» заслушивались показания еще трех свидетелей: главврача областного клинического центра медицинской реабилитации Александра Воробьева, начальника госпиталя ветеранов войн Дмитрия Герасимова и главврача Лухской ЦРБ Любови Дерябкиной.

Показания этих свидетелей во многом схожи с показаниями уже опрошенных главврачей, поскольку речь шла о той же медицинской технике и ее обслуживании, и о двух аппаратных совещаниях – в августе и сентябре 2016 года. Становится ясно: поговорка «слова к делу не пришьешь» ни в коей мере не относится к делу Светланы Романчук. Здесь огромную роль играют именно слова, а вернее, формулировки, особенно зафиксированные в протоколах следствия. И, похоже, разница между терминами «указание» и «рекомендация» будет определяющей при вынесении приговора.

Видимо, в связи с тем, что многие свидетели в ходе судебного заседания дают показания, заметно отличающиеся от зафиксированных в протоколах следствия, обвинение заняло более активную позицию, настаивая на том, чтобы свидетель подтвердил правдивость более жесткого варианта формулировок, зафиксированного в протоколах следствия. Слишком много времени прошло с момента событий, свидетель точно не помнит, что именно говорила Романчук, а год назад помнил точно. Диалоги выглядят примерно так (текст не является прямым цитированием):

Сторона обвинения:

- В протоколе написано, что Романчук дала указания коммерческие предложения частных фирм не рассматривать, торги не проводить и заключать договоры только с АО «Медтехника». Сейчас вы говорите, что она рекомендовала работать с «Медтехникой», потому что оно оказывает более качественные услуги, и утверждаете, что жестких требований и угроз применить санкции не было. Какие показания считать верными?

Свидетель:

- Ну, я сейчас не помню… наверное, правильно то, что в протоколе записано. Уже два года прошло, я не помню точные формулировки.

Сторона обвинения:

- В ходе следствия вы говорили, что Романчук постоянно напоминала про договоры с «Медтехникой» и требовала провести оплату по ним.

Свидетель:

- Да, но это было один раз в декабре, и Романчук просто спрашивала, все ли необходимые договоры у нас заключены и все ли обязательства перед контрагентами выполнены, не только перед «Медтехникой».

Сторона обвинения:

- На протоколе стоит ваша подпись. Вы читали свои показания?

Свидетель:

- Да, раз подпись стоит, то читал(а).

Сторона обвинения:

- Вы подтверждаете свои показания, данные в ходе следствия?

Свидетель:

- Да, наверное. Раз там написано, значит, так и было.

Таким образом, показания уже нескольких свидетелей, данные в суде, где они говорили, что Романчук давала не указания, а рекомендации, и к ним никаких санкций за невыполнение этих рекомендаций не применялось, были развернуты на 180 градусов, поскольку в показаниях, данных в ходе следствия, было зафиксировано совсем другое.

Показательна в этом плане ситуация с Любовью Дерябкиной. Когда прокурор Наталья Маковеева спросила, почему ее показания настолько отличаются, главврач Лухской ЦРБ отметила, что такую формулировку записал следователь. И далее прокурор, сравнивая формулировки в показаниях в суде и в ходе следствия, стала уточнять, так ли говорила свидетельница, или это тоже следователь написал.

Несколько свидетелей отметили, что когда читали и подписывали показания в ходе следствия, не придавали серьезного значения формулировкам и не фиксировались на разнице в терминах указание/рекомендация и прочих подобных фразах. Общий смысл был верным – а что в их словах будет скрыт дьявол, они не ожидали.

Начальник госпиталя ветеранов войн Дмитрий Герасимов удивил своей честностью – в самом начале заявил, что у него с Романчук были напряженные отношения из-за того, что он не считал нужным и возможным для себя выполнять ряд ее распоряжений. Ни главврач 1-й горбольницы Андрей Чикин, ни его коллега из 4-й горбольницы Александр Кукушкин, у которых явно были конфликты с Романчук, не сообщали об этом суду, хотя вопрос входит в разряд обязательных, задаваемых в начале опроса.

Из показаний, данных в ходе следствия, вытекает, что Герасимов считает Светлану Романчук авторитарным и жестким руководителем, не слушающим возражений и не учитывающим мнения подчиненных, не слишком компетентным и использующим административные методы воздействия. На суде он эту позицию подтвердил, как подтвердил и показания о том, что в ходе совещаний Романчук потребовала от главврачей заключать договоры с «Медтехникой». Правда, сам Герасимов, получив этот договор, положил его в стол и не стал подписывать. И никаких санкций не последовало – это он также подтвердил в суде (оговорив, что у начальника департамента всегда оставалась возможность просто не продлевать трудовой контракт с любым главврачом без объяснения причин, поскольку они заключаются на год). Герасимов настаивал на том, что Романчук на одном из совещаний заявила главврачам: в течение двух недель вы должны заключить договоры с «Медтехникой», а кто этого не сделает, будет иметь дело со мной. Больше ни один свидетель – даже Чикин и Кукушкин – не упоминал такие формулировки. Кроме того, начальник госпиталя, как и ряд других свидетелей, упомянул, что Светлана Викторовна говорила: на поддержке «Медтехники» настаивает губернатор Ивановской области.

Следующее заседание суда по делу Светланы Романчук состоится в понедельник, 30 июля.