Фото: Варвара Гертье
Местное силовое сообщество – это нечто неприкосновенное и недоступное для простых смертных: не видно, что происходит внутри, а результат никто не объясняет.
При этом среди силовиков равенства и единства нет, их каста зримо поделена на сословия. Верховодят, конечно, ребята из ФСБ: они давно уже, не стесняясь, называют себя новым дворянством – наследниками славных традиций ЧК, ОГПУ, НКВД и КГБ – и претендуют на роль арбитров буквально во всех вопросах государственного устройства. Ведомство хоть и малочисленное, но информированное. Или удачно делающее вид, что является таковым. На недосягаемую высоту местное ФСБ поднялось при предыдущем руководителе Игоре Завозяеве, у которого получилось и выдавать результаты «наверх», и выстроить связи с командой Михаила Меня, не став её частью, и держать в страхе чиновников и коллег-силовиков. Пример доминирования «конторы» в то время – уголовное дело полицейского генерала Александра Никитина. Говорят, вина генерала состояла в том, что он публично, перед заместителями, усомнился в могуществе «старшего товарища», уповая на то, что московские связи и боевое прошлое делают его неуязвимым. Не помогло ни то, ни другое. Новый начальник регионального ФСБ Владимир Трясов не так публичен, как предшественник, и не так кровожаден по отношению к младшим собратьям по цеху – как минимум внешне.
Следующий по влиятельности силовик в регионе, областной прокурор Андрей Ханько, тоже сторонится публичности. Его дружбы ищут многие влиятельные и небедные представители местной элиты, а прокуратура становится всё более весомым игроком на властной поляне. Благо, полномочий у надзорного органа хоть отбавляй. Говорят, Андрей Викторович и сам участвует в формировании местного властного поля, как минимум в муниципалитетах: снял Нестерова с Тейкова, посадил Носова на Родники. Но это слухи – кто такое официально подтвердит.
Не местный – как и все генералы – руководитель местного СУ СК Александр Булаев так и не стал органичной частью ивановского сообщества. Александр Николаевич с первых дней в области давал понять, что тут ненадолго и влиятельный папа сделает всё, чтобы протащить сына вверх по властной вертикали или вернуть на родину в Рязань. Чтобы ускорить процесс перевода из ненавистного Иванова, Булаев-младший развил бурную деятельность и покрывает любые художества подчинённых ради «громких» уголовных дел.
Местная полиция после дела Никитина заняла последнее место в силовом рейтинге. Тем более что текущие дела в управлении далеко не на высоте: московские проверки уезжают недовольные, полицейское следствие разваливается, служба участковых умирает, гибэдэдэшный произвол на дорогах конкурирует разве только с беспределом в райотделах. Говорят, бравые полицейские давно отжали бандитов от крышевания мелкого бизнеса.
Но общего у силовиков больше. Руководители этих ведомств не радуют простых смертных интервью – исключение составляют официозные «Ивановская газета» и Ивтелерадио, где вопросы заранее согласованы с пресс-секретарями, а ответы больше напоминают застольные тосты в профессиональный праздник. Над силовиками нет общественного контроля, «разборы полётов» проводятся собственными службами безопасности, а те сора из избы не выносят – мало ли как дальше жизнь повернётся. Неподотчётность местной исполнительной власти делает генералов страшным сном любого губернатора, мэра и прочего бюджетного люда, имеющего отношение к государственным деньгам.
Уголовные дела последнего времени частенько пекутся на основании действий «неустановленных субъектов», которые в «неустановленное время» в «неустановленном месте» передают конверты с купюрами, которых в глаза никто не видел, в руках не держал, спецраствором не обрабатывал. В результате реальные люди получают реальные сроки и штрафы, а силовики звёзды и премии. «Неустановленные субъекты» не единственный прогрессивный метод. Очень хорошо работает запрещённая УК и УПК провокация взятки. Прямой запрет не смущает оперов – суды закрывают глаза и всё проходит как по маслу: одним срок, другим почёт и очередные воинские звания. А если на нарушении закона попадается кто-то из людей в погонах, он, как правило, отделывается увольнением. Будь то заместитель межрайонного прокурора Иван Бураков, попавшийся на вождении машины в «пограничном» состоянии, или безвестный постовой, погоревший на взятке, или офицер в районном отделе, избивший до полусмерти задержанного.
И когда кто-то заводит нескончаемую песню о заговоре силовиков, сгубивших губернатора Ивановской области Павла Конькова, – мне становится смешно. Тем, кто работает во власти, очень хочется думать, что при Конькове был «заговор» и поэтому чиновников сажали, а теперь пришёл Воскресенский и всё успокоится.
Не надейтесь.
